— Иду, чтобы салатиков из кухни принести. Предыдущие-то уже съели, — окинула она взглядом жующих гостей.

— Тебе нельзя тяжелые тарелки таскать, — я ухватилась за неожиданно выпавшую возможность побыть одной. — Давай лучше я принесу.

— Ты кухню-то найдешь? — с сомнением спросила девушка.

— Не волнуйся, сориентируюсь.

Я выхватила из Ленкиных рук поднос и направилась в дом. Мной руководило не столько желание помочь беременной однокласснице, как скрыться на время от гостей, которые почти неотрывно смотрели в мою сторону. Их взгляды иголками впивались в кожу, пытаясь достичь сердца, но оно у меня надежно забронировано. Даже от самой себя.

Дом Ани соответствовал размерам ее самооценки. Помещения просторные, мебель соответствующих размеров. Девушка всегда была максималисткой, и это касалось всех сторон ее жизни.

Достав из холодильника закуски, я стала их раскладывать на подносы. Только сейчас заметила, что у меня дрожали руки… Я не ожидала, что будет так тяжело. Нет, я, конечно, догадывалась, что не смогу делать вид, будто бы ничего не произошло, но чтобы настолько… нет. Больно. Очень больно. Я думала, что готова к этой встрече, а оказалась совсем неподготовленной. Дилетантское упущение.

— Ну, и о каком сюрпризе ты мне говорил? — я запрыгнула к нему в машину и крепко поцеловала.

— Скоро узнаешь, — загадочно улыбнулся Андрей, отвечая на поцелуй. Оба замерли, наслаждаясь ощущением нежности.

— Еще чуть-чуть, и я умру от любопытства, — закатила глаза, подтверждая искренность своих слов.

— Тогда ты не увидишь сюрприз, — спокойно ответил парень и завел машину.

Он привез меня в ресторан, где работал поваром. Приказал закрыть глаза и под руку повел внутрь.

— А вот и сюрприз…

Учитывая позднее время, в главном зале посетителей не было. Накрыт был только один стол, на котором стоял небольшой букет белых роз и горели свечи. Я даже не стала спрашивать, кто готовил, целиком и полностью уверенная в своем предположении, и с улыбкой посмотрела на Андрея.

— С годовщиной, — улыбнулся он в ответ.

— Насть, вот ты где? — Аня тайфуном влетела на кухню. — Наконец-то я тебя нашла! Там гости просят тебя спеть. Что-то случилось…? — подруга заметила перемену в моем настроении. Конечно, она понимала, в чем дело, но вслух говорить не стала — не то время и не то место. Чуть позже, оставшись наедине, мы с ней обязательно обсудим и Андрея, и его белобрысую спутницу, и мои чувства. Но не сейчас. Сейчас я спою.

Да, это самое лучшее, что я могу сейчас сделать. Мне нужно увидеть эмоции Андрея, когда он услышит песню, которая написана специально для него.

— Хорошо, только мне нужна гитара…

— Есть кое-что получше. Караоке и твой последний альбом. Вуаля! — сказала Аня, беря меня за руку и ведя к гостям. — Я твоя самая большая фанатка!

Гости замерли. Казалось, даже частицы кислорода в воздухе замерли. Я видела перед собой только микрофон на стойке, слышала только музыку. Страшно. Больно. Я хочу, чтобы Андрей это понял. Он должен понять… Он знает меня лучше, чем кто-либо…

Наш сын так похож на тебя —

Тот же нос, те же губы и взгляд.

Смотрит из-под бровей — и разряд,

Как стихийной надежды заряд.

Наш сын так похож на тебя,

Только он не уходит внезапно,

Прошептав на прощанье: «До завтра»,

Он обнимет, позволив ослабнуть.

Наш сын так похож на тебя,

Он ворвался стихийно в мой мир,

И, как истинный командир,

Проложил счастливый ориентир.

Я нашла глазами Андрея. Его руку крепко держала… да, эта блондинка — его любовница. Врядли они просто за ручки держатся — как-никак, им не по пять лет, люди взрослые. И за закрытой дверью спальни занимаются взрослыми делами. Андрей ей позволил положить голову на свое плечо, так же, как когда-то позволял мне… Как же больно… и несмотря на то, что блондинка, похоже, не собиралась отпускать его руку, Андрей неотрывно смотрел на меня. Я попыталась прочесть в его взгляде, понял ли он, для кого я сейчас пела, но он сидел слишком далеко.

Как и всегда делала на сцене, так и сейчас я поклонилась и быстро ушла в дом, несмотря на сыпавшиеся со всех сторон просьбы спеть что-то еще. Аня пыталась объяснить гостям придуманную причину моей простуды, что мне трудно не только петь, но и говорить. А мне было все равно. Я спела то, о чем должна была сказать напрямую, размахивая свидетельством о рождении. Понял ли хоть кто-то, что от первого до последнего слова в этой песне — правда…? Понял ли это ОН….?

— Настя, хотите вина? Замечательное белое полусладкое вино. Уверен, что вы оцените вкус, — ко мне подошел незнакомый парень и протянул бокал. Я чувствовала, что мне нужно расслабиться, и осушила его, несмотря на неприязнь к спиртному.

— Да, действительно, вкус необыкновенный, — соврала я. Вкуса я не почувствовала.

— Настя, вы прекрасно поете. Кстати, Максим, — представился парень и протянул руку, которую я после короткого раздумья пожала. — Я являюсь вашим самым преданным поклонником.

Максим явно флиртовал, а мне сейчас как раз нужно было отвлечься. Как всегда это делал Андрей. Отомстить назло…? Кому нужна месть? Уж явно не Андрею — он вон как занят сейчас обществом своей спутницы. А мне так тем более. Нужно думать об Алешке.

Следующая половина вечера прошла в компании Максима. Достаточно приятная беседа… о чем? Я не помню. Я ничего не помню из того, что говорил мне мой новый знакомый. Но домой меня он увез сравнительно быстро — мои планы не подразумевали посиделки до утра, тем более я обещала родителям и сыну вернуться пораньше. И когда Максим предложил меня подвести, я с благодарностью согласилась.

Аня позвонила мне на следующее утро. После каждого сказанного ею слова в трубке слышался отчаянный стон.

— Привет, Настя… Ой, как же мне плохо…

— Что случилось? — спросила из вежливости, не напоминая о том, что сегодняшнее «плохо» последствия Анькиного «хорошо» вчера.

— Голова болит… Похмелье… Ты же знаешь, как на меня алкоголь действует… Ой…

— Обмотай голову холодным полотенцем и выпей аспирин, — посоветовала я, не переживая за подругу. Похмелье — это не смертельно.

— Это все потом. Сейчас новости, — казалось, после этой фразы у Ани открылось второе дыхание. — Мне только что Андрей звонил, — после звука его имени во мне будто все перевернулось. — Кстати, чувствует он себя еще хуже моего. Он после твоего вчерашнего ухода так напился! С десяток фужеров мне разбил. Представляешь, решил мне помочь посуду в дом занести, взял бокалы и все разбил. Чешский хрусталь! — громко жаловалась Аня. — Ирка хотела его домой отвести, а он ее прогнал. Хотя она не первая, с кем он так поступает… Ох, моя голова… — я была готова убить Аню, которая все тянула с той самой «новостью», и хотела знать причину звонка Андрея. Вдруг он интересовался мной? — Он твой телефон спрашивал, — после этих слов я внутренне сжалась и взмолилась, чтобы Анька не отказала в просьбе Андрею. — Я позже поняла, что нужно было сначала у тебя спросить. Но у меня так голова болит, а Андрей буквально разрывал трубку… Ладно, спасибо можешь не говорить. Пока, Насть… Потом договорим.