Читать онлайн Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский

Сергей Жарковский

Я, Хобо: Времена смерти

© Жарковский С. В., текст, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Даниле – по умолчанию

The comfort of the sunshine is a thing I cannot tell.

…«Человек на борту» – это звучало гордо. Не знаю, кто придумал эту формулировку, – уж конечно, в сообщении о первом космическом полёте человека выверялось и взвешивалось каждое слово. Но удивительно, как эта словесная конструкция предвосхитила отношение к космонавту на следующем этапе развития нашей программы! Оказалось, что человек на борту вроде и необязателен, считаться с его запросами и требованиями поэтому особенно не стоит, нужно только обеспечить ему условия существования и, по мере возможности, безопасность. Пусть себе сидит там, на борту, только пусть ничего не трогает!..

put-in

«Mr. W. Bones mate»

«Billy Bones his fancy»

«No more rum»

«Off Palm Key he got itt»

«Bones, his pile»

вы не знаете меня, а я не знаю вас, но коль уж вы здесь, а я здесь и был, – я помогу вам увидеть звездолёт, склоняющийся в надримане над проксимой Центавра. Его зовут «Пётр Чайковский». Он квадрокорпусный шипоносец, построен всего десять средних лет назад над земной Луной; «Чайковский» завершает второй свой пунктир в зените и первый – автономный, называемый космонавтами «сам на себе», иначе – «шевелюра (Мюнхгаузена)». История у звездолёта недлинная, но насыщенная, но теперь ей не место, я расскажу её потом, позже, в другой раз год-другой спустя, – людей звездолёта я хочу показать вам, тотчас, сейчас, вот. Я представлю их вам прилежно и исполна, хоть мы с вами и незнакомы, и неинтересны друг другу, – но на «Чайковском» явились так неподалёку от Земли издалека люди, намеренные Землю убить, и кто знает, что здесь удача? К кому она обернётся чрез шипастое плечо? К нам? Иль к правым?

Наблюдаем.

Звездолёт исчерпал инерцию и с минуты на минуту соскользнёт с пунктира в риман, и образуется. Ждём. Вот и сошёл он, и снова существен; курки у роботов звездолёта спущены, автоматика грузит звездолёт атмосферой, теперь и вы сможете дышать, идите за моим шёпотом, я помогу вам в тайном месте проникнуть сквозь обшивки, презреть все переборки и массивные отсечения объёмов по прямой к цели вашей экскурсии; не отвлекайтесь, помалкивайте, пора спешить, кислый свет проксимы разбудил «Чайковского», скоро восстанут и люди, у вас есть всего полчаса, чтоб без помех осмотреться в одном из отсеков.

Вот, вам здесь.

Видите? прямо на палубе, прихваченный скобами к решётчатому настилу пола, – унимодуль, из тех, что пользуют пустолазы: мощный корпус, плотно запакованный в чехол из РСМ-ткани, такта под тканью, металлизированный яркий дисплей, из-за него унимодуль и замечается прежде всего в обширном отсеке: яркий неоновый маячок. На дисплее таблица состояний, поверх таблицы – медленно текущий из колбы в колбу обозначенных контуром часов песок, каждая песчинка взвешена и считана, каждой песчинке есть срок и приготовлено место в пирамиде внизу. Гроздь разноцветных световодов, в нескольких местах по пути перехваченная металлопластырем, от унимодуля тянется три метра к отваленной от переборки фальшь-панели и ныряет в недра стенного пакетника; видимые подключения тщательно и аккуратно изолированы тем же металлопластырем.

Освещение – уже. Дежурный свет – два на десять. Ровный медлительный бактерицидный свет: когда видно всё, когда видеть некому, и ни одной значимой тени в отсеке – сепия, и отчуждённо сияет в ней неоном дисплей унимодуля, бросается в глаза; привыкайте.

Звездолёт дрейфует, собирается с мыслями в южном зените под проксимой, куда и был нацелен. Падение. От переборки к переборке, подобно звездолёту, медленно дрейфует, поворачиваясь вокруг своего эпицентра, пустая смятая упаковка от капы. Отсек уже наддут до шестисот миллиметров, дышите свободно. И пыли в отсеке скопилось не очень много. И почти не холодно. Но очень шумно. Шум никогда не победят гениальные конструкторы. Его могут отдалить только беруши.

Вот это (ых! – ых! – ых!) – климатизатор, включившийся сразу по финишу, месит старый тёплый тяжёлый обрат двумя полуметровыми кулерами в притолочных кавернах. А это (и-ыи! – и-ыи! бам! ы-и…) – электромоторчик пылесоса, пытающегося стартовать из своей ниши в углу, взвывает и осекается, ибо пылесос к себе манят и наличная пыль, и нештатная капина упаковка, но шторку ниши перекосило, и пылесос борется без разбега, бодая бессмысленно шторку. А это – гудение электрощитов силовой подстанции наркобокса. Скоро этому электричеству предстоит тяжёлая работа поднимать семитонные купола «кормушек» из бронированных шахт под отсеком.

Итак, периферийный наркобокс, в рабочем режиме, в дежурном свете, под атмосферой, в тепле; управление-контроль местное – с унимодуля (прихваченного к настилу). (Отметим эту странность.) На три «кормушки» наркобокс, загружены две. Срок их работы близится к концу, последние тысячи песчинок сочатся вниз по стенкам часов. Контрольные консоли «кормушек» 7-67 и 7-69 выступили из пола-переборки незадолго перед тем, как вы заглянули в отсек. Крышки мониторов на консолях управления-контроля «кормушек» откинуты. Под пластиковой плёнкой дисплеи прилежно светятся в тональности дежурного освещения охрой и орехом (дисплей консоли «семь-шестьдесят седьмой» слезится и фонит, по-видимому, подтёкши за время путешествия), дружно и одинаково рисуют ОК по состояниям.

Обычный наркобокс, рабочий, во время работы, с незначительно амортизированным оборудованием, чистый, герметичный, наддутый, а то, что от общей сети контроля отключён отсек, ну так – мало ли… Нет, нимало не мало. Вопросы должны возникнуть у сведущих людей, а кто скажет, не относимся ли и мы с вами к ним, сведущим? Ведь и мы можем спросить в точку: как объясняется расчаленная на мощных резинках ближе к настилу посередине отсека плащ-палатка Nike, за годы полёта (а было их три средних) сильно спустившая? Не входит в состав оборудования наркобокса плащ-палатка. Зачем она тут? Загадка… И действительно – с шелестом загадочным реют в отсеке штанины раздёрнутого пакетного шлюза палатки. Что ж такое творится у нас тут в Космосе? Кто нарушил инструкцию? Да как! А если в палатке оставался именно воздух, а не что-то там инертное? В надримане – воздух! А пожар? Никому не интересно – пожар в надримане? Кто кушал – ничем больше не интересуется. Он испытал всё.

Похоже, я прав, и наркобокс действительно захвачен преступниками. Кому плевать на законы, кроме преступников? Только им, я знаю. Крепнет, крепчает возникшее подозрение, по-другому видятся в том же дежурном свете и унимодуль, и разобранная фальшь-панель,