— Скучно здесь что-то, — позевывая, заметил Сеня. — Никого нет, все закрыто…

— Да, — согласно кивнул Лева. — Можно было сюда и не приходить. Сколько там времени до скачек-то осталось?

Вообще, конечно, если бы кто-нибудь спросил меня, я бы высказался против того, чтобы Лева шел на скачки. Он только-только восстановился после травмы и начал входить в форму. Причем это возвращение в форму шло у него с завидной скоростью — он уже перестал прихрамывать даже при серьезной нагрузке, и если бы на него смотрел кто-то, кто не был в курсе произошедшего, то не возникло бы даже малейшего подозрения, что с Левой что-то не так. И вообще, теперь он был всерьез настроен показать отличный результат на чемпионате РСФСР. А в таких обстоятельствах последнее, что нужно бы делать — это лезть туда, где ты можешь нарваться на новые приключения.

Я нехотя взглянул на часы. Они показывали без двадцати четыре. В принципе, если уж идти на эти долбаные скачки, то сейчас. Как раз есть запас времени, чтобы занять свободные места и оглядеться. Сильно раньше времени там делать нечего, а приходить впритык — значит, обрекать себя на то, чтобы все время заездов проторчать сзади всех, разглядывая чужие спины. Как говорится, раньше было рано, позже будет поздно.

— Пойдем! — решительно сказал я.

Хотя, если честно, мне и самому было любопытно побывать на ипподроме…

Ипподром нас встретил довольно сильным запахом навоза, который, не выезжая из города, можно почувствовать еще разве что в цирке. Вопреки ожиданиям, посетители вели себя довольно цивилизованно. Возможно, сказывалась близость к спортивному объекту, что как-то внутренне дисциплинировало. А может быть, местные завсегдатаи, осознавая, что их хобби — не самое одобряемое в обществе, специально не хотели привлекать к себе внимания и, если уж и случались между ними какие-нибудь конфликты, предпочитали решать их не на глазах у других посетителей.

Нас моментально окружила самая разношерстная публика. Здесь были и явные завсегдатаи, которые здоровались друг с другом, как старые добрые знакомые, и новички вроде нас, которые только присматривались к происходящему и раздумывали, с чего бы начать делать ставки. Интеллигенты в очках и с извиняющимися лицами перемежались с нагловатыми и простоватыми работягами, которые перед походом сюда уже успели где-то принять на грудь «для настроения». Впрочем, пока все выглядело достаточно прилично — представители самых разных социальных групп, которые в другой ситуации, возможно, не смогли бы избежать конфликта, соседствовали друг с другом вполне мирно.

Нам удалось занять хорошие места — очень удобные для обзора. Отсюда можно было наблюдать весь ход бега, не особо опасаясь, что впереди сгрудится толпа тех, кто переживает за свои ставки.

— Эх, — кажется, у Сени было сегодня какое-то мечтательное настроение. — А ведь все эти люди, ну большинство из них, по крайней мере, ходят сюда постоянно…

— Ты завидуешь, что ли? — усмехнулся я. — Брось. Нечему тут завидовать.

— Ну как? — удивился Сеня. — Интересно же!

— Ага, интересно, — откликнулся я. — Интересно все это до тех пор, пока в долги не начнешь влезать и вещи распродавать из дома.

— Да ладно тебе, Миха, в самом деле, — недовольно проговорил Лева. — Ты вот иногда как включишь в себе какого-то воспитателя, прямо спасу нет от тебя. Кто же говорит, что нужно влезать сюда до такой-то степени? Ну прийти, поглазеть на скачки… ну пусть даже поставить, поиграть — ну так поиграл да ушел!

— Если бы все было так легко и просто, то не было бы столько людей, разорившихся на скачках, — заметил я.

— Ой, а ты прямо, можно подумать, миллион таких знаешь, — отмахнулся Лева.

Я хотел что-то еще добавить, но вовремя остановился. И так уже чуть было не ляпнул что-то вроде «вы-то не знаете, а я помню, как в девяностые людей на счетчик ставили».

Несмотря на то, что и справа, и слева от нас было достаточно свободных мест, один из посетителей расположился прямо вплотную к нам. Я краем глаза оглядел его: это был экземпляр характерной маргинальной внешности. Засаленные волосы были небрежно схвачены в пучок, тщедушное туловище было одето в видавшие виды джинсы и потертый пиджак, из внутреннего кармана выглядывало горлышко «чекушки», а на шее почему-то висел фотоаппарат, сильно выделяясь из всех остальных составляющих его образа. «Все понимаю, но аппарат-то такому персонажу на фига?» — мелькнуло у меня в голове.

Лева и Сеня, по всей видимости, не встречавшие ранее таких деятелей в непосредственной близости от себя, разглядывали его не стесняясь и с неподдельным интересом. Заметив это, наш новый сосед усмехнулся и спросил:

— Че, пацаны? В первый раз на скачках, да?

— Ну да, — признался Лева. — Вот, пришли посмотреть, как тут все устроено.

Вот был же в девяностых фильм, который назывался «Никогда не разговаривай с незнакомцами». И хотя о чем там шла речь, я — хоть убей ты меня! — не помнил, само название в определенных ситуациях мне представлялось весьма актуальным. Вот как сейчас, например. Какого хрена они сами заговаривают с человеком, который явно ведет не самый законопослушный образ жизни? Эх, эта вечная тяга подростков к приключениям! Помноженная на такое же вечное преуменьшение степени опасности…

Я хотел было одернуть своих друзей, но тут начались сами скачки, и весь ипподром, как по команде, тут же отвлекся от разговоров и вытянул головы в сторону поля, на котором происходил забег. Наш маргинальный сосед сделал нам знак, чтобы мы приблизились к нему, и так, чтобы слышали только мы втроем, спросил:

— Видите вон того коня в середине? Ну, с самой роскошной гривой?

— Ну? — нетерпеливо спросил Лева. Очень уж ему хотелось посмотреть забег, не отвлекаясь на непонятные разговоры.

— Его кличка Вулкан, — сообщил нам незнакомец. — Он сегодня победит, зуб даю.

— Вы-то откуда знаете? — недоверчиво переспросил Сеня.

Незнакомец только ухмыльнулся — мол, молодо-зелено.

— Вот увидишь, — пообещал он и тоже повернул голову в сторону поля.

— Откуда он все знает? — шепотом спросил меня Сеня. — Может, он… того?

— Да тише ты, — отмахнулся я. — На поле вон лучше смотри, раз пришел.

«Стану я прямо сейчас и здесь объяснять тебе систему заказных забегов и процентного деления выигрыша», — подумал я.

Когда после финального забега объявили, что победил конь Вулкан, часть ипподрома взорвалась воплями