class="p1">Я осторожно подкрался к этому типу сзади — он был настолько увлечен тем, что пытался справиться со своей одышкой, что в принципе можно было подходить к нему хоть спереди. Убежать ему бы все равно сил уже не хватило — видимо, пресловутая чекушка во внутреннем кармане все-таки была его постоянной спутницей, и его физических способностей хватало только на то, чтобы худо-бедно выбежать с ипподрома.

Дождавшись, когда подъедет автобус и маргинальный журналюга сделает первый шаг в его направлении, я крепко схватил его за шиворот.

— Иди-ка сюда, голубчик! — зло проревел я сквозь зубы. — Хрен тебе, а не автобус. Давай-ка лучше поговорим, куда ты дел наши деньги.

Маргинал скосил глаза, увидел меня и его физиономию исказила гримаса ужаса.

— Помогиииитеее! — завопил он на всю улицу. — Грааабяят, честного человеееекаа!

— Да ты совсем уже охренел, что ли, честный человек! — не выдержав, заорал в ответ я. — Ты нас только что обуть хотел! Я тебя предупреждал, скотина ты такая, чтобы ты не жульничал? Я спрашиваю, предупреждал?

С этими словами я хорошенько тряхнул его тщедушное тельце. Он завращал глазами и вдруг обратился к близнецам, которые продолжали стоять на остановке — видимо, им нужен был не этот маршрут:

— Пацаны! — он постарался вложить в свой голос максимум отчаяния. — Плачу полтинник прямо сейчас, уберите от меня этого урода!

Близнецы заинтересованно посмотрели на журналиста. Ну еще бы они не заинтересовались получить такие бабки мгновенно и практически на халяву! Подумав не больше секунды, они решительно двинулись в мою сторону.

— Э, мужики, это вообще-то мои деньги! — сказал я. — А это — жулик, который нормальных людей на бабки обувает!

— Да нам по хрену, в принципе, — равнодушно сказал более крепкий близнец.

— Ага, — подтвердил второй брат. — Мы к нему в адвокаты и не нанимаемся.

— Ты просто руки свои от него убери, — пояснил первый. — И отойди куда-нибудь на безопасное расстояние.

— Да что ты говоришь! — откликнулся я. — Может, мне еще что-нибудь сделать? Ты командуй, не стесняйся!

— Ага, сделать, — кивнул мелкий близнец. — За языком своим последи, а то он что-то у тебя бесконтрольно во рту болтается, как я посмотрю. А то ведь так его и повредить можно.

— Точно. Вместе с головой, — добавил первый.

Они медленно, но упорно двигались на меня, как аферисты в исполнении актеров Миронова и Папанова на героя Юрия Никулина в «Бриллиантовой руке». Я же соображал, что делать. Если сейчас отпущу этого недожурналиста, то высока вероятность того, что я его больше вообще никогда не увижу. А у него был мой полтинник, что вообще-то в эти годы было довольно ощутимой суммой, и терять ее просто так мне совсем не улыбалось. Да и чувствовал я, что этот тип нам может еще для чего-нибудь пригодиться, особенно с учетом факта его вины перед нами. Кроме того, это стало уже делом принципа — спускать на тормозах мошенничество, когда нас фактически обвели вокруг пальца, очень не хотелось.

С другой стороны, если я сейчас буду за него держаться, я не смогу дать отпор этим чертовым близнецам. Прикрыться этим аферистом, как щитом, не получится — их двое, и в этом случае они обязательно зайдут с двух сторон одновременно. А если они нанесут мне какой-нибудь грамотный удар — а в том, что это произойдет, я не сомневался, ведь они были такими же спортсменами, как и мы — то я по-любому выпущу этого делягу, чисто рефлекторно. И тогда получится, что я и эту сволочь упустил, и отпора братьям не дал. Н-да, вот это у меня выбор. Как говорится, оба варианта хуже.

Краем глаза я заметил, что через образовавшиеся с чьей-то помощью дыры в строительном заборе на асфальт в некоторых местах высыпался всякий строительный мусор. Я придвинулся к забору чуть ближе, делая вид, что я просто отступаю назад от нашествия близнецов. И поменял положение руки, которой я удерживал маргинала за воротник, так же крепко схватив его за рукав. Маргинал дернулся, но вырваться ему я не дал.

— Порыпайся еще мне тут, — злобно прошипел я ему в ухо. — Пожалеешь, что на свет родился, это я тебе обещаю!

Молниеносно, чтобы никто из этой троицы не успел сообразить, что происходит, я присел и схватил валявшийся на асфальте кусок арматуры. Ощупывая его в руке, как бы примеряясь, как и куда лучше ударить, я предупредил близнецов:

— Мужики, не советую приближаться.

Однако мое предупреждение их нисколько не остановило. Оба близнеца только лишь едва заметно усмехнулись и продолжили свое наступление.

Я быстро посмотрел по сторонам — Сени с Левой по-прежнему нигде не было заметно. Черт бы побрал их неторопливость! Придется выруливать самому. Ситуация между тем становилась критической. Если мне сейчас не сработать и не вырубить хотя бы одного из них, они могут забить меня прямо на этой остановке. И никто, что характерно, им не помешает: прохожие на улице вообще не поймут, что происходит и не ринутся в малопонятную кучу малу, а от тех, кто стоит сейчас рядом с нами на остановке и ждет автобуса, тем более никакой помощи ждать не приходится. Дураки они, что ли, лезть в драку спортсменов, да к тому же еще и с арматурой.

Крепкий близнец подошел почти вплотную ко мне. Ну что же, или сейчас, или придется несладко! Сейчас, братец, я тебе твой портрет немножечко подпорчу. Не выпуская руку маргинала, я быстро размахнулся и ударил близнеца арматуриной. Правда, спортивная реакция его не подвела, и в самый последний момент он успел повернуться ко мне спиной. В результате чего мой удар пришелся ему прямехонько по хребту. Но ничего, крепкий удар по позвоночнику тоже иногда творит чудеса — не хуже, чем по дурной башке. Правда, я старался рассчитывать свои силы — все же поставленной боксерской рукой в такой ситуации недолго и навсегда успокоить — но, тем не менее, нужный мне эффект был достигнут.

Крепыш, взвыв от боли, начал изгибаться в самой немыслимой позе, которую только может принять человек, стоящий на ногах.

Но оставался еще второй близнец. Судя по всему, участвовать в таких уличных разборках им приходилось далеко не в первый раз. Потому что этот второй братец, видя, что произошло с первым, не впал в панику и даже не бросился к ближайшему родственнику, чтобы