Снова первым не выдержал Флапий.

– Вот так дела… – протянул он. – Я думал, вы дурень, ваша милость. Замок расстраиваете, театр организовали, одно слово – баловство и напрасная трата денег. А вы вон оно как… не совсем, так сказать, того… Как хитро грека своей ученостью за пояс заткнули, ну прямо чудеса…

– Флапий! – испуганно вскрикнула Франси и треснула мужа рукой по голове. – Пошел отсюда, пока тебя не повесили на воротах!

Флапий ойкнул:

– Ой! А я что? Я ничего, хотел сказать, какой милорд у нас умный и головастый… Э-э-э, не то что папенька. Он…

– Иди отсюда! – почти проревела Франси, и Флапий тут же сорвался с места. Словно молодой бегун, который почувствовал за спиной смерть с косой, стартанул с места и мгновенно исчез за дверями. Следом за ним из-под стола выскочил Патрон с костью в зубах. Но вот он выскочить не успел и получил дверью по носу. Уронил кость, обиженно взвизгнул и снова спрятался под стол.

– Франси, – смеясь, проговорил Антон. – Флапий больше за общим столом не сидит. Не умеет себя вести. Я дал ему слишком много вольностей.

– Я вас услышала, милорд, – с облегчением ответила женщина. – Вы его не повесите?

– Нет, Франси, он этого не заслужил. Разве он виноват, что с возрастом поглупел вместе с моим отцом. Как говорят: с кем поведешься, от того и наберешься.

– Это где вы такое, милорд, слышали? – спросил сэр Жимайло.

– Где надо, – ответил Антон, и рыцари многозначительно переглянулись. Аристофан, пользуясь установившейся тишиной за столом, робко спросил:

– А мне можно не сидеть за вашим столом, милорд?

– Можно, Аристофан…

– А мне? – тут же поднял руку, как на уроке, Эрзай. Антон кивнул. Он понимал, что с появлением рыцарей слуги стали чувствовать себя за столом скованно. Им каждый раз с трудом давалось сидение, и взгляды, которые они ловили на себе со стороны рыцарей, красноречиво говорили, что они думают об этом. Но если милорд так захотел, то они принимают это.

– Хорошо, Эрзай. Я прикажу тебе, Аристофану и Флапию накрывать отдельный стол. Франси, распорядись… А ты, Франси, будешь сидеть с нами.

Женщина опустила голову и кивнула. Арзума и Шамина участия в разговоре не принимали.

– Ваша милость, я буду столоваться со слугами, – ответил Эрзай, – с женой.

– И я, – тут же подхватил Аристофан.

Антон кивнул.

– Торвал? – Он посмотрел на безмятежно сидящего шера. – А ты где будешь столоваться?

– С вами, милорд, – удивленно ответил шер. – Я из благородного сословия членов гильдии рудознатцев в десятом поколении, я полухирдман, милорд. Пятьдесят воинов тяжелой пехоты были у меня в подчинении.

Рыцари на него посмотрели с уважением. А шер гордо поднял красный нос. Антон присмотрелся к нему.

– Торвал, – спросил он, – а откуда у тебя настойка? Снова гонишь?

– Я? Гоню? Как вы могли такое подумать, ваша милость?..

– А почему у тебя тогда нос красный? – не сдавался Антон.

– Потому… что я у печи стою. Вот и покраснел, – нашелся Торвал. – Он у меня впечатлительный.

– Да? – с сомнением в голосе произнес Антон. – Ну смотри. Пить до обеда это не в привычках благородных господ, так поступают простолюдины. Надеюсь, я ошибся, заподозрив тебя.

Шер забегал глазами и поспешил выйти из-за стола.

– Простите, господа, но у меня важные дела, – напустив на себя озабоченный вид, проговорил он и покинул столовую. Следом ушли Аристофан и Эрзай.

Рыцари посидели, пообсуждали слова грека и сошлись на том, что милорд во всем прав. Править должны благородные люди, потому что это их призвание. И довольные разошлись. Антон глазами показал Франси остаться.

Подождав, пока все разойдутся, он предложил Франси присесть и закрыть дверь на кухню, где работали три поварихи.

– Франси, у нас сложная ситуация, связанная с темной колдуньей Изараэль. Ее нашел колдун, которого послал правитель из ее мира. Колдун непростой. Изараэль его боится и приехала просить защиты.

– Так, может, путь он ее заберет? – высказала предположение Франси. – С темными якшаться – себе проблемы нажить.

– Не все темные враги, Франси, – сдержанно ответил Антон. – Вспомни себя. – Он посмотрел прямо в глаза женщине, и она не выдержала его взгляд, опустила глаза.

– Простите, милорд, я была не права, – тихо произнесла она.

– Хорошо, Франси, что ты это поняла. Изараэль находится под моей защитой и выполняет для меня очень важные задачи. Так вышло, что я оберегаю ее от ее врагов. А она убирает моих врагов.

Франси, соглашаясь, закивала.

– Что от меня нужно, милорд?

– Я колдуна могу убить, есть оружие против него. Но тогда о нем узнают служители Рассвета. Они ищут этот артефакт, – ответил Антон.

– Молот? – спросила Франси. Антон решил всей правды не открывать и ответил полуправдой:

– Обруч, что пропал в моей голове.

– Вот оно что… Я сразу поняла, что это непростой обруч и вам удалось узнать его тайну…

– Он сам мне это открыл. Это оружие и в то же время не оружие. У него нет запаса магии… Короче, там все очень сложно, и я с этим разбираюсь. – Антон опять не соврал. – Ты не хочешь, чтобы я остался без головы?

– Конечно не хочу, милорд. Как вы могли такое подумать?

– Ну, так вот они – рассветные – ради артефакта ее отрежут. Батюшка знал об этом и отдал обруч Орлику. Но с рассветными артефакт не дружит. Он создан против них и является нашей семейной реликвией. Мне ее надо будет передать сыну, рожденному на стороне. Как это сделал Робарт. Это все, что я пока знаю. И еще… открою тебе тайну. Батюшка не выполнил то, что должен был сделать, и скинул это на меня…

– Вот же старый пердун, – не сдержалась Франси, – вечно юлил, хитрил, а перехитрил самого себя.

– Не надо так говорить, Франси, – остановил ее Антон. – Видимо, у него не хватило духа. А о мертвых или молчат, или говорят хорошее.

– Так я помолчу, – тут же согласилась Франси, – простите, милорд, не сдержалась. – Антон кивнул.

– Теперь мне нужно выполнить то, что должен был сделать отец, – остановить экспансию Рассвета.

У Франси вспыхнули глаза темным, холодным огнем и тут же погасли.

– Я с вами, милорд, – прошептала она, – до конца.

– Я это знаю, Франси, потому тебе и открылся. В этом мне помогает Изараэль.

– Теперь поняла, милорд, – Франси покивала головой. – Бывают в жизни ситуации, когда и змею в спутники возьмешь, чтобы избавиться от большего зла. – Она вскинула голову и прямо посмотрела в глаза Антона. В ее взгляде он прочитал решимость умереть за него. – Говорите, что