провалила весь план и теперь вынуждена задержаться. Девушка, убедившись, что соседка на нее не смотрит, аккуратно достала из сумки телефон и написала сообщение подруге.

«Алина, привет. Со мной все в порядке, но придется задержаться здесь. Не теряй. Для остальных — я на больничном, ок?»

Отправив сообщение, девушка выключила телефон. Розеток она в комнате не заметила, и зарядку нужно было беречь. Сейчас ей ужасно хотелось принять душ.

— Алла, где тут душевые? — спросила Ася.

— Отбой был, маленькая нарушительница, — усмехнулась соседка. Ася вдруг заметила, что у нее нет левого клыка и улыбка получалась немного кривоватая.

— И теперь никуда нельзя до утра?

— Да ладно, я всегда хожу в душ после отбоя, остальные монашки строго следуют правилам, — с едкой иронией ответила Алла. — В душе есть все необходимое. Пользуйся общими благами.

Ася сморщилась, представляя, какие «блага» на них выделили. Девушка не брала с собой ничего серьезного, лишь закидала пару комплектов рваной старой одежды для видимости побега. Все ее средства для умывания, ухода за кожей и волосами остались дома. И приходилось только молиться, чтобы кожа здесь не слезла, а волосы — не выпали.

Алла объяснила Асе строение жилых этажей со свойственной ей прямолинейностью. Девушка вышла из комнаты и оглядела пустующий коридор. Свет приглушили, и теперь он выглядел пугающе заброшенным, будто бесконечным. Коридор делился на два блока: первый — с левой стороны от лестницы, второй — с правой. В каждом его конце были собственные душевые и туалетные комнаты. На третьем этаже, в жилом блоке мужчин, было другое разделение. У них рангов было больше, поэтому этаж делился на три части. Больше Алла сказать не смогла, напомнив, что до местных иерархий ей нет дела.

Ася дошла до конца коридора. В руках она держала большое махровое полотенце, которое нашла в шкафу, мочалку и простенькую зубную щетку. Помимо расчески для волос, в ее вещах больше ничего не было. Видимо, это был базовый набор для каждого послушника.

Друг напротив друга расположились две пластиковые двери. Ася заглянула в ту, которая была слева: это оказался туалет. В ряд шли пять одинаковых кабинок с деревянными дверьми. Девушка в отвращении сморщилась, увидев, что туалетами здесь служат напольные унитазы. Они были явно не первой свежести: на некогда белоснежном камне появились желтоватые подтеки и капли. У мусорных ведер была беспорядочно раскидана туалетная бумага. За стенкой также в ряд расположились умывальники. У каждого из них стояла железная полочка с каким-то наполнением, а над ними висели широкие зеркала.

В душевой оказалось не лучше. Ася щелкнула выключателем, и холодный больничный свет залил просторное влажное помещение. У самого входа стояла длинная лавка для вещей, над ней на стене висели крючки для одежды. Дальше с двух сторон шли длинные ряды душей. Между ними не было ни перегородок, ни шторок. Об анонимности в этом месте точно не слышали.

Девушка аккуратной стопкой сложила на скамейку одежду. Тело покрылось мурашками от противного скользкого холода. Ася поудобнее надела сланцы и взмолилась, чтобы не подцепить здесь грибок. Несколько секунд поколебавшись, девушка все-таки сняла с себя парик и сунула его под одежду.

Горячий душ отрезвил. Стоя под струями раскаленной воды, Ася прижала руки к груди и попыталась забыться. Ужаснейший в ее жизни день подходил к концу, но не имел никакого результата. С тем же успехом можно было сходить в университет на пары, результат был бы таким же. Ася подавила всхлип. Она изо всех сил не давала себе расклеиться и сдерживала эмоции в узде. Это было не то место, где можно позволить себе расплакаться и обнажить чувства. Нужно было продолжать играть свою роль до тех пор, пока не найдется идеальный момент для побега за ручку с мамой.

Вскоре девушка вернулась в комнату. После душа она почувствовала себя обновленной, несмотря на то, что все средства, которые ей пришлось использовать, были куплены в какой-то подворотне. Алла, оглядев соседку с ног до головы, вдруг заговорила.

— Твои вещи забрали.

— Что?! — Ася ошарашенно посмотрела на кровать и поняла, что ее сумка исчезла. А вместе с ней телефон, кошелек с деньгами, какая-никакая одежда и дневник, в который девушка планировала делать заметки для будущей статьи.

— Я говорила им дождаться тебя, но они пообещали сделать тебе выговор за нарушение распорядка, — сочувственно проговорила Алла.

— Кто «они»?

— Зайчики Отца, — закатила темно-карие непроницаемые глаза женщина. — В черных футболках, обритые…

— Вот черт… — прошептала Ася, падая на кровать. Она не ожидала, что ее вещи заберут так скоро, хотя ее предупреждали об этом. Девушка очень сильно просчиталась, не успев спрятать телефон. Она была уверена, что в будущем это ей аукнется. — Ладно. Завтра я схожу домой и принесу себе нормальных вещей, — размышляла она вслух.

— Домой к своему муженьку? — скептически поинтересовалась Алла. — И не боишься, что он тебя поймает и на цепь посадит?

— Он будет на работе, — ответила первое, что пришло в голову, Ася.

— Тебя все равно не выпустят, — беспечно проговорила Алла и вновь вернулась к чтению книжки.

— Почему? — глаза Аси округлились, она приподнялась на кровати и вперилась взглядом в соседку. Та недовольно отложила книгу.

— Потому что разрешение на выход за пределы территории надо запрашивать за неделю до нужной даты, — медленно, как ребенку, начала объяснять Алла. — А еще нужна уважительная причина, подлинность которой тщательно проверяется Зайчиками Отца.

— Прямо как… — Ася чуть не сказала про тюрьму, но вовремя прикусила язык. Лишний раз лучше помалкивать.

— В тюрьме, — закончила за нее Алла.

Глава 5: cogito, ergo sum

Думать, значит жить.

Начался новый странный день. Со звоном будильника Ася открыла глаза и несколько секунд вглядывалась в потолок, пытаясь поймать общие черты с потолком в ее квартире. Абсурдная мысль, что предыдущий день был лишь кошмарным сном, растворялась по мере того, как взгляд девушки спускался все ниже и ниже, прошелся по серо-голубым стенам, светлым деревянным шкафам и остановился на заспанном хмуром лице соседки, которая упрямо не раскрывала глаз. Было странно рассматривать новую комнату, которая, как казалось, совсем не принадлежала Асе, вещи, выглядывающие из-за приоткрытых дверцей шкафа, и окно с видом на двор и скрывающиеся за горизонтом однотипные серые здания. Всё здесь было чужим для девушки, совершенно не вязалось с ее жизнью и казалось дешевыми декорациями для малобюджетного фильма ужасов.

Подъем в пол шестого утра — лишь одно из препятствий на пути к свободе. К глазам словно подвязали медные грузики, и они никак не могли открыться полностью. Голова