не в силах понять её тревог и мотивов. Похоже, они идут ещё с того времени, когда был жив ваш батюшка. Именем императора мне запрещено совать свой нос. Но коль мы перешли на неофициальные дела и интересы наши схожи, может, вы поведаете причину такой неприязни к вам?

Похоже, подполковник не совсем понимает, что произошло. И какие беды я несу мехаводам.

Я пью эрений в момент опасности, как чёртов оргалид. При этом металл, из которого состоят кольца мехаводов, никак не защищает частицы.

Я намного быстрее восстанавливаю повреждения мехов. А ещё могу создавать машинам новые детали ценой эрения.

Я могу запустить мехара без кольца.

А ещё я привлёк внимание странной девочки, которая возможно связана с оргалидами.

Не исключено, что она пилотирует Фиолетового.

Даже в мозгу проговаривать такое страшно.

И не потому, что в ней таится невероятная разрушительная сила. Мысль пугает о том, что её нужно убить. Пока уязвима, пока человек.

Взять грех на душу и прекратить это зло.

А если она окажется просто глупым ребёнком, который с помощью лжи привлёк к себе внимание, прощу ли себя за это?

Что мне остаётся?

— Андрей Константинович, простите, я дождусь ответа? — Обозначается подполковник, похваставший к слову, что он второй человек в меха–гвардии.

— Не думаю, что вы действительно хотите это знать, товарищ подполковник, — ответил и посмотрел на него пристально.

Впервые в его тёмно–карих глазах проскользнула тревога.

— Знаете, князь, мне стоит поблагодарить вас за спасение наших шкур в училище. Ведь это вы оживили боевую машину Суслова и отогнали Синего, — сменил тему гвардеец, не решившись настаивать на прежнем.

— Не стоит.

— А затем добили его виртуозно из корабельного орудия уже на верфи, — добавил с иронией. — Я не спрашиваю, как вы вырастили руки. Меня мучает вопрос, где же была Агнесса всё это время?

Похоже, он знает чуть больше, чем я думал.

— Мы управляли вместе, — признался.

Константин взялся руками за лицо. Растёр его.

— Впервые такое на моём веку. И как? — Выдал.

— Не очень удобно.

— Ясно, — хмыкнул подполковник. — Но Синий оргалид… Вы очень сильно хотели его убить, раз полезли под бомбардировку вместе с девушкой, которую, вероятно, любите.

— Это тот самый гад, что убил всю мою семью девять лет назад, — признался.

Константин отшатнулся, откинувшись на спинку стула. И призадумался.

— Вот даже как, — произнёс на выдохе.

Я опустил голову, сжимая кулаки. Теперь мне ясно, как никогда, что за той тварью стоял Фиолетовый. А Синий, которого я прикончил, лишь пешка.

Гвардеец вскочил вдруг.

— Простите меня, — выдал, неоднозначно кривясь. — Я свяжусь с вами позже. Готовьтесь к отбытию в Иркутск. Всё остаётся в силе.

— Спасибо сударь.

— Не стоит, я люблю Агни не меньше вашего. С той лишь разницей, что как отец.

Когда он ушёл, я не сразу поднялся из–за стола. Даже когда почуял на затылке прожигающие взгляды товарищей.

В понедельник мне нужно решить что–то с Анной.

А во вторник я должен собраться в Иркутск. Хотя бы формально. Если у подполковника получится, у меня появится официальный отпуск, в который меня никто не хватится. И можно спокойно расправить крылья на Медведе, не заботясь о периодической явке на службу в эскадрон.

До Иркутска на поезде двенадцать дней. А значит, чтобы добыть нужное количество эрения у меня чуть больше недели. И этого катастрофически мало.

Поэтому вижу только один вариант. Как только решу все формальности, мне нужно отправиться на Хоккайдо.

В логово ненавистных тварей.

Глава 4

Начало осуществления Плана

Владивосток. Поместье Третьякова.

17 июля 1905 года по старому календарю. Понедельник.

9:55 по местному времени.

Поместье коменданта, стоящее практически на берегу, вообще не пострадало за две страшные атаки. Даже облицовка довольно крупного здания не посечена, все деревья в парке целы. В прошлый визит не обратил на это внимание, ибо вечером пришли. А теперь светло и ясно, как в Божий день, что странностей вокруг Третьяковых всё больше.

Через ворота меня не пустили.

— Господин Третьяков в администрации, как и положено, — заявляет полицейский. — А его дочь под домашним арестом. Все визиты к ней запрещены. Особенно ваши, господин Сабуров.

Откланялся, едва сдерживая оскал. Похоже, поисковая группа что–то растрепала о сцене на пляже.

Пошагал вдоль забора в сторону особняка в надежде, что девушка увидит меня из окна.

Увидела.

И прямо в ночной сорочке полезла через окно с третьего этажа! Выкинула вязанку из тряпок и ловко спустилась. А потом рванула со всех ног через сад ко мне.

— Сударь! Вы пришли! — Воскликнула, хватаясь за кованые чёрные прутья.

Вся растрёпанная, белки глаз красные, мешки под глазами. Будто всю ночь проплакала.

Под солнечным светом уже не кажется столь ужасной. Несчастный ангел разве что.

И почему я вдруг так ожесточился на неё? Поддался на её игры?

Но всё же.

— Леди Анна, мне нужно задать один очень важный вопрос, — начал строго, настроившись на нужный лад.

— Какой же? — Отшатнулась, и словно опомнилась от наваждения, нахмурившись.

— Причастны ли вы к нападениям оргалидов на Владивосток? — Выпалил.

И сам ощутил, как нелепо звучит мой вопрос. Стоит только взглянуть на это хрупкое создание. Однако позавчера всё виделось иначе.

— Вам так важно? — Усмехнулась хищно, нисколько не удивившись такому заявлению. И снова подогревая меня своей игрой.

— Да или нет. Просто ответьте, — настаиваю.

— Вы только по этой причине явились сюда? — Укорила, раздувая ноздри и отступая от