Степанов сейчас был зол на всех.

И чуть не нарычал на санитарку, однако в этот момент в кабинете появилась запыхавшаяся Гудкова. В руке пачка печенья, глянула на него встревоженно:

— Я не опоздала? Тот человек, о котором Эдуард Владимирович говорил, не появлялся?

Он внезапно смягчился.

Мотнул головой:

— Пока нет.

Думал намекнуть ей, что печенье — это не здоровая пища, но промолчал. Сказал только:

— Не буду вам мешать.

И собирался выйти. И тут она спросила, слегка краснея:

— Хотите чаю?

Да. Он хотел. Неожиданно для себя самого подхватил стул и собрался уже сесть за стол. Но тут позвонил «публичный товарищ».

— Борис Геннадьевич? Вы меня еще ждете?

— Конечно.

— Тогда я сейчас подойду.

— Жду, — проговорил, глядя на Гудкову.

— А вы не могли бы встретить меня и провести? А то я тут не ориентируюсь.

— Хорошо, — мрачно процедил он и вышел.

* * *

Отпустив раздражение, которое он испытывал, пока встречал этого… публичного, по милости которого у него пропал день, Степанов ощущал себя сносно. Пока вел этого типа, мрачно кивал, выслушивая ахинею, которую тот нес, и думал, что Гудкова кое в чем права. Соскоб из уретры — и без вариантов.

Но вслух этого не сказал, зачем заранее пугать.

Но вот они миновали коридор и добрались до кабинета. Степанов открыл перед ним дверь и проговорил:

— Прошу, вам сюда.

Следом вошел сам и на секунду застыл, быстро охватывая взглядом помещение.

В кабинете было все так же, как и когда он выходил. Почти. Только чая, которого он с удовольствием бы попил, не наблюдалось. И неоткрытая пачка печенья теперь перекочевала на дальнюю тумбочку.

Бледная и осунувшаяся Елена поднялась им навстречу. В настороженно блестевших светлых глазах вопрос. Борис кивнул, а сам снова невольно взглянул на тумбочку в углу. Там сиротливо лежала пачка печенья, а рядом две чайные кружки.

То есть она даже не успела поесть?

Ему стало досадно. По ней же видно, что устала и голодная. Немудрено, такой загруженный день, вздохнуть некогда. Да еще ночь перед этим. Воспоминания о ночи пронеслись искрами в сознании, Борис опять на миг ощутил ее тело под своими ладонями. Чччерт. Ему вдруг показалось, что она похудела, стала зрительно тоньше. Только грудь выделялась по-прежнему, будоража воображение. И губы.

Сейчас эти губы сложились в подобии офисной улыбки, она проговорила, глядя на гостя:

— Здравствуйте. Прошу вас, проходите.

А ВИП-пациент неожиданно оживился. Вроде только что неуверенно озирался в коридоре, как нашкодивший кот, а тут вмиг преобразился и, растягивая слова, произнес:

— Здравствуйте. Это вы доктор?

Гудкова скромно кивнула, защитным жестом сложив перед собой руки.

— Да, я ваш врач. Гудкова Елена Леонидовна, — села за стол, а ему показала на кресло. — Прошу, присаживайтесь. Начнем.

— Угу, очень приятно, — пропел гость.

Уселся напротив, закинув ногу на ногу, и уставился на Гудкову с видом неотразимого мачо.

Ни хрена НЕ приятно!

Степанов вдруг ощутил горячее желание взять публичного товарища за шкирку и вывести. Потом поймал на себе быстрый, слегка смущенный взгляд женщины. Шумно выдохнул раздражение, прошел вглубь и занял место у окна. Вроде бы в стороне, но оттуда ему было видно обоих.

Начался стандартный опрос. Но прежде Гудкова предупредила гостя, что у них ведется видеонаблюдение. Тот насторожился, даже дернулся:

— Везде?

— Нет, только здесь, в зоне собеседования. В зоне осмотра и в процедурной запись не ведется.

— А, — тот приободрился. — Ну что ж. Надеюсь, вы помните — полная анонимность?

— Да, разумеется, — проговорила Гудкова. — Можете не волноваться, мы об этом помним.

Борис презрительно хмыкнул про себя. Про камеры он знал, но это его не остановило, когда он хотел ее поцеловать. Впрочем, его бы тогда ничего не остановило. Он облизал губы и отвернулся.

Краем уха слушал, как она ведет опрос. Все вполне корректно и профессионально, не придерешься. А вот ВИП-пациент бесил его знатно. Наверное потому, что в нем с самого начала чувствовался самцовый интерес. Борис подсознательно улавливал, что тот норовит заступить границы. Ни хрена! Это была его территория.

Наконец врач Гудкова закончила опрос и пригласила:

— Давайте перейдем в смотровую. Прошу сюда, на кушетку.

И вот тут.

Этот тип развалился на кушетке с вальяжной улыбкой.

— Доктор, свой член я могу доверить только вам.

Вытащил свое хозяйство и выдал, разглядывая ее:

— Кстати, Елена Леонидовна, что вы делаете сегодня вечером. Поужинаем вместе?

Бл****!!! Степанов понял, что на этом ВСЕ. Терпение лопнуло.

Резко двинулся туда и с волчьей улыбкой проговорил:

— Елена Леонидовна сегодня вечером занята. Она ужинает со мной.

Глава 5

Лена слегка остолбенела. Ну ничего себе заявочка!

А ВИП-пациент, развалившийся было на кушетке, присел ровнее и захлопал глазами. И неудивительно. Вид у проверяющего эксперта Степанова сейчас был грозный, как у рассерженного медведя, а взгляд выражал нечто типа: «Кто ссал в мои тапки?». В смысле: «Кто спал в моей постели?» или что-то вроде того. Но посыл был ясен.

От неожиданности Лена просто промолчала.

Конечно, вся ситуация выглядела ужасно непрофессионально. И хорошо, что в смотровой зоне не пишут камеры, а то бы ей не отмыться.

И тем не менее вмешательство показалось ей оправданным. Ибо нефиг, придя к венерологу с подозрением на «букет», строить из себя мачо и пытаться помидоры подкатывать. Вы здесь, батенька, больной на приеме у врача. Лена в принципе не любила, когда пациенты путали берега и начинали клеиться, сразу все пресекала. Ладно еще дедули-одуванчики, которых с подачи уролога Кириличева среди ее пациентов тоже было немало. Что с них взять, у них из твердого только взгляд и память, и та не всегда. Этой категории неуклюжие комплименты прощались. А тут вроде приличный мужик и такой…

Впрочем, господин Степанов Борис Геннадьевич тоже изрядный хам. И кстати, ему тоже провериться на ИППП не помешало бы! Ох… И ей тоже.

Вот сейчас Лена чуть не закатила глаза.

Но она же ни с кем, кроме него? Первый раз после развода, а до того у нее ничего, нигде, никак. А он ведь тоже должен быть чистым? Все-таки орган проверяющий. И тут ее залило холодом, она пыталась вспомнить, натягивал ли он на свой орган презерватив? И, как назло, вспомнить не могла.

Все это пронеслось в голове мгновенно.

Мужчины продолжали смотреть друг на друга, и в конце концов публичный товарищ выдавил подобие улыбки и неуверенно проговорил:

— Кхмм, конечно. Ну, если так, я понимаю.

* * *

Если бы тот только попробовал вы*бнуться, Борис просто вывел бы его