Незнакомка разорвала защиту Ригуми, как бумажную ширму… и ударила. Его спасла Айка: она сумела немного отклонить удар, а затем отбросила женщину в сторону. Чуть правее и выше – и рана стала бы смертельной.

Всё-таки Аринга не зря считалась одним из сильнейших мастеров. Побороть болевой шок, заместить часть своего тела воплощённым ничто и снова встать в строй – на это не каждый способен. Ригуми сумел только остановить распространение яда и частично – кровотечение, но поддержание иллюзии оттянуло на себя большую часть сил.

– В запасе было несколько секунд. Если бы свободные поняли, что он серьёзно ранен, то растоптали бы нас. Игамина придумал план, я пропела его для остальных, мастер согласился, – слабо улыбнулась Лиора. – Как видишь, свободных удалось обмануть. Я затуманила пространство вокруг и заставила их поверить, что удар пришёлся на меня. Это оправдало запах крови. Игамина помогал мастеру с иллюзиями – прикрывал Кагечи Ро, меня. Вырастил ту каменную штуку, где мы стояли, – нервно усмехнулась она и снова уткнулась взглядом в землю. – А ещё показал себя той женщине, которая едва нас не погубила. Она сразу сбежала. Похоже… похоже, это была его сестра. Он ничего не сказал, конечно, но полностью мысли спрятать не сумел.

– И никто не догадался? Не насчёт Маронга, а насчёт мастера, – уточнила я, потому что лицо у Лиоры тут же стало встревоженным.

Ну да, конечно. Если в Лагоне станет известно, откуда пришёл Маронг, то ему не поздоровится.

– У свободных не было времени, чтобы задуматься, – царственно ответила она. Надо же, быстро справилась с замешательством. – Я использовала это, – и она вытащила из поясной сумки тот самый ажурный шар из косточек. – Его невозможно остановить и очень сложно разрушить. Есть, правда, один маленький недостаток.

Перед ментальным взором у меня развернулся образ: хрупкие, тонкие «косточки» раздаются в стороны, сфера увеличивается и становится более воздушной, а в промежутках между «рёбрами» трещат синеватые молнии; движение руки – и сфера взмывает в воздух, а затем начинает метаться из стороны в сторону, прошивая скалу, как пуля – масло. Свободные разбегаются в стороны, кто-то пытается остановить эту смертоносную красоту, но тщетно…

Я кашлянула, выплывая из омута чужих воспоминаний.

– И какой же?

– Пока я не придумала, как его контролировать, – негромко призналась Лиора. – Кстати, Аринга показалась именно тогда. Она попыталась сделать воздух стеклянным, как в прошлый раз, но с этой игрушкой такая небрежная работа не проходит. Жаль, что шар упал немного в стороне, – добавила она кровожадно. – Стало бы одной проблемой меньше… А потом он покатился на нас, и пришлось его свернуть. Свободные решили, что это сделал мастер, и когда он предложил поговорить, то некоторые согласились. А другие предпочли промолчать или сбежать… И вот мы здесь.

– И вот мы здесь, – эхом откликнулась я.

Солнце зависло над самым горизонтом, в той точке, где океан соединялся со скальным мысом, – точно огонёк на длинной-длинной ложке. Невозможно долгий день подходил к концу.

Вскоре вернулся Тейт со связкой водорослей и жутковатой бугристой рыбиной почти с человека величиной. Я вызвалась было её почистить, но быстро поняла, что с моими навыками провожусь до следующего утра. Скорее себе палец оттяпаю, чем оторву хоть одну пластинку чешуи. Рыжий быстро понял это и забрал у меня нож.

– Иди промой водоросли лучше. Источник под деревьями. Только за купол не выходи, – улыбнулся он.

За этим занятием меня и застал Лао.

– У тебя сейчас половина уплывёт, – рассмеялся он, подцепляя размочаленную сизо-коричневую плеть. – Давай лучше я. А ты пока умойся и переоденься.

– Так ведь не во что, – вздохнула я, вылезая из воды. Руки онемели от холода.

– Уже есть. Мне показалось, что нам всем пригодятся вещи из старого лагеря, – шепнул он мне, склонившись к уху.

– Я тебя люблю, – честно призналась я.

– Тейту не говори, – весело попросил Лао и склонился над источником, вылавливая водоросли.

Меня ещё хватило на то, чтобы дождаться, пока рыба допечётся, и проглотить свою порцию, почти не чувствуя вкуса. Но потом сон одержал верх, и даже беспокойство за мастера Ригуми как-то поугасло. Я отставила пиалу с шергой и привалилась боком к рыжему, отключаясь.

Когда сознание снова вернулось, была уже глубокая ночь. Вокруг плескалась чернильно-чёрная темнота; издали доносился шелест волн. Немного хотелось пить – пожалуй, именно это лучше всего говорило о том, сколько времени прошло. Я не чувствовала себя ни усталой, ни больной, а воспоминания о сумасшедшем дне словно оказались за прозрачной стеной. Правую руку придавливала тёплая тяжесть… впрочем, и дураку ясно, кто там устроился.

– Ты не спишь?

Ну да, стоило пошевелиться, и подозрения подтвердились.

Ёжась и придерживая сползающее с груди покрывало, я села и зажгла огоньки над головой. Они разогнали тьму и взмыли под купол шатра. Мы с Тейтом были наедине; моя одежда, аккуратно сложенная – судя по ощущениям, вся, – лежала в изножье постели, и рядом – его. Он перекатился на спину, щурясь от света, и замер, заложив руки за голову.

– Нет, – ответила я, чувствуя, что краснею ни с того ни с сего. Губы у Тейта влажно поблёскивали, точно он только что облизнулся. – Слушай, а воды нет? Пить хочется, – добавила я, просто чтобы не молчать.

Он посмотрел на меня так, словно ждал совершенно другого вопроса. Но потом улыбнулся вдруг, разряжая напряжение, и выбрался из-под покрывала.

– Есть. Подожди, я сейчас.

Разумеется, на нём ни нитки не было.

В горле у меня пересохло. И воду из пиалы я глотала уже взахлёб. А рыжий, как нарочно, сидел напротив, подогнув ноги, и смотрел в упор.

– Как там Ригуми? – Я неловко отставила пиалу.

– Отдыхает.

А… понятно.

И снова – странный долгий взгляд.

Да что же это такое!

Ощущая, что лицо у меня уже горит, я попыталась лечь и накрыться, но не тут-то было. Тейт перехватил меня за руку и развернул к себе. И попросил тихо:

– Не убегай, ладно?

Наверное, стоило обратить всё в шутку, как обычно, однако я не смогла. И вместо этого притянула его к себе, обнимая. В точности как в первый день в Лагоне, тогда, в купальне, только роли поменялись. Сердце у Тейта колотилось слишком громко, и он был напряжён до предела.

– Что случилось?

– Ничего. – Он поёрзал. – Но сегодня я испугался. А не боялся я очень давно. И в то же время я никогда не был так уверен в своих силах, как сегодня. А что чувствовала ты?

В таких ситуациях можно отвечать только честно, даже если это звучит ужасно глупо.

– Тебя.

У него была тёплая кожа, слегка влажная и пахнущая морем, точно он долго-долго плавал, перед тем как лечь спать. Волосы на затылке топорщились – мягкие, но страшно непослушные. Я не хотела отпускать Тейта, и когда он слегка отстранился, то ощутила смутное недовольство.

Губы зудели невыносимо.

– Мы станем сильнее вместе, да?

Глаза его, того же цвета, что и мои, блестели в темноте.

– Да.

– И ты всегда будешь со мной.

Он не спрашивал, а утверждал.

Ответа не требовалось, и потому я подалась вперёд и поцеловала Тейта, прекрасно осознавая, что за этим последует. И к шраху логическое и рациональное.

Казалось, что из нас двоих телепат – это он. Тейт угадывал желания до того, как я успевала их осознать. Выцеловывал шею по линии волос, гладил выгнутую поясницу, переплетал