восемнадцать лет. Оказывается, он теперь работает тренером.

– А-а-а, – Юля снова стала почти дружелюбной, – так вы с мамой ровесники? Ого, как вас жизнь потрепала.

Сергей засмеялся.

– В школе мы с твоей мамой были самой красивой парой.

Юля села рядом, выдула большой пузырь жвачки.

– Ну что тут скажешь, время никого не щадит.

Сергей снова засмеялся, в этот раз дольше и заливистей, даже похлопал себя по коленке.

– Ну, доча у тебя, акулёныш, конечно.

Соня увидела Палыча в секторе для прыжков и торопливо поднялась.

– Юль, посиди тут, я сейчас переговорю с тренером. А потом поедем домой.

Из раздевалки вышел Тим, испуганно и растерянно оглядел манеж, приготовился сбежать обратно, но, увидев Соню, успокоился и направился в ее сторону. К Палычу они подошли одновременно. Тренер смотрел на них, слегка сощурившись, а потом неожиданно расплылся в улыбке.

– Соня?

– Здравствуйте.

Она качнулась вперед, вроде как хотела обнять, но смутилась. Палыч сам ее обнял. Отстранившись, вытер чуть заслезившиеся глаза.

– Надо же, сколько лет прошло. Это твой сын?

Соня кивнула.

– Тимур.

Он внимательно оглядел мальчика.

– Сколько ему?

– Десять.

– Высокий. И данные есть, явно в родителей-спортсменов.

Соня растерялась.

– Спортсменка из меня была не очень, если честно.

– А отец…

Теперь растерялся Палыч, и Соня догадывалась почему. Поторопилась корректно и мягко развеять недоразумение.

– Кирилл не занимался спортом, разве что недолго.

– Тимур Кириллович?

– Да. Баранов.

Палыч подтолкнул Тима в спину.

– Ну, беги, Тимур Кириллович, четыре круга для разминки, а потом я тебя познакомлю с группой.

Несколько секунд тренер смотрел вслед убегающему мальчику, потом тряхнул головой.

– Никогда раньше не бегал? Ногу ставит правильно и даже бедро выносит. Молодец. Врожденные данные. Хорошо, что ты его привела.

Соня улыбнулась. Только став матерью, она поняла: когда хвалят детей, радуешься больше, чем когда замечают твои собственные достижения.

Оба замолчали, одновременно вспомнив Марка. Вот у кого были врожденные данные.

– Так странно, вроде недавно я сама тут бегала, а теперь привела сына.

– Ну да, странно.

Соня замялась, рядом с Палычем чувствовала себя неловко и как-то неуютно.

– Ладно, не буду отвлекать, заберу Тима поле тренировки.

– А, ну давай. Зайди в секретариат, там скажут, какие документы принести, и выдадут форму для справки.

– Хорошо. Рада была вас увидеть.

– Я тоже рад.

Соня забрала Юлю, торопливо и холодно попрощалась с Сергеем, но манеж сразу не покинула, сделала несколько снимков, даже Палыча сфотографировала, правда, издалека. Собиралась отправить Марку, но передумала. Захочет ли он получить такое напоминание? Вряд ли. С ее стороны это выглядит как садизм, откровенная демонстрация того, чего он лишился.

Хлопок лопнувшего пузыря жвачки вырвал Соню из раздумий. Юля отлепила от щеки клейкую жвачку, запихала ее обратно в рот.

– Ма, пойдем со мной послезавтра в клуб? Я петь буду.

– С удовольствием, – обрадовалась Соня, наконец-то она дождалась приглашения. Планировала сама напроситься, но так намного лучше. Теперь это не ее просьба, а Юлино желание.

Они вместе вышли на улицу и сощурились от солнца, бьющего в глаза.

– Я сейчас на допы, буду поздно, – Юля сделала шаг в сторону остановки.

– Пока. Я тебя люблю.

– Я знаю… – Юля замялась, – и я тебя.

Испугавшись собственной говорливости, развернулась и почти убежала. По тому, как она прощалась, можно было легко определить настроение. Лгать она не умела и не любила. Если урезала до «я тебя тоже» – случилось потепление, если молчала – лучше не трогать. А если выдавала полную фразу с редким словом «люблю» – нужно ловить момент, тискать и говорить по душам.

Проводив Юлю взглядом, Соня открыла чат с Марком. Он прочитал ее поздравление и ответил. В этот раз не снимком Генри Купера и не аудиосообщением, а предупреждением:

«Позвоню через десять минут».

Соня даже не успела подумать. Сразу за сообщением раздался звонок видеочата, видимо, десять минут истекли. Она смотрела на сигналящий телефон, мысленно возвращаясь к прогулке по набережной, поцелую, ночи рядом с Марком. Воспоминания еще горели, тревожили и ни капли не побледнели.

Нельзя! Нельзя. Нельзя?

Соня протяжно и обреченно вздохнула. Ну почему она такая слабая?

Приняв вызов, она попыталась улыбнуться.

– Привет.

– Привет.

Марк мельком оглядел ее лицо, будто пытался понять, чего ждать от Сони: слёз, истерики или показного равнодушия.

Соня тоже его рассматривала. Позади него виднелось сиденье с ярким пледом и часть потолка. Судя по ракурсу, он расположился на полу. По спинке дивана прошлись детские ноги в желтых носках, послышался смех. Марк мельком оглянулся и снова вернулся к Соне.

– Спасибо за поздравление. А теперь давай пожелание.

Она растерялась.

– Я не умею желать вот так по заказу. Э-э-э, здоровья, наверное.

– А еще счастья в семейной и личной жизни.

– И это, – согласилась Соня.

Марк хмыкнул.

– И чтобы эти жизни совпадали.

В кадре снова мелькнули чужие ноги, потом и чья-то макушка. Соня заволновалась.

– Ты не дома?

Марк оглянулся и ответил кому-то в комнате:

– Мне сюда принесите с чаем, – снова повернулся к Соне, – у родителей в Туапсе, сестра тут с детьми и немного гостей.

– Давай потом поговорим.

– Это ведь я позвонил, значит, мне удобно.

Ноги в цветных носках остановились за плечами Марка. Камера чуть сместилась, и Соня увидела девочку лет пяти. В одной руке та держала расческу, в другой – цветные резинки и заколки. Усевшись за спиной Марка, она принялась его расчесывать, безжалостно терзая волосы. Он чуть скривился, но не отогнал юную парикмахершу.

– Это моя будущая невеста, соседка Катюха.

– Нет еще. Ты пока некрасивый, – отреагировала невеста.

Марк засмеялся.

– Ты это исправишь. Если лысым не оставишь, конечно.

Соня нервно усмехнулась. После той мартовской ночи не получалось у нее так просто и беззаботно вернуться к шутливой манере общения. Так странно было видеть большого Марка, поверженным рукой ребенка, выглядело это непривычно, даже немного притворно.

Марк сощурился, всмотрелся в панораму, мелькнувшую за спиной Сони.

– Стой, это что, спорткомплекс?

– Где?

– У тебя сзади.

Соня на секунду застыла. Надо же так оплошать! Она покинула манеж, но громоздкое здание все равно попало в кадр.

– Тимур решил заняться легкой атлетикой.

– А Палыч еще тренирует?

Когда Катюха затянула на его макушке хвостик, он чуть сморщился, но терпеливо промолчал.

– Да. Тима к нему в группу отвела.

– Правильно. Он хороший тренер.

Соня замялась.

– У меня теперь есть его номер телефона. Если хочешь, могу прислать.

Марк подставил Катюхе висок, позволил прикрепить заколки.

– Не надо. Вряд ли он меня вообще помнит. Сколько я у него тренировался? Меньше года.

Соня возмутилась.

– Помнит. Я уверена, – чуть не добавила: «Тебя забудешь».

Марк привстал, взял