Глава 9. Талиг. Новая Эпинэ. 400 год К. С. 15-й день Зимних Скал

1

Утыканная растрепанными вишневыми метелками деревушка была паршивой, а постоялый двор с пьяным в стельку лисом на вывеске и того хуже, но куда деваться? Люди потерпят, а лошадям нужен отдых, иначе останешься на своих двоих.

– Что, гица? – осунувшийся в дороге Лаци все равно усмехался. – Заедем или дальше?

Бочка решил заехать. Матильда с трудом удержала почуявшего жилье жеребца, Темплтон уже привычно молчал, его гнедой линарец печально втягивал ноздрями пропахший дымом ветер. Умей кони скулить, бедняга бы заскулил.

– Часа два, не больше, – решила принцесса.

– Как гица велит, – согласился доезжачий, заворачивая белоногого Витязя. Что конь, что хозяин были заметно бодрей попутчиков, парочка хорн была бы им не в тягость, но в дороге решает слабейший.

– Рассиживаться не будем, – рука принцессы привычно потянулась к пистолетам. Деревушка казалась безобидной, но кто их тут разберет.

– Зачем рассиживаться? – удивился Лаци. – Коней обиходим да поскачем, как борзые за зайцем.

– Скорее как зайцы от борзых, – пробормотал Дуглас. Он тоже не расставался с оружием даже ночью.

– И зайцам лежка нужна, – напомнил доезжачий, сам походивший на борзую. – А вот и хозяин!

Выскочил, твою кавалерию, сейчас начнет шкуру драть! Деньги таяли до безобразия быстро. Дуглас уже просадил все, что имел, вчера в ход пошел кошелек Матильды, а до Алати ехать и ехать.

– Какая радость, – пузан в синем фартуке всплеснул ручищами, – какая неслыханная радость! Такие гости! Прямо весна на дворе! Сюзанна! Сюзанна! Бездельница проклятая… А ну иди сюда!

– У тебя много народу? – хмуро осведомился Темплтон.

– Никого, – замотал головой пузан, – ну как есть никого нет… Такое разорение, господа, такое разорение… Не ездят люди, боятся, а что делать бедному Франсуа? Умирать с голоду?

Такой, пожалуй, умрет. Брюхо – хоть сейчас рожай, да не ребенка, а теленка.

– Овес найдется? – Главное – кони, всадники – дело шестнадцатое.

– Найдется, – замахал лапами хозяин, – как же не найтись? Грех таких славных лошадок обижать… Сразу видать, голубчикам досталось… Господа такие смелые, такие смелые. В наше время ездить – по восемь жизней иметь.

– У нас по шестнадцать, – подмигнул Ласло. Чем ближе была Алати, тем веселей он становился. Разбойник ехал домой и вез свою гицу, в Талиге он ничего не забыл.

– Господин любит пошутить, – хохотнул трактирщик, – а толстяк Франсуа – посмеяться. Амбруаз, где ты там, кошкин сын?!

– Да туточки я, – здоровенный детина благоухал навозом, во вставшей дыбом волосне запуталось сено. – Ух, красавчики какие…

– Ячменя задашь, – велел Франсуа, беря линарца под уздцы, – да подковы погляди, а то знаю тебя…

– Благодарю, любезный, – Дуглас с каменным лицом спрыгнул наземь. – Сколько возьмешь за овес и обед?

– Времена тяжелые, – запел обычную песню трактирщик, – да для таких гостей… Недорого возьму, ну совсем чуть-чуть…

Все так говорят, а как до расчетов дойдет, овес золотым окажется. Времена у него поганые… Это за Данаром внуковы мародеры последнее подчистую выгребли, а здесь всего вдосталь, а цены все одно до небес.

– А дозволь, гица, – Лаци снял Матильду с седла, ненароком прижав к себе. Вот ведь привязался, собака бешеная!

Освободившийся Бочка деловито хрюкнул и сам направился в конюшню. Витязь с Драгуном фыркали и перебирали ногами – торбы с зерном манили и их.

– Нет у меня постояльцев, – вновь завздыхал Франсуа, – ну совсем никого… Но такие гости… Нельзя господам за крестьянским столом обедать, ну никак нельзя. Сюзанна, чистую залу отвори…

– Вина согрей, – не выдержала Матильда, – а поесть, что побыстрее.

– Вино будет, – трактирщик придержал синюю дверь, – как же без вина… Новый бочонок открою, хороший год, отличная лоза, только зачем побыстрее? Лошадкам отдохнуть надо, замаялись лошадки…

Обычная болтовня, и морда тоже обычная, и суета, а не так что-то. Дались ему кони… Нет, они устали, конечно, но не падают же! Ее высочество тронула пистолет, знакомая рукоять немного успокоила.

– Вот сюда, – пел трактирщик, – к огоньку поближе…

– Что ж ты пустую комнату топишь? – осведомилась принцесса, падая на покрытую телячьей шкурой скамью рядом с посудным шкафом. – Ждешь кого?

– А я всегда жду, – подмигнул пузан. – Дело мое такое, ждать да кормить-поить…

– Ну и чем кормить будешь? – осведомился Лаци, пристроившись лицом к двери.

– А что господа пожелают? – Трактирщик принялся загибать пальцы. – Говядина, свининка, куры, гуся стушить могу… Хороший гусь, прямо кансилльер…

– Свинину, – выбрала Матильда, шаря взглядом по стенам. Расписные тарелки казались безобидными, а вот занавески… Мало ли, что за ними.

– Что у тебя за занавесками? – Рука Темплтона гладила эфес. – Покажи…

– Дверка. – Франсуа с готовностью дернул вышитые тряпки. – До спален, чтоб через залу не бегать, а что?

– Ничего, – отмахнулся Дуглас, – занимайся своим делом.

– Пусть господа отдохнут, – Франсуа вытер фартуком руки, – а я за вином побежал.

– Мне молока принеси, – крикнул вдогонку Дуглас, – если есть!

Франсуа не ответил, заорал на свою Сюзанну, и дверь захлопнулась.

– Экий проныра, – Матильда потрясла стриженой головой. Восьмидневная усталость и тепло стремительно превращали тело в неподъемную колоду. – Не нравится он мне. Не жадный какой-то, и глаза бегают…

– Будем расплачиваться, увидим, какой «нежадный», – виконт стянул перчатки и принялся растирать руки. – Эта дыра лучше, чем большое село.

– Так, может, заночуем? – Лаци потянулся, откровенно наслаждаясь отдыхом. – А, гица? Поздно нас догонять…

– Это смотря, когда нас хватились. – Леворукий его знает, когда в Тарнике поняли, что королевской бабки нет в столице, а в столице дошло, что в Тарнике ее нет еще больше.

– Вино! – Франсуа с подносом напрочь загородил дверь. Лучше было сесть в общем зале, а не лезть в эту крысоловку.

– Мне не нужно, – упрямо повторил Дуглас, – не пью.

– Как же зимой не пить?! – Не держи толстяк поднос, он бы схватился за сердце. – Холод, он вина боится…

– Шадди у тебя есть? Если нет, молоко давай.

– Не варим мы горечь эту, – насупился хозяин, – а молочко найдется, как не найтись.

– Дуглас, ты пить совсем бросил? – Вино оказалось отменным, и это тоже было подозрительно. – Или только до Сакаци?

– Сам не знаю, – Темплтон вытащил шпагу, осмотрел, сунул в ножны. – Не пьется как-то… А в Сакаци я не задержусь, поеду в Ургот.

– К Савиньяку или к Фоме?

– К Савиньяку.

– Молоко для господина, – Франсуа опять торчал в проходе, – утреннее…

Может, и впрямь остаться? Погоня, если и была, наверняка пошла не по Южному тракту, а по Алатскому. И все бы хорошо, если б не трактирщик. Такому поверишь, утром не проснешься…

– А господа, часом, не из столицы? – подозрительный Франсуа и не думал уходить. – Что люди-то говорят? А то пока до нас новости дойдут…

– Мы из Придды, – Дуглас пригубил свое молоко, – проездом… А про столицу плохо говорят.

– Вот и я слыхал, – закивал трактирщик, – вовсе Та-Ракан распоясался, ну да ничего, и на него управа найдется!.. Еще вина изволите?

– Давай, – решил за всех Лаци. – Когда обед будет?

– Жарится, – Франсуа закатил глаза и мечтательно потянул носом, – фырчит, шкворчит, любо-дорого… В подливу чеснок или имбирь