Ата-мулла садился посреди кибитки на намазлык[15], надевал старые очки — одна из дужек была заменена проволокой, а другая ниткой — и начинал урок. К ученикам он относился с нескрываемым высокомерием и издевкой. Это всё были бедняки: и юные, как Алты, и постарше, с уже округлившимися бородами, и совсем пожилые. Все они впервые в жизни держали в руках карандаш. Мулла смеялся в душе, наблюдая, как старательно и неумело, прикусив от напряжения языки, выводят они корявые строчки. Проверяя написанное, он с иронией восклицал:

— Как ты написал букву «а»? Она у тебя кривая, словно пастуший посох! А ты? Твое «а» похоже на след, оставленный на песке черепахой. Алты! Что ты тут накорябал? Это же не черточка, а трещина на тарелке!

Ученики недружно смеялись. А мулла, довольный собой, довольный своими шутками, продолжал:

— Ну кто так пишет? Глядите сами: вот эта буква, словно клеймо, выжженное на бедре верблюда. А эта напоминает кочергу. Эта походит на деревянную ложку. Прямо художники! Если вы и впредь будете так писать, не знаю, что из вас выйдет.

Учеба и так нелегко давалась ликбезовцам. У многих же от постоянных насмешек учителя совсем опускались руки.

Бедняги сокрушенно признавались:

— У нас во всем роду никто не умел писать. Видать, и мне не суждено научиться.

— Правду говорил мой дед: для ученья у меня, видно, кишка тонка!

Иные, разозлясь на муллу и на себя, в сердцах бросали карандаши и покидали ликбез.

И все же жизнь брала свое — люди тянулись к свету, кибитка ликбеза не пустовала.

Алты проявлял завидное упорство. Он умел уже по складам читать. Первое, что он прочел самостоятельно, была народная сказка про лису и журавля. Она ему так понравилась, что Алты выучил ее наизусть и рассказывал всем и всюду увлеченно, с выражением, представляя в лицах персонажей сказки. Она даже во сне ему снилась.

Как-то возле одной землянки собрался народ. Был там и Алты. Кто-то спросил его:

— А кроме «Лисы и журавля», ты что-нибудь знаешь?

Алты напыжился:

— А как же! Я ведь учусь. Я теперь не какой-нибудь темный подпасок!

Канды́м, сосед Алты, в вывернутой папахе, с приплюснутым носом, лежал, привалясь спиной к куче песка. Он решил подзадорить юношу:

— Не подпасок, так поденщик. Один толк!

Алты расхорохорился:

— Ты темнота, потому и не видишь разницы!

— Да погляди на свою обувку, — продолжал поддразнивать Кандым, — как была рвань, так и осталась. Подметка-то совсем отвалилась, болтается, точно язык.

Алты и правда был одет не лучше прежнего: целый только черме́к[16], недавно сплетенный матерью. Но он привык к бедности и ничуть не обиделся на Кандыма. Пусть он в лохмотьях, а жизнь все-таки изменилась к лучшему, и он, Алты, тоже стал юным! Юноша задиристо отозвался:

— Ай, Кандым-ага, не пялься ты на язык-подметку, у меня есть другой язык, поострей! Могу так отбрить!

— Не больно-то он острый! Только и знаешь, что сказку про журавля и лису.

— Ах, так? — оскорбился Алты. — А ну пойдем в сельсовет, я тебе почитаю про новые законы.

Кандым пожал плечами:

— Зачем далеко ходить? — Он вытянул из-под мышки сложенную вчетверо газету, которую взял утром в сельсовете, чтобы завернуть в нее нас. — На! Если уж ты такой грамотный, прочти нам, что пишут в газете.

Предложение Кандыма не вызвало у Алты особого энтузиазма: газеты ему еще не доводилось читать. Но отступать он не привык. Развернув перед собой газету, он уткнулся в нее носом. Все в ожидании уставились на Алты. Он медлил, внимательно разглядывал газетные страницы, будто искал что-то.

Послышались нетерпеливые возгласы:

— Алты! Ты что, уснул?

— Не тяни! Читай вслух!

Кто-то осуждающе заметил:

— Что вы его подгоняете? Читать газету — это вам не в бабки играть!

— Верно! Гляди, буквы-то какие мелкие, будто муравьи!

— А что, он даром в ликбезе учится?

— Э, если бы за несколько дней можно было научиться читать газеты, у нас в ауле не осталось бы ни одного неграмотного!

Алты всё шуршал газетой, вертя ее и так и сяк. Наконец ему удалось разобрать заголовок, набранный крупным шрифтом, и он медленно прочел:

— «Зе-мель-но… вод-ная… ре-пор-ма…»

Наградой ему было общее восхищение:

— Ай, молодец, Алты!

— Давай, давай! Читай дальше!

Статья, на которой остановился Алты, была набрана в три колонки. Он же читал строчки с ходу, подряд, не обращая внимания на отбивку. Получалась явная нелепица:

— «Во-да и зем-ля… отоб-ран-ные у ба-ев… коза со сло-ман-ны-ми ро-га-ми… при-нес-ла двух те-лят…»

Все расхохотались:

— Ох, уморил!

— Что-что? Коза телят принесла? Ну-ну!..

Алты, чувствуя, что дал промашку, но не понимая, в чем она, разозлился на слушателей:

— Что гогочете? Щекочут вас, что ли? Читаю, как написано!

— Ну-ка, прочти еще раз!

Алты впился глазами в строчку, так насмешившую всех — на самом деле это были три строки из разных колонок, — прочел ее про себя и повторил вслух:

— «Вода и земля, отобранные у баев… коза со сломанными рогами… принесла двух телят…»

И снова раздался дружный хохот.

Алты был в полной растерянности. Неужели же он читает не так, как надо? Шевеля губами, он по слогам еще раз перечел всю строчку. Все правильно! А смысла нет. Алты протянул газету окружающим, ткнул пальцем в злополучную строку:

— Вот, читайте сами. Смеяться-то легче всего!

Но, кроме Алты, никто из собравшихся не умел читать.

Тогда Алты предложил:

— Мне не верите, так давайте позовем муллу. Он скажет, правильно ли я читаю.

Со всех сторон посыпались реплики:

— Обойдемся без муллы. Все верно! Коза принесла телят! Подумаешь, что тут такого?

— Читай сам!

— Может, еще чем распотешишь?

— Читай, Алты, читай!

Алты, опять перепрыгивая через колонки, прочел новую длинную строку:

— «От же-лез-ных гу-се-ниц трак-то-ра… школь-ник по-лу-чил че-ты-ре лит-ра мо-ло-ка…»

Его прервал новый взрыв смеха:

— Ай, спасибо, потешил душеньку!

— Молодец, Алты, здо́рово читаешь!

— Валяй еще!

Алты тупо, в напряженном недоумении смотрел в газету. Что за наваждение! Читает он так, как его учили, а получается какая-то чепуха. От трактора — молоко! И он сам громко от души расхохотался.

Вот чудеса-то!.. Железо начало давать молоко!

А собравшиеся решили, что Алты просто хотел подшутить над ними, и все, будто бы вычитанное в газете, выдумал сам. Слушатели подступили к нему с веселыми угрозами:

— А ну-ка, давайте его проучим, будет знать, как смеяться над земляками!

— Что вы, не знаете Алты? Ловко он нас провел!