— Его нет,— зашумели ребята.

— Не может быть!—Анна Степановна сделала растерянное лицо.

Потом молча прошла через весь класс, остановилась у вешалки, глядя на нее, как-то весело спросила:

—Ты что, Михайлов, не слышишь, тебя вызывают?

Вешалка молчала.

Но когда вопрос повторился, пальто сразу зашевелилось и оттуда показался Женька, похожий на вареного рака...  В классе громыхнул смех.

—Вопрос слышал?—сдерживая улыбку, спросила Анна Степановна.— Отвечай.

—В 1912 году!—выпалил Женька.

—Только не в 1912, а в 1812,— поправила учительница и уже строго сказала:—Давай-ка на место, и чтоб это было последний раз.

Глава десятая

Однажды приходит к Юрке Женька и спрашивает:

—Соли надо?

—Надо. А где взять?

—Бери мешочек, и айда...

В войну соли постоянно не хватало. На базаре за нее просили дороже, чем за сахар. А за сахар... Юрка не видел, чтобы его продавали на базаре. Да и вообще он, как многие его сверстники, забыл вкус сахара. Чай тогда пили с приторно-сладким сахарином, чаще с «дуем». Это означало: дуть на чай, чтобы остыл быстрее. Но чай без сахара — полбеды. А вот суп или хлеб без соли трава да и только.

Услыхав о соли, Юрка так обрадовался, что не стал больше ни о чем расспрашивать. Отыскал мешочек, и они вышли на улицу. Там их ждал парнишка, незнакомый Юрке,

—Давайте па тромбик— и до Казанского,— сказал он, и все трое двинулись к остановке... В ту пору ижевский трамвай ходил редко и с очень тихой скоростью, за что мальчишки прозвали его черепахой.

Вагон, и который сели ребята, дребезжа и шарахаясь из стороны в сторону, до вокзала полз долго, почти час. Приятели направились туда, где стояли товарные вагоны. Ныряя под них, добрались до последней колеи.

—Дальше не пойдем,— остановил ребят Женька, шедший впереди. Он стал высматривать что-то из-под вагона... Юрка тоже глянул и увидел какое-то приземистое здание, должно быть, склад. Тут же высился серовато-белый холм соли. Возле него топтался человек, наверное, сторож.

— Ты, Юр, побудь здесь,— зашептал Женька.— Если что — свисти. Ты, Вить, в обход вагонов. Сторожа отвлеки, я в это время соли наберу.

Витька молча кивнул, шмыгнул под вагон. Юрка и Женька, сидя на корточках, следили за сторожем. Вот он скрылся за холмом, опять показался и вдруг сердито закричал что-то, грозя кулаком. Ребята поняли, что сторож заметил Витьку.

В это время Женька нырнул под вагон, не разгибаясь, добежал до соляного холма. Юрка с бьющимся сердцем следил за сторожем. Тот, ругаясь, шел в сторону, где был Витька...

Женька вышмыгнул из-под вагона неожиданно.

— Порядок!— облегченно переводя дыхание, сказал он. В руках у него был туго набитый мешок.

— Ага, попались?— вдруг услышали ребята негромкий, но грубый голос. И тут же почувствовали, что их кто-то крепко ухватил за руки. Юрка увидел, что их держит парень, здоровый, мордастый, в кепке блином. Когда мальчишки попытались вырваться, он зло зашипел:

— Ну-ка, не рыпаться, а то мигом усыплю...

— Соль, значит, свистнули?— проговорил другой, которого Юрка сразу не заметил.— Дай сюда!

Он вырвал мешок из Женькиных рук, попробовал на вес:

— Лады. Сгодится.

— У, гады!—возмутился Женька.

Мордастый парень, державший ребят, сильно и зло тряхнул их.

— А ну, ты, заткнись!— приказал второй, у которого на верхней губе чернели усики.— Рвите-ка отсюда, чтоб ног не видно...

— И не вздумайте накапать,— предупредил парень в кепке. Он ехидно улыбнулся и добавил:

— Надо бы вам по вывеске для убедительности. Но ладно, живите...

Парни направились вдоль вагонов.

Когда появился Витька, ребята рассказали ему о случившемся. Он сразу же набросился на Юрку:

— Ты-то что рот раскрыл? Тебя зачем тут оставили?

—Кончай, — успокоил его Женька.— Чего ты? Еще раз заскочим...

—Пускай он идет!—кивнул Витька на Юрку.

—Я сам, оказал Женька.— Один. И тебя не надо.

Он юркнул под вагон и скоро вернулся с солью. Тут же начал отсыпать из своего мешка остальным. Но Юрка, обиженный, ни за что не хотел брать...

—Ишь, какой гордый!—возмутился Витька, и Женька опять шикнул на него.

—Не берешь?—спросил он Юрку.— Тогда и мне не надо. Забирай, Вить, всю.

—Я что, хуже всех?—обиделся тот.

Юрке стало неловко, и он молча протянул свой мешочек. Поделив добычу и запрятав ее под пальто, ребята сели и трамвай. Народу в нем было немного. Но Юрке казалось, что все заметили, как топорщится у него пальто. Вагон тащился долго. Юрку начало знобить. Витька с Женькой болтали как ни в чем не бывало. Они не намечали ни Юркиной молчаливости, ни бледного его лица...

Только когда сошел Витька, Женька догадался, что с другом творится неладное.

—Что с тобой?—спросил он.— Трухнул, что ли?

Юрка обидчиво возразил:

—Ничего нс трухнул! Просто... Вот тебя мама спросит, где соль взял, ты что... врать станешь?

—Подумаешь,— беспечно протянул Женька.— Скажу. что на вокзале. Видел, сколько ее там? Памир! Что, убудет? Да и моя не спросит...

—А моя спросит,— вздохнул Юрка.

—Скажи, что я дал.

Юрка задумался. Может, так и сказать? Мама поверит. Она о Женьке знает много хорошего. Не пойди Юрка за солью, тот все равно бы с ним поделился.

Но Юрка очень не любил врать, хотя иногда, чего скрывать, приходилось. Например, когда у него заболели ночыо зубы. Так сильно, что он даже проснулся. И десны будто воткнули раскаленный гвоздь. Мальчишки нс утерпел, застонал.

Стало как будто лучше. Но мама услышала, пришли. положила ватку с одеколоном. Боль утихла, но ненадолго. Потом набросилась еще злее. Юрка опять застонал и проснулся. Чтобы не разбудить маму, упрятал голову под одеяло. Но она все равно услышала, пришла.

— Что, сынок, опять заболели?— спросила она.

— Нет,— сдерживая слезы, ответил парнишка.— Не беспокойся, мамочка. Мне... лучше.

Мама посидела возле сына, поговорила с ним, и боль исчезла, словно испугалась...

Одним словом, Юрка врать не любил.

Согласившись пойти за солью, он не подумал, что это самое настоящее воровство. Только на обратном пути, испугавшись, что кто-нибудь заметит соль под полой, Юрка как-то по-взрослому взглянул на свой поступок. «Мы же украли,— с горечью подумал он, когда распрощался с Женькой.— Мама обязательно спросит, где взял. Что я ей скажу?»

Юрка так и не решил, что ему делать. Дома он зашел на кухню, высыпал соль в банку. На другой день мама, увидев соль, радостно всплеснула руками.

— Галка!—позвала она дочь.— Это ты купила?

Та, поняв, о чем идет речь, удивленно пожала плечами. Юрка в это время сидел за уроками. Его чуть знобило. Голова была тяжелой,