Шрифт:
Закладка:
— Вообще-то, у нас всех был выбор, — Эдвард окинул ее холодным взглядом, — Если ты признаёшь лишь спокойную жизнь, или устала нести службу, то всегда можешь попросить об этом, — он легонько толкнул девушку в грудь открытой ладонью. — Они освободят тебя от непосильного бремени.
Девушка отскочила, и её рука легла на рукоять меча.
— Заткнись! — выкрикнула она. — Я лишилась прошлого, потеряла настоящее, но у меня ещё есть будущее! Я не собираюсь от него отказываться, я строю его из своей и чужой крови! А вот она… — девушка глянула на меня, — Она может ничего не делать, Фокус позаботится!
— Ты мне угрожаешь? — Эдвард тоже опустил руку на меч.
— Остановитесь! — я не знала, что еще сказать, — Пожалуйста, не ругайтесь! Эдвард…
— Ты сказал ей свое имя? — девушка картинно схватилась за голову. Но, хотя бы, убрала руку с оружия.
Глава 2. Часть 2
— Алекс заслуживает знать все. Она анкер, — юноша расслабился, тоже отпустил рукоять меча. — Вспомни, что нам следует довести ее в целости и сохранности до дома, а мы стоим во дворе, у всех на виду, и спорим. Тебе стоит успокоиться, Рейн, и прислушаться к голосу своей половинки.
— Ты и моё имя растрепал, придурок?
— Ты потеряла гармонию, Рейн, — сказал Эдвард медленно, — Я куда старше тебя и дольше хожу в протекторах. Соберись сама и возьми свои чувства в кулак. Повторяю: чрезвычайная ситуация требует нестандартных действий. Это наше решение, Рейн, и Фокус примет его.
Сказав это, Эдвард зашагал к моему подъезду. Я, мгновение поколебавшись, последовала за ним. Оглянувшись, я увидела, что Рейн неохотно поплелась следом, слегка покачиваясь. Она приложила руку к голове, словно у нее была головная боль, и что-то бормотала.
— Не обижайся, — шепнул мне парень, — Ее перевели на твой слой, Землю, полгода назад.
— Из-за чего? — я даже не стала спрашивать, какие еще «слои» есть. Была уверена, что он не ответит.
— Да так. Разное говорят, — он хмыкнул. — В знак отличия за мужество и мастерство в бою… говорят.
— Я не понимаю.
— Для меня это такая же тайна, как для тебя, — пожал плечами Эдвард, — Рейн — самая странная личность, с которой я когда-либо встречался. Она хороший воин, но плохой протектор. Протектор должен хорошо сражаться, с этим у неё всё в порядке, но ещё он должен быть верным, а ее верность — как у дикой кошки. Протектор — это олицетворение преданности и отваги, но она так стремится выслужиться, что искажает саму суть служения. Извини, не люблю говорить о людях за глаза, но она эгоист и манипулятор.
— Вау, — вырвалось у меня, — Ты прирожденный оратор!
— Извини. Я раньше был начинающим актером, сыграл множество ролей, и теперь порой веду себя как на сцене.
Я улыбнулась. Эдвард впервые сказал о себе что-то личное.
Мы втроем подошли к подъезду. Рейн плелась сзади, ни на кого не глядя. По-видимому, все еще варилась в своей обиде. Приложив чудом уцелевшую таблетку ключа, я открыла дверь и кивнула, приглашая обоих в подъезд. Рейн, проходя, нарочно толкнула меня плечом, а вместо того, чтобы извиниться, прошептала:
— Дылда неуклюжая…
Как я ни крепилась, нервной дрожи подавить не смогла. Что-то в ее голосе пробрало меня от макушки до пяток, словно каждое слово она не произносила, а выплюнула.
— Вы к кому? — насторожилась старушка-консьерж, выходя нам навстречу. Тут она увидела меня и изменившимся тоном спросила, — Саша, это к тебе?
— Д-да, ко мне, — я представила себе, как мы выглядим. Грязные, в рваной одежде, а у Эдварда и Рейн ещё и мечи. — В школе спектакль репетируем. Трех мушкетеров ставим.
— Трех мушкетеров? — удивилась женщина, поглядывая на перевязи с ножнами, — Мне казалось, все мушкетеры были мужчинами. И их было четыре.
— Современный мир меняется, Галина Ивановна!
Лифт пиликнул, и я шагнула в кабину. Нажала на кнопку седьмого этажа, встала в угол и, заложив ногу за ногу, придала лицу скучающее выражение. Признаться, меня потихоньку начинала пробирать усталость (или как модно говорить: эмоциональное выгорание, но какая разница). Рейн встала у дальней стенки, мельком оглядела себя в настенном зеркале, особенное внимание уделив курносому носу, и с невозмутимым видом стала поправлять растрепавшиеся волосы. Эдвард переводил взгляд с меня на Рейн, с нее на меня, пока, наконец, не откашлялся:
— Рейн, ты не хочешь ничего сказать?
— Отвали, — девчонка уперла палец в зеркало, надавила — и поверхность того пошла трещинами, — Я не буду извиняться.
— За сломанное зеркало вам не придётся бумаги заполнять? — вырвалось у меня.
— Ха! Алекс права! — Эдвард усмехнулся, — Рейн, какая муха тебя укусила?
— Я сама укусить могу, пусть она меня не поучает! — процедила девушка. — Кукла фарфоровая, с которой все носятся.
— Так и ты сама носишься, — вырвалось у меня прежде, чем я успела закрыть рот. Поздно.
— А ну-ка повтори! — Рейн угрожающе повернулась ко мне, но Эдвард сделал упреждающий шаг вперед и прижал её к стенке. Лифт дёрнулся и остановился между этажей.
— Ума лишилась? — Эдвард шептал, но шепот его напоминал океан перед бурей, сулящий появление смерчей, молний и даже, возможно, Ктулху.
Секунду они сверлили друг друга яростными взглядами.
Потом Рейн опустила взгляд и неохотно пробормотала:
— Я ничего плохого не имела в виду. Я лишь попросила повторить…
— Ещё раз услышу такой тон… — Эдвард помедлил. — Назови пять первых законов!
— При ней что ли? — оскалилась Рейн.
— Назови!
— Анкер не должен пострадать, даже ценой смерти протекторов, — неохотно сказала Рейн. — Анкер не должен знать, что является объектом защиты протекторов… между прочим, ты нарушил!
— Дальше, — велел Эдвард.
— Анкер не должен быть объектом насилия со стороны протекторов, — тихо сказала Рейн. — Я понимаю, я прошу простить меня…
Эдвард кивнул.
— Анкер не должен знать о Декаде и протекторах… Анкер не должен покидать свой слой без протекторов… Анкер должен…
— Хватит! — быстро сказал Эдвард. — Я же сказал — первые пять!
— Мы уже нарушили второе, — неохотно заметила Рейн. — И четвёртое. А ты предлагаешь нарушить пятое!
— Табу идут по старшинству, — отрезал Эдвард. — Ради сохранения жизни анкера их допустимо нарушить.
Рейн неожиданно ухмыльнулась.
— Ну, так может и третье тогда нарушим?
Эдвард что-то сдавленно прошипел. А вот я, как ни странно, от слов Рейн развеселилась. Мне вдруг показалось, что она не настолько злобная, как хочет казаться. Скорей уж притворяется, пытается соответствовать какому-то придуманному образу.
— Хочешь — нарушь! — сказала я. — Стукни! А я тебя в ответ. Только давай без железок?
Глаза у Рейн забегали, она смотрела то
