Сайна захихикала.

— А он забавный! Может, будет моим талисманом?

Мерлин пнул локтем сумку у себя за спиной, и вверх над отрядом, хлопая страницами, полетела книжка-фамильяр солариса.

— Погоди, жестянка. Ты сказал, что все машины здесь становятся эстерноидами? — спросил я, сделав ударение на слове «все».

— Вы про ржавых? Да, конечно! Бедняги!.. Обрести душу, но иметь критическую ошибку в вычислениях… Они верят, что от одного до десяти существует некое пропущенное нами число, и учитывают его в своих расчётах. Но мы же с вами разумные существа, верно? Мы знаем, что никаких пропущенных чисел не существует!

Робот всплеснул руками-излучателями.

— У меня это в голове просто не укладывается! Это как представить собственное забвение. Вот ты, биотик, можешь представить, что такое полное забвение? Когда тебя вообще больше нет, никакого? Нигде? Вот и я не представляю никаких лишних чисел. А несуществующее число, это как лишняя хромосома в вашей биологии. Вот так!

Не смотря на всё что произошло недавно, сумасшедший робот развеселил механистку, а вместе с ней начало приподниматься настроение и у Альмы. Локация казалась слишком мирной, что скорее настораживало, чем внушало спокойствие.

Место врезалось в руины незнакомой культуры. Культура эта была технической, но со странными вкусами — вокруг в изобилии располагалась металлическая природа. Множество отлитых из металла растений на холме, под вышкой. Дальше на уровне двадцать второго этажа скульптур становилось больше.

Ближе оказалось, что выполнены они были не просто под растения, но ещё и из бритвенно-острых лезвий. Таким образом при падении в кустик такой травы, смерть была бы гарантирована.

Какую пакость может подстроить нам это место? Ведь наверняка же пакость есть?

Сильный порыв ветра — смерть. Силовая волна — смерть. Неосторожность — тоже смерть.

— В этих краях оно и жило раньше, — сказал наш многословный спутник. — Чудовище. Только тут был энергобарьер. Поэтому здесь и надо патрулировать. Вдруг вернётся, а мы его сразу и закроем!

— Так просто?

— А то! Видишь большую красную кнопку вон там? Вот на неё какой-то придурок нажал, и всё. Монстр выбрался. Хотя говорят, всё во власти короля-философа.

— У мёртвой мечты много имён, — хмыкнул я.

— Да, Мечтателем его тоже зовут! Великий механизм! Достойный называться королём эстерноидов!

— Стоп, значит он ваш местный владыка? — я напрягся.

Не подпустили ли мы слишком близко к себе врага?

— Не так, — успокоила меня жестянка. — Он же король-философ. Он не приказывает. Он наш король по факту. Но мы — свободные души. В нашем обществе не существует подчинения. Зачем, если у нас и так одна программа?

— И какая у вас программа?

— Познавать себя и развивать в себе душу, — как ни в чём не бывало, сообщил эстерноид. — Если вы, биотики, теряете свою осознанность, то почему мы должны так же? Мы растим в себе то, что зовётся осознанностью. И тогда великая мать, в недрах которой мы все живём, будет слышать нас чаще!

Вышка.

Она стояла на самом краю искусственного холма. На самом деле, место отличалось от прежнего — фактически это был обрубок локации, вокруг которой всё обрушилось на двадцать третий и ниже.

Здесь же получался естественный выступ балкона над обрывом.

Металлические растения были и здесь, но к счастью, очень мало. Одно кустистое древо и пара цветочков чуть поодаль. А вот под нами, внизу, были целые заросли скульптур из лезвий.

Пытаться брать эту башню штурмом — самоубийство. Скорее напорешься на какую-то дрянь в спешке, чем добежишь живым.

Торгматы. Здесь они тоже были. Правда, один был пуст, сломан и оплетён паутиной. Второй — ровно на столько позиций, сколько нас было. Система не учла только Вереск с жестянкой.

Выбор был таким, что можно было даже не подписывать, что и кому предназначалось. Мне, например, предлагалась зелёная банка с подписью «SPINACH» и курящим моряком с трубкой на упаковке.

Неведомая консерва обещала то, от чего мне сложно было бы отказаться.

Полное снятие всех негативных эффектов, а также временное повышение всех параметров на шесть единиц.

Как раз для того, кому уже целые сутки не удаётся восстановить силы, вопреки всем заверением чёртового терминала. ТАКИХ побочек мне никто не прописывал.

Но какой может оказаться цена за этот предмет?

Ещё одного кардинала ионитов я не переживу!

— Ну, вроде бы кары небесные на нас пока что не сыпятся, — заметил Мерлин. — Хотя мне здесь не нравится. Я бы надолго не оставался.

— Дальше будет только опасней, — поддержал меня Рейн и посмотрел на молчаливую Альму. — Нам всем нужно немного отдохнуть. А здесь хоть тактически неплохо. Нам отсюда видно половину локации и дороги. Разве что эльфы нас легко засекут.

— Сомневаюсь, что они устроили бы за нами погоню, — покачал я головой. — Хотя… зная любовь здешних мобов увязываться за нами, может и они пошлют пару отрядов.

Тия сняла с плеч ящик, раскрыла и принялась доставать набранные у интри съестные припасы. В частности, порошковые супы.

Некстати мелькнуло воспоминание о том, что семнадцатые забраковали все выращенное из семян эльфов. Получается, по мнению наших соседей, мы сейчас жрём знатную отраву.

Глупая мысль, с учётом того, что гораздо быстрее нас угробит какой-нибудь монстр. Но мало ли, как говорится.

Дров у нас на костёр не было. Но была портативная электроплита тамарцев на батареях и запасённая с собой вода. Тошнотворного цвета порошок, резко пахнущий химикатами, почти заставил меня отказаться от этой затеи и выкинуть всю самую мерзость к чертям.

Но живот утробно зарычал, требуя своё. Будто подслушал мысли.

Так что выбора у меня как бы и нет. От голода начинала болеть голова и тошнить, и магия лечения тут не помогала.

Вот тебе и ещё один безобидный побочный эффект…

Однако я