в Южном округе, но это и не имело значения: спустя год после начала оно все еще находилось в подвешенном состоянии. В самый ненужный момент Рой лишил себя своего лучшего убийцы Генри и абсолютно преданного камердинера Фредди.

Той осенью Рой получил хорошие новости. Судья распорядился провести слушания по вопросу о том, должен ли заключенный Энтони Гаджи получить повторный процесс по делу Эпполито. Судья принял это решение после того, как Джуди Мэй, тайный звонарь Нино в суде присяжных, заявила под присягой, что другой присяжный и сотрудник суда вступили в сексуальные отношения, пока присяжные были изолированы и обсуждали вердикт, и что другие сотрудники суда сказали присяжным, что в деле замешаны "люди мафии". В деле Эпполито, как и в большинстве других дел с такими обвиняемыми, как Нино, эти слова были исключены из судебного процесса из-за их предполагаемого предвзятого воздействия.

Находясь под постоянным преследованием копов, чувствуя себя брошенным и отвергнутым Полом и другими капо, Рой очень хотел, чтобы Нино вернулся домой. Оставаясь самим собой, Нино облегчил бы давление, которое испытывал Рой. Поэтому он с радостью оплатил судебные издержки, связанные с новой мошеннической попыткой Нино подорвать справедливость в деле Эпполито, как он сказал Фредди однажды вечером, незадолго до того, как Фредди уехал в "колледж".

Стоимость, как сказал Рой Фредди, составляет сто тысяч долларов. Положив деньги в коричневый бумажный пакет, Рой лично доставил их новому адвокату по этому делу. После личной встречи с адвокатом Рой повернулся к своему водителю с насмешливой болью и пожаловался: "Эти чертовы адвокаты меня ломают!"

Это была хорошая инвестиция. Еще через несколько месяцев, после слушания дела по надуманным претензиям Джуди Мэй, обвинение Нино в нападении было отменено, и он вышел из тюрьмы, отсидев всего чуть больше года по делу о двух убийствах и покушении на убийство полицейского. Нино не совсем потерял хватку, и, вернувшись домой из тюрьмы Аттика, он устроил большую вечеринку в честь победы в ресторане "Томмазо".

К тому времени в Южном округе произошло нечто важное. И Рой начал жалеть, что Нино не остался в школе.

ГЛАВА 20.

Semper

Fidelis

Запущенное дело Южного округа нуждалось в прокуроре, который взял бы на себя командование и разработал план атаки. В декабре 1981 года такой человек появился на рождественской вечеринке в офисе Южного округа на Манхэттене; это был высокий тридцативосьмилетний помощник прокурора США с песочными волосами и уверенной походкой, он подошел к Джону Мерфи и представился.

"Привет, я Уолтер Мак". Голос был трескучим и властным, манеры - четкими, но приятными. "Я собираюсь заняться этим автомобильным делом".

Мерфи подавил порыв ответить скептически. Это была рождественская вечеринка, и подтянутый Уолтер Мак казался искренним, но он знал, что за месяц до этого Уолтера повысили до большой должности - начальника отдела по борьбе с организованной преступностью Южного округа. Как у него, курирующего пятнадцать помощников прокурора, занимающихся делами "ОП", может быть больше времени, чем у его предшественника?

Пока Мерфи отмерял слова, Уолтер читал по его лицу. "Нет, правда, я собираюсь лично заняться этим делом".

Мерфи своим низким гулким голосом поддался первоначальному порыву, но с улыбкой сказал: "Да, конечно".

"Очевидно, вы мне не верите".

"Ну, у нас был другой парень, и мы просто гуляли здесь больше года".

"Если я говорю, что берусь за дело, значит, я берусь за него и довожу до конца".

Заявление было обезоруживающим. В нем не было ни фальши, ни воинственности, ни намека на то, что говорящий находится под воздействием праздничных коктейлей (состояние, которое Мерфи, трезвенник, мгновенно распознал). Это была просто откровенная констатация факта. Тем не менее он подождал, не приведут ли слова к действию. "Отлично", - сказал он, поднимая свой тоник с лаймом. "Счастливых праздников".

Уолтер Мак продолжал работать в зале: на рождественской вечеринке в Южном округе всегда собирались представители правоохранительных органов города, и это давало ему возможность расширить круг знакомств. Как и его начальник, прокурор Соединенных Штатов Джон Мартин, Уолтер хотел продемонстрировать эффективность модели судебного преследования "целевой группы", когда федеральные, штатные и местные органы привлекают ресурсы для скоординированной атаки под руководством прокурора, который будет рассматривать дело в суде, как только большое жюри проголосует за обвинительное заключение.

Мартин продвигал эту идею целый год. Прототипом должно было стать дело о машине Джона Мерфи, но из-за того, что оно так долго пролежало без движения, Уолтеру пришлось восстанавливать отношения, особенно с полицией Нью-Йорка: начальник Мерфи, Джозеф Хардинг, даже был готов забрать дело из Южного округа и попросить окружного прокурора Бруклина вести судебное преследование.

Одной из причин, по которой Уолтера повысили в должности, была его способность заставлять людей работать вместе. Он обладал качествами, которые люди хотят видеть во враче, - серьезностью, умом и, прежде всего, заботой. С 1974 года он работал помощником прокурора США и выиграл множество уголовных дел. В зале суда он был корректен и консервативен, методичен и деловит - все это результат его воспитания и характера, а также излюбленный стиль федеральной службы.

Мало кто знал о личной истории Уолтера; он редко рассказывал о себе, да и то с трепетом, словно опасаясь, что его неправильно истолкуют. Некоторые детали сами по себе наводили на мысль о жизни в привилегированном обществе. Он вырос в дружной семье в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена. Его отец был предпринимателем и филантропом, а также бывшим президентом компании Pepsi-Cola. Он получил образование в частных школах-интернатах и окончил Гарвардский колледж. В подростковом возрасте, по его словам, он был "довольно избалованным ребенком".

Если это так, то он был еще и самокритичен. После окончания колледжа, когда разгоралась война во Вьетнаме, он сказал отцу, что хочет больше узнать о мире и о себе. Ему также хотелось испытать себя, и он решил поступить на службу в Корпус морской пехоты США. "Морская пехота закалит меня", - сказал он.

Его отец был ветераном военно-морского флота и верил в государственную службу, но знал, что во время войны большинство морских пехотинцев участвовали в боевых действиях. "Обязательно ли служить в морской пехоте? Должен ли ты делать это самым трудным способом?"

Уолтер все тщательно продумал. Он учился в Корпусе подготовки офицеров запаса в Гарварде. Он считал, что война требует от человека больше - больше ума, способностей и решимости, чем любое другое занятие. Он считал, как однажды сказал генерал Джордж С. Паттон, что рядом с войной все человеческие начинания теряют свою значимость. Уолтер хотел знать: Годится ли он для этого? Сможет ли он повести людей в бой? Уолтер также верил в линейное мышление: Любая проблема, даже хаос боя, поддается анализу; все риски можно свести