— Выпьешь?

— Немного джина.

— Со льдом, полагаю?

— Точно.

Наливая джин, она тайком наблюдала за ним и подумала, что выглядит он все так же привлекательно, но как-то неухоженно. Брюки пузырятся на коленях, — уж она бы проследила, чтобы их прогладили, — манжеты на рубашке обтрепались — она бы заметила и велела перед выходом переменить рубашку.

— Я тебе звонила и звонила, раз десять, а потом решила написать.

— Я был у Бетти в Коннектикуте, вернулся прошлой ночью, — солгал он.

— Как она? Мне нужно ей написать.

— Все в порядке.

— А Хьюго?

— Думаю, хорошо. Он только что вернулся из общины.

— Ах да, помню, в прошлый раз ты говорил, что он об этом подумывает. Нравится ему не работать? — Она подала джин и уселась напротив.

Он ухмыльнулся.

— Не особенно. Он планировал очень многое сделать, как только уволится и найдет время, но ты знаешь, как все получается. Пока он служил в синагоге, у него было оправдание, а сейчас он не знает, как начать все, что задумал. А с Бетти еще труднее — он у нее под каблуком.

— Бедный Хьюго.

— Но он нашел другую работу, и неплохую: замещать в Массачусетсе раввина, который на несколько месяцев уезжает в Израиль, и может, даже не вернется.

— О, это хорошо. — Она посмотрела на него поверх своего стакана. — А как ты?

— Отлично, — соврал он. — Знаешь, я больше не работаю на телевидении.

— Я слышала. Опять проблемы с Райаном?

— Не совсем. — Он поднялся и принялся ходить по комнате. — Мне все надоело. Ну что за работа: вечно мотаться, иногда через полмира, чтобы передать новости, которые все уже прочли в газетах?

— Но ты же делал эти новости, — возразила она. — Брал интервью у известных людей, у важных политиков…

— Ну да, — согласился он, — и они никогда не говорили ничего нового, кроме избитых истин. — Он снова уселся. — Я нашел неплохое место на образовательном канале. То же самое, но больше свободы в комментариях и информации. А пока что пишу книгу для «Дэшил и Стоун».

— Прекрасно. Аванс приличный?

Вполне в ее стиле, — подумал он, — спрашивать сначала о финансовой стороне дела, а потом об остальном.

— Только на расходы.

— Ах, вот как…

— Это книга об общественном мнении, — продолжал он, — о том, что на самом деле думает человек с улицы.

— Но ты делал то же на телевидении, — заметила она.

— Нет, — возразил он, входя в азарт от спора. — Там люди знали, что у них берут интервью, а для книги я буду использовать скрытый микрофон с магнитофоном. Представь: я в ресторане, а за соседним столом парочка что-то обсуждает. Я лишь включу запись, потом прослушаю их разговор и проанализирую его на досуге.

— Думаю, книга выйдет интересная, — вежливо заметила она.

Дэн допил джин и поставил стакан на стол.

— Еще? — спросила она.

— Нет, пожалуй, — он наконец-то смог откинуться назад и расслабиться. — Полагаю, не надо спрашивать, как у тебя дела: выглядишь, как всегда, великолепно.

Она покосилась на него, чтобы понять скрытый смысл галантной фразы.

— Много работаю…

— Должен сказать, Лора, это тебе идет. — Он кивнул на стену. — Новая картина?

— Ага, Джозайя Редмонд. Он все нам оформляет. Но я еще не владелица, пока договорились о кредите. Хочу пожить немного, присмотреться, захочу ли потом купить.

Он слышал о Редмонде: гравер высокого класса. Хотелось шутливо спросить, не преследует ли она по отношению к художнику ту же цель, что и с картиной, но он сдержался, понимая, что это прозвучит грубо и язвительно. К тому же она вполне могла себе позволить купить картину обычным путем. Будучи старшим редактором журнала «Студент», она, должно быть, неплохо зарабатывала. Так что он просто кивнул и уставился на картину, ожидая объяснений, зачем она хотела встречи.

«Мне нужно тебя видеть, — говорилось в письме, — очень важно обсудить будущее Роя. Я ужасно беспокоюсь…» — и так несколько страниц, почти на каждой подчеркнутые слова. Говорила она почти так же и когда они впервые встретились, ему это казалось привлекательным. Позже его это стало слегка раздражать.

— Я получила письмо от Роя, — начала она.

— А, он тебе пишет? — На этот раз язвительность скрыть не удалось. — Я не получал от него вестей с тех пор, как он уехал в Израиль.

— Может, если бы ты ему писал…

— Я писал дважды. Мне что, продолжать, пока он не снизойдет и не ответит?

— Ну, — вздохнула она, — он несчастен.

— Ничего удивительного: он и в колледже был несчастен. Все его поколение несчастно.

— И хочет вернуться, — продолжала она.

— Так в чем дело?

— И потерять год учебы? Если он сейчас вернется, то лишится оплаты курса в университете.

— В наши дни детей это не беспокоит, — возразил он. — Они мечутся с одного факультета на другой, из одного колледжа в другой — чтобы я так менял ботинки! А закончив, не готовы работать, или не хотят. Из-за чего он несчастен? Проблемы сердечные или мировые?

Лора нервно закурила.

— Как ты можешь так легко к этому относиться? Ведь он твой сын.

— Мой сын! — взорвался Дэн. — Я дал ему жизнь, но потом не имел к нему никакого отношения.

— Дэниэл Стедман, ты знаешь, я с тобой советовалась о каждом шаге, о каждой школе, о…

— Ладно, ладно, — остановил он. — Не будем начинать все сначала. Чего ты от меня хочешь?

— Ну, — она загасила сигарету, — думаю, тебе следует написать ему суровое письмо и убедить остаться на месте, пока не кончится учебный год; и пригрози урезать дотации.

— Понятно: я должен сыграть роль строгого отца.

— Дисциплина — дело отцовское, — отрезала она.

— И это сделает его счастливым?

— По крайней мере удержит от глупостей.

— Я сделаю лучше, — сказал Дэн, поднявшись с кресла. — Я поеду к нему.

— Но ты не можешь просто так все бросить и нестись через полмира, — тут она заметила его улыбку. — Ах, ты собирался ехать в Израиль?

Он кивнул.

— Именно там я и готовлю книгу: это книга о мнениях израильтян.

— Когда едешь?

— Завтра. Рейс в Цюрих компанией «Свиссэр».

— Почему не «Эл Ал»? Говорят, они надежней и внимательней.

— Там так много народу… К тому же полет слишком долгий, и я хочу его разделить посадкой в Цюрихе, — ответил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Цюрих? — Она быстро взглянула на него. — Ты ни во что не замешан?

— Замешан? — Он рассмеялся. — Что ты хочешь сказать?

— Я все еще волнуюсь за тебя, Дэн, — вздохнула она.

Он с легким раздражением пожал плечами.

— Ничего, прямо оттуда полечу в Израиль.

Глава 8