лучше мне переехать из города в далекую деревню, благодаря чему мы сэкономим половину квартирной платы: за те же деньги, что мы тратим здесь, покупая продукты никудышного качества, там можно питаться полезно и правильно, а это необходимо Син и детям, да и мне тоже, по правде говоря. К тому же, возможно, переезд благоприятно отразится на работе с моделями.

Как тебе известно, прошлым летом я работал маслом и теперь вновь развесил в мастерской всевозможные этюды, потому что, создавая новые, я понял, что в старых тоже что-то было. Занятия живописью косвенным образом помогли мне с графикой, которой я посвятил всю зиму и весну и в которой упражнялся вплоть до последних дней, когда были созданы те недавние рисунки. Но теперь я чувствую, что будет правильно вновь уделить время живописи: мне это нужно, чтобы добиться более яркого тона, в том числе в рисунках. Я собирался написать картину большого формата с изображением женщин, сидящих на траве и занятых починкой рыболовных сетей, но после твоих слов, пожалуй, подожду с этим до разговора с тобой.

Еще я получил оттиски автолитографий, хотя и очень бледные; правда, меня заверили, что при их печати использовали слишком мало краски и что для меня изготовят новые экземпляры лучшего качества. Не важно. Один раз ради эксперимента я попробовал сделать оттиск одного наброска в таком же маленьком формате, который используется в иллюстрированных журналах. Ах, Тео, каких огромных успехов я бы добился, будь у меня больше средств!

Но я не вижу выхода – чем бы я ни занимался, всюду подстерегают расходы. Читая биографии художников, я замечаю, что все нуждались в деньгах и приходили в отчаяние, когда не могли творить и дальше.

Напиши поскорее, потому что я чувствую себя скверно и не могу понять, стоит ли мне продолжать работать в Схевенингене, ибо это связано с расходами на масляные краски и прочие принадлежности.

Я надеялся, что ты сможешь мне прислать какую-нибудь дополнительную сумму, но в любом случае напиши поскорей – особенно если ты сидишь без гроша в кармане, потому что мне очень сложно сохранять присутствие духа в таких обстоятельствах.

Полагаю, рисунки, с которых сделаны фотографии, пока недостаточно глубоки по тону и все еще не полностью передают эмоции, возникающие от созерцания природы, но если сравнить их с теми, которые я делал в самом начале – с более ранними фигурами, – то, по-моему, очевидно, что дело движется в правильном направлении, и нам нельзя сворачивать с этого пути, так что продолжим трудиться.

Хотелось бы, чтобы ты навестил меня. В любом случае напиши поскорее. До свидания. Жму руку.

Твой Винсент

Тео, на мой взгляд, плохо, когда человек отдает больше, чем получает, но если речь идет о выборе между тем, чтобы прекратить работать и продолжать, я выбираю труд до самого конца. Милле и прочие мои предшественники трудились до тех пор, пока к ним не приходил судебный пристав и не описывал имущество, а некоторые даже оказывались в тюрьме или вынуждены были постоянно переезжать, но я не помню, чтобы они прекращали творить. Для меня это только начало, и когда на моем горизонте, словно зловещая тень, вырисовывается иное будущее, это омрачает всю мою работу.

Я еще раз поговорил с Брейтнером о трех его незаконченных картинах. Он действительно начал их во время недомогания. По его собственному признанию, он пожалел, что выполнил их в подобной манере, и продемонстрировал мне исправленную композицию с пьяницей и эскизы с уличными женщинами, которые выполнены несказанно лучше. Я видел также несколько незаконченных акварелей и картину, на которой кузнец подковывает лошадь, и все они созданы более твердой рукой, человеком, пребывающим в здравом уме. Я прочитал одолженную у него книгу «Сестра Филомена» братьев Гонкуров, авторов труда о Гаварни. Это очень хороший роман, действие которого разворачивается в больнице.

367 (305). Тео Ван Гогу. Гаага, среда, 25 июля 1883, или около этой даты

Дорогой Тео,

сегодня утром ко мне явился человек, который три недели назад ремонтировал мою лампу и при этом уговорил меня купить у него кое-какую керамику, хотя я этого не хотел.

Он пришел устроить мне разнос за то, что я уплатил долг его соседу, а ему нет. И все это – с криками, ругательствами, проклятьями и т. д. Я пообещал заплатить ему, как только мне пришлют деньги, так как у меня в то время не было ни гроша, но это только подлило масла в огонь. Я попытался выставить его за дверь и в итоге подтолкнул к выходу, но он, вероятно, только этого и ждал: схватил меня за шиворот и отшвырнул к стене так, что я рухнул на пол. Видишь, с какими «мелкими неприятностями» мне приходится сталкиваться. Такие люди сильнее меня, не так ли? Они ничего не стесняются. Все мелкие лавочники, с которыми приходится иметь дело, когда требуются предметы первой необходимости, – это люди такого склада. Они сами уговаривают тебя взять какой-нибудь товар или, если ты покупаешь у другого, стать их постоянным клиентом, но, если, к несчастью, им приходится ждать оплаты больше восьми дней, устраивают скандал и ругают тебя на чем свет стоит. Как бы то ни было, они вот такие, и что тут скажешь? Они сами порой находятся в затруднительном положении. Я пишу тебе об этом, чтобы показать, что мне нужно поскорее начать зарабатывать. Из-за поездки в Схевенинген пришлось задержать оплату еще нескольким кредиторам. Меня это немного беспокоит, брат, мне трудно, и я глубоко опечален. Я с нетерпением жду твоего приезда, чтобы решить, стоит переезжать или нет. Чтобы продержаться здесь, мне нужно зарабатывать чуть больше, то немногое, чего мне не хватает, делает мою жизнь здесь невыносимой.

Впрочем, в работе все идет почти гладко, все эти мелкие неприятности не могут повлиять на мою любовь к делу и помешать мне рисовать то одно, то другое. У де Бока осталось несколько моих марин с бушующим и спокойным морем, и мне бы очень хотелось работать и дальше в этом жанре. Вчера я написал деревенский дом с красной крышей под сенью высоких деревьев. Полагаю, этюды фигуры мне во многом помогут: я начал рисовать мальчика на картофельном поле и в саду у тростниковой изгороди. Я должен направить все усилия на творчество.

Утреннее происшествие – лишь знак того, что пришло время обсудить мой переезд в местечко поменьше, например в деревушку, если нет надежды на то, что я смогу устроиться здесь получше. Что до остального – здешняя мастерская удобна, и нет недостатка в живописных сюжетах. Да и море не везде найдешь.

Я писал тебе, что испытываю ощущение, будто силы покидают меня, и это так и есть: сейчас все свелось к боли в плечах и поясничном позвонке, которая временами усиливается, и я по опыту знаю, что нужно соблюдать осторожность, иначе тебя одолеет слабость и восстановиться будет гораздо сложнее.

Я более или менее смирился с этим. В последнее время обстоятельства складывались не в мою пользу, и мои планы возобновить прежние дружеские связи за счет усердной и обстоятельной работы потерпели крах. Тео, мне нужно обсудить с тобой одну вещь: я не говорю, что это необходимо сделать прямо сейчас, но могут настать еще более тяжелые времена, и прежде, чем это произойдет, мы должны условиться. Мои этюды и все, что есть в мастерской, – это, безусловно, твоя собственность. Сейчас ни о чем таком речь не идет – пока не идет, – но в будущем все это могут выставить на продажу, например в счет уплаты налогов, и на этот случай я хочу перенести картины из дому в надежное место. Я имею в виду этюды, без которых я, скорее всего, не смогу обойтись в будущем, – их создание стоило мне немалых трудов.

На моей улице пока еще никто не платил налога[185], но имущество каждого оценили, и меня это тоже коснулось. В моем жилище дважды побывали оценщики, которым я, правда, указал на свои четыре кухонных стула и непокрашенный стол, сказав, что это не соответствует их завышенным требованиям. Если бы они нашли у художника ковры, рояли, антиквариат и т. д., то, возможно, были бы правы, записав