Шрифт:
Закладка:
— Не то, что вы.
Сеню похлопали по плечам, выдали тарелку с мясной кашей, а рыбу отобрали в общий котёл.
Секрет рыбалки монстра мы всё-таки узнали. Хитрец не стал брать червей, как все, а наловил огромных стрекоз, летавших над берегом. Поделиться наживкой Сеня согласился только в обмен на весь запас печенек и колбасы. Ну и ладно, пусть ест, а мы ухи наварим.
* * *
До обеда мы рыбачили, потом варили уху, ели, валялись в тенёчке и травили байки. Играли в пляжный волейбол и футбол. Ловили дикого сорона, но безуспешно — птица легко убегала от нашей толпы, а потом насмешливо курлыкала из кустов. Построили на дереве площадку и ныряли с неё в озеро. Кроме мумия, разумеется. Старик сидел на бережку, хлебал из своей фляги и был счастлив. А джинн и монстр соревновались, кто больше брызг поднимет.
Уже вечером, в темноте, разожгли костёр. Джинн изобразил шашлык, пожалуй, лучший из того, что я пробовал. Неспешно беседовали, подначивали Сеню вопросами, куда в него столько еды влезает. Мумий, Гуго и Кейри, как самые опытные, надавали мне кучу бесполезных советов для семейной жизни. Ясное дело, они больше шутили, но получилось презабавно.
— А теперь наш подарок.
Гуго и Уру-Бука встали, сделав особенно торжественные лица.
— Особенный, ради торжественного случая. Все должны поклясться, что никому никогда не расскажут, что здесь произойдет.
Оба заговорщика подошли к каждому и взяли обещание хранить молчание. А затем дружно, будто репетировали заранее, свистнули.
— Это что?
— Неужели?
— Триста лет их не видел.
— Феи!
С деревьев к нам опускались яркие огоньки. Будто стая ночных светлячков. Но это были не “жучки”, а крохотные девушки, не больше ладони, с прозрачными крыльями и в весьма фривольных купальниках.
— Ну что, мальчики, готовы повеселиться?
— Повеселимся, мальчики? — хором закричали крохотные девицы.
Я не успел ответить, как ближайшая фея бросила мне в лицо горсть золотистой пыли.
— Что? А? А… А-ха-ха-ха-ха!
Так беззаботно я не смеялся никогда. Будто кто-то невидимый щекотал меня пёрышком по всему телу. Смех выкатывался из меня так же легко, как и дыхание. Веселье, шипящее, как газировка, ударило в нос и покатилось хохотом над лесом.
Не знаю, сколько я так ухахатывался, но в какой-то момент почувствовал невообразимую лёгкость и воздушность, будто меня надули гелием, как шарик.
— Этот готов, — услышал я писк феечки над ухом. — Вира помалу!
Крохотные ручки ухватили меня за уши и потянули вверх.
— Э! Аха-ха-ха-ха! Куда вы меня?!
— Не дёргайся, дурачок, летать будем, — шепнул тоненький голосок.
И я полетел. Юху! До чего же здорово! Паришь, будто стал невесомым, хохочешь и кувыркаешься над озером. Ничего лучше я в своей жизни не испытывал.
Смех немного улёгся, и я смог рассмотреть других участников “вечеринки”. Раскинув руки и ухахатываясь, летел Уру-Бука. Парил мумий с развевающимися бинтами. Кувыркался Гуго, помолодевший разом лет на тридцать.
— Гук-гук-гук! — похожий на медузу, раскинув щупальцы, колыхался вверх-вниз Сеня.
— Бип-бип!
Мимо меня промчался в воздухе трамвай Мурзик, отчаянно размахивая всеми лапами. Тащил его сразу десяток феечек, отдуваясь и тяжело дыша.
— А теперь, — шепнул мне голос, — фигуры высшего смехотажа!
Ручки дёрнули меня за уши.
— Фигура первая — “Бочка”…
Пришёл в себя я с рассветом на травке под деревом. Где-то рядом ещё хихикали “сомальчишники”, лежал на боку и урчал трамвай, а на брёвнышке у костра сидели рядком феи. Хмурые, уставшие, завернутые в крохотные пледики. Малышки отобрали у мумия фляжку, разлили содержимое по напёрсткам и мрачно пили, морщась и занюхивая корочкой хлеба. Сделав очередной глоток, они пускали по кругу дымящуюся ароматическую палочку, морщась от дыма и уморительно чихая.
— Доброго утра, — я встал и церемонно поклонился. — Разрешите присоединиться к вашей компании?
— Садись, — пробасила самая крохотная фея и указала на фляжку: — Будешь?
— Нет, я лучше кауаффия сварю.
Пока мои спутники отсыпались, я расспросил феечек об их работе. Отвечали они наперебой, пища забавными голосами.
— Мы, вообще-то, раньше были наёмными убийцами.
— Нам подкрасться к жертве — плёвое дело.
— А потом “золотой пыльцой” в лицо дунула, и всё.
— Гарантированно помрёт от смеха.
— Называется “надорвать животик”.
— Знаешь, как нас боялись? У-у-у!
Я чуть кауаффием не подавился от таких откровений.
— Но никакой личной жизни!
— Все шарахаются, боятся.
— Типа мы каждого встречного так.
— А “золотая пыльца”, между прочим, продукт дорогой.
— Ещё, тратиться на всяких!
— И мы переквалифицировались.
— Ага, ушли в сферу элитного досуга.
Феечки со значением захихикали.
— Разбавили “пыльцу”, одежду подобрали.
— Отрепетировали.
— Работаем!
— Заказы так и сыплются.
— Тяжело только.
Они дружно вздохнули.
— Это вам весело.
— А нам тяжести таскать.
— Стойте, я запутался. Я же чувствовал, что стал невесомым.
Малышки посмотрели на меня неодобрительно.
— Ты вес не путай с инертной массой.
— Это на тебя гравитация не действовала.
— А масса, не маленькая между прочим, сохранилась.
— Сечёшь?
— Физику лучше учить надо.
— Понял, прошу прощения. Не сразу разобрался с наблюдаемым эффектом.
Феечки одобрительно кивнули.
— Мало кто сразу понимает.
— Им всё хиханьки.
— А нам тяжкий труд.
— Зато платят хорошо.
— А связи? Ты бы знал, какие у нас связи.
— Всех шишек знаем.
Над лесом поднималось солнце и феечки засобирались.
— Отряхнуться не забудьте, — посоветовала мне одна, — а то ещё неделю ловить смешинки будете. И одежду постирайте от остаточных явлений.
В замок возвращались в молчании. И вовсе не из-за обещания — у нас просто не было сил разговаривать. Вся компания развалилась на сиденьях трамвая и блаженно щурилась в окна. И сам Мурзик шёл не слишком резво, слегка покачиваясь и что-то мурлыкая. Да, умотали нас феечки, по самое “не могу”.
