За руку ни с кем он здороваться не стал, лишь внимательно оглядел каждого из гостей. Затем он сделал знак младшему брату, и они вдвоем вышли.

–Неласковый у тебя старший сын,– заметил Чорба.– Вот как он смотрел на нас… Как бы не было беды…

–Ничего,– сказал Остап.– Со своими сыновьями я разберусь сам.

–Вот и ладно,– миролюбиво произнес Крук.– Разбирайся…

Тем временем на крыльце Евгений разговаривал со Степаном.

–Кто они такие, эти гости?– спросил Евгений.

–Откуда мне знать?– пожал плечами Степан.– Лучше спроси у отца. Он тебе скажет…

–Давно они у нас?– спросил Евгений.

–Можно сказать, с полудня,– ответил Степан.

–Значит, пригласили стариков…– задумчиво произнес Евгений.

–Ну а что тут такого?– Степан еще раз пожал плечами.– Все как полагается…

–И о чем был разговор?

–Так, ни о чем… Говорили о жизни, пели песни…

–Какие еще песни?

–Наши, украинские,– усмехнулся Степан.

–Это все?– мрачно спросил Евгений. Отчего-то ему не нравились гости, они ему не понравились с первого же взгляда. Почему-то ему казалось, что эти гости, кем бы они ни были, принесли с собой беду. Он это чувствовал так же, как и мать.

–А что еще?– неохотно отозвался Степан.– Ладно, пойду я спать…

И он ушел. Брат явно чего-то недоговаривал, Евгений это чувствовал. Но что он мог утаить? И зачем? Что это за такие гости – тайные? Главное, столько лет не было никаких гостей, и вдруг – нате вам! Явились. Отцовы родственники. Конечно, может, оно и так, а может, и не так. Ведь Степан чего-то недоговаривает. Почему он недоговаривает?

Вопросы были, а ответов на них не было. Евгений какое-то время еще постоял на крыльце, затем махнул рукой и тоже ушел спать. У него выдалась нелегкая смена, он устал.

Оксана тем временем убирала остатки пиршества. Все четверо гостей и Остап вышли во двор. Соседей видно не было, даже огни в соседских окнах уже не горели. Была ночь, все спали. Издали, непонятно откуда, доносились глухие звуки и тяжелые вздохи – будто в темноте дышал какой-то неведомый, затаившийся исполин.

–Кто это там дышит?– спросил кто-то из молодых гостей: то ли Василь, то ли Михайло.

–Шахта дышит,– ответил Остап.– Вентилятор нагнетает в шахту воздух. Чтобы, значит, те, кто в шахте, не задохнулись.

–А если, допустим, вентилятор перестанет работать, что тогда будет?– спросил все тот же то ли Василь, то ли Михайло.

Остап ничего не сказал, да ничего говорить здесь и не требовалось. Вместо него отозвался Чорба:

–Вентилятор, значит, важная штука… Ну а что?.. Картинка вырисовывается сама собой… А?

–Ладно!– прервал Чорбу Крук.– Об этом – потом… Хочу у тебя спросить, друже Остап. Ты все понял из того разговора, который был у нас за столом?

–А что, ты хочешь что-то к нему добавить?– спросил Остап в ответ.

–В общем, ничего,– сказал Крук.– Так, уточнить кое-какие мелочи.

–Ну, уточняй,– равнодушно произнес Остап.

–Значит, так,– сказал Крук.– Насколько мы поняли, ты согласен…

–Согласен,– все так же равнодушно ответил Остап.

–Вот и отлично,– сказал Крук.– Главное – никаких сомнений! Ни тебе, ни старикам ничего не грозит, потому что никакого преступления против советской власти вы не совершите. Какое тут может быть преступление? В крайнем случае всех вас посчитают за выживших из ума дедов. Ну так и что же? От вас не убудет. А вот прибудет – это точно. На этом деле ты разбогатеешь и можешь спокойно уезжать на родину. Купишь домик где-нибудь на Волыни… Старички тоже не останутся в обиде. Конечно, им достанется поменьше, чем тебе, но это разговор малосущественный. Итак. Как только вы сделаете то, что все мы сообща задумали, так сразу же получите деньги.

–Нет,– угрюмо ответил Остап.

–Что – нет?– не понял Крук.

–Деньги вперед,– сказал Остап.– Только так. А иначе – ступайте на все четыре стороны. Прямо сейчас, несмотря на то что ночь.

На ночном дворе воцарилось молчание. Похоже было, никто из гостей не ожидал от Остапа таких слов.

–Ну а если деньги все же потом…– осторожно произнес Чорба.

–Я свое слово сказал!– отрезал Остап.

–А если ты нас обманешь?– спросил Чорба.

–Тогда ты меня застрелишь,– равнодушно ответил Остап.– Или зарежешь. Меня и всех стариков, которые были за столом. У тебя это легко получится. По тебе видно… И заберешь свои деньги обратно.

–Хорошо,– отозвался на этот раз Крук. Видимо, именно он принимал окончательные решения.– Пускай будет так. Завтра ты получишь деньги. Сам понимаешь: не могли же мы явиться к тебе с мешком денег! Все-таки первая встреча… Мало ли как тебя поломала жизнь? Может, ты и вовсе вступил в коммунисты…

–Это вас не касается, куда я вступил,– ответил Остап.– Вопрос в другом. Вы мне платите, я делаю дело. Затем мы навсегда расстаемся.

–Что ж, подход в целом правильный,– хмыкнул Крук.– Деловой подход. Ну а если деловой, то есть у нас к тебе еще одно дельце. Выгодное, между прочим, дельце…

–Потом,– отрезал Остап.– Вначале деньги, а все разговоры во вторую очередь.

–Что ж, и это принимается,– миролюбиво согласился Крук.– Тогда последняя на сегодняшний день просьба. С твоего позволения, эти выходные мы проживем у тебя. Все-таки мы твои родственники. Негоже долгожданным родственникам гостевать всего один день и одну ночь. Это может вызвать подозрения. Зачем нам лишние подозрения? Значит, поживем. Недолго – денька три или четыре. А затем уйдем. Так что же, мы договорились?

–Живите,– сказал Остап.

–Вот и славно,– сказал Крук.– Тогда вели хозяйке стелить нам постель.

* * *

Скоро в доме все угомонились. Все, но не Остап. Он не спал, он думал. Но думал он не о своих неожиданных гостях – с ними Остапу все, в общем, было ясно. Ни с какой Украины, конечно, они не прибыли, они прибыли совсем из других мест. Впрочем, Остапу по большому счету было не важно, откуда они явились. И даже не важно, зачем они явились. Может, и вправду для того дела, о котором в подробностях шла речь за столом. Остап не понимал, для чего его гостям это нужно, но если они сказали, что нужно,– что ж, им виднее. Значит, в этом таится какой-то неведомый Остапу смысл. А дело-то и впрямь безопасное. Ну, разве что после него Остапа и тех стариков, которые будут участвовать в деле, станут сторониться еще больше. Ну так и что же с того? Ни самому Остапу, ни старикам к этому не привыкать. Они и так почти всю свою жизнь прожили в немилости.

Боялся ли Остап своих нежданных гостей? Нет, не боялся. Он уже давно никого и ничего не боялся – еще с тех пор, как угодил в плен, а затем и в лагерь под Угледаром. Что могло быть страшнее этого? Но вот же он все это пережил. И с той поры вовсе перестал чего-либо бояться.