Шрифт:
Закладка:
— Смотрю, у тебя есть силы шутить?
Я оглянулась и увидела своего проводника. Я с трудом узнала в нем того самоуверенного юношу, что уговаривал меня «нырнуть». Теперь лицо его было испещрено порезами и мелкими ссадинами, волосы облеплены землёй и растрепаны, одежда порвана в тех местах, где оставалась целой после драки в поезде…
Но хуже всего выглядела рука. Та, которую я стиснула. Она была вся в свежей крови, перчатка была сорвана. Я уставилась на свою руку и увидела, что и она красная. Только кровь была не моей.
Может мелкие напугались вовсе не моих слов, а увидали Эдварда?
— Я…
— Ты, — юноша снял с левой руки уцелевшую перчатку и надел на пострадавшую ладонь, потом сорвал пучок травы и начал стирать с лица кровавые следы.
— Занесешь заразу, — заметила я.
— В таком случае, это будет далеко не первая зараза, что я заработаю на свою голову, — сухо заметил он, — Как-нибудь справлюсь.
— Я не хотела.
— Да ты мне чуть руку не оторвала со своим «не хотела»! Что же, милостивые небеса, было бы, «захоти» ты? Знаешь, как трудно было отыскать тебя в Лимфе? Да еще вовремя, чтобы не померла от удушья?
Юноша вылез из зарослей тюльпанов и поморщился:
— Ты дурында, Алекс, натуральная дурында. Зачем вырывалась, а? Неужели не могла чуточку потерпеть?
— Нет, вообще-то! Я задыхалась, потому что ты полез туда снова!
— Ах вот как? Да если бы я не нырнул, нас соломкой бы нарубили! Снаружи были мийрицы, целая свора!
— И все с отравленными кинжалами, конечно?
— Со стилетами, невежда! Ты знаешь, как искусно они их бросают? Ни один человек не сможет уследить за полетом стилета, не то, что увернуться!
— Выходит, ты не человек? — поинтересовалась я.
— Я такого не… — он замолк. Медленно оправил воротник рубашки, смахнул со лба прядь. — Отвянь. Я не в настроении спорить. Как только доложу о происшествии, подам прошение о смене объекта. Сил моих больше нет тебя спасать!
— А еще там было очень холодно, — вставила я, — Ты об этом тоже умолчал!
— Глупая, неблагодарная девчонка, — юноша закатил глаза, — Честное слово, во всех мирах девочки проходят через этап занудства! У вас же вроде как есть физика в школе, нет? Тепло есть результат хаотичного движения атомов и молекул, из которых состоит всякое тело. А в лимфе нет ничего, точнее, там отсутствие всего и наличие ничего.
— Как вакуум? — блеснула я интеллектом.
— Нет! — Эдвард едва не взвыл. — Вакуум — это пространство без вещества! А в лимфе нет ни вещества, ни пространства, ни времени. Там только «ничего» как объект, понимаешь? С какой стати там должно быть тепло, объясни мне?
— Я физику на экзамене не сдаю! — потеряв остатки терпения, я перешла на крик, — И не знаю о вашем секретном «ничего»… ничего! И не узнала бы никогда, не вздумай кучка психов меня прикончить!
Отряхнувшись от земли, я отошла от своего спутника к детской площадке. Сев на качели, машинально потянулась за наушниками, но спохватилась, что они остались глубоко под землей. Вместе с телефоном и сумкой. Запоздала подумала, как же сделаю домашнюю работу и, что ужаснее, как в конце года сдам учебники, если они потеряны.
Так прошло несколько минут. Потом сзади послышался странный звук, напоминающий лопанье жевательной резинки или воздушного шарика — я обернулась и увидела рядом с Эдвардом ту противную девчонку, что намеревалась меня вырубить железякой. Нашлась защитница!
Они о чем-то возбуждённо заспорили, но расслышать слов я не могла. Наконец, они закончили, придя, по-видимому, к соглашению. Я поспешно отвернулась и придала своему лицу вид уязвленной гордости — универсальный вариант для любых ситуаций.
— Алекс, — юноша подошел и тронул меня за плечо, — Прости, пожалуйста, что сорвался. Сам очень испугался, потому и был как на иголках.
Я молча слушала.
— Если думаешь, что мне не страшно, то ошибаешься, — продолжил он. — Пока можно уклониться от схватки, страх полезен. Но в бою он ведёт к смерти. Из-за этого в моменты опасности я могу становиться бесчувственным и расчетливым… рациональным, если хочешь. Иначе погибну сам и потеряю объект защиты.
Конечно, я уже понимала, что меня охраняют. И всё-таки слышать про себя «объект защиты» было странно…
— А что касается лимфы, то фокусы, ею вытворяемые, наполовину психологические. Даже холод там невзаправдашний, с опытом его перестаешь замечать, — он перевел дух. — Но боль-то гнездится не в теле, а в голове, я этого не учел. Извини, пожалуйста.
Я встала с качелей и, потупившись, пнула случайный камушек.
— Сама виновата. Запаниковала, как… как девчонка. Нет у меня привычки к приключениям и всяким… подпространствам.
— Это часть лимфы вокруг твоего мира называется «карман», — уточнил юноша, — Хотя называй, как хочешь.
Я улыбнулась. Оглядываясь назад, я никак не могла поверить, что все это по-настоящему произошло — и происходит — со мной. Самым обычным человеком. Однако невзирая на пережитые ужасы, в окружившем меня хаосе было нечто захватывающее, нечто почти книжное, а оттого пьянящее, просящее о продолжении сюжета.
— Что с ней нянчиться? — девчонка скрестила руки на груди, — Она большая шишка, ей лишние знания ни к чему. Отведем ее домой и дождемся пересменка.
— Как сказал философ: «знание — орудие, а не цель», — процитировал юноша. — Раньше у неё не было нужды в этой информации. Мне нравится открывать ей новые горизонты.
— Открывать новые горизонты? — усмехнулась девочка, — Ты серьезно? Наша работа — защищать, и мы ее успешно выполнили. Просвещать анкера не положено.
— Может, и так, — пожал плечами юноша, — Но просить элиорцев стереть ей память я не буду. Приобретенные сегодня знания помогут ей выжить, а это наша задача.
— Стереть память? — я обомлела, — Вы хотели стереть мне память?
— Тебе не сказали? — девчонку эту явно забавляло, — Понимаешь ли, Алекс, ради всеобщей безопасности тебе сотрут воспоминания. Меньше знаешь — крепче спишь!
— Постой, — Эдвард положил руку ей на плечо, — Мы лишь обсуждали поднятие данного вопроса в Фокусе.
— Мы тут не в выживание играем, — девчонка смахнула руку юноши, — Это был просчет, который неминуемо скажется на наших карьерах. Я не собираюсь получать выговор за глупую инициативу! Ей сотрут память, и она будет жить в счастливом неведении.
— Вернись ты на пять лет назад, — произнес юноша медленно, — Сказала бы самой себе то же самое?
— При чем тут я? — девчонка скрипнула зубами, голос её стал жёстким, — Я не родилась с серебряной ложкой
