Я молча стояла напротив Лео и слова не могла вымолвить. Только сейчас я поняла, что на самом деле творилось все это время в его душе после разрыва с Шарлоттой. Кажется, именно тогда он понял, что все его прежние мечты о людях не для него, что он не сможет нормально жить среди них, что рано или поздно ему придется уйти к другим расам.

– Лео… – наконец, я совладала с горлом, и смогла говорить. – Прости меня! Я должна была догадаться, чем все обернется, что так получится… Я так виновата перед тобой! Я должна была предвидеть!…

– Так ты не злишься на меня? – лицо оборотня прояснилось, и он сделал шаг ко мне.

– Конечно, нет!… Ты во всем прав, тебе нельзя жить здесь! Боги, ты наверное, так мучился в городе, а я и не подозревала! Ведь ты никогда не жаловался, я даже думала, что ты счастлив!

– Ты ни в чем не виновата, мне правда было хорошо… только это хорошо не могло быть по-настоящему хорошо с людьми, – ответил Лео.

Поддавшись чувствам, я подошла к нему и крепко обняла, едва сдерживая набегающие на глаза крупные слезы.

– Ты совсем взрослый, начинаешь свою собственную жизнь… это нормально, но я плачу, черт возьми!… После этой экспедиции мы никогда больше не увидимся!…

– Почему? Ты сможешь приезжать ко мне, и я буду навещать тебя и мать на материке!

– Нет, не сможешь… Мы с Арландом… мы будем слишком далеко, никто не сможет до нас добраться. Совсем никто, – тихо ответила я, прижимаясь лицом к мягкой жилетке оборотня. – И это уже точно.

– То есть… Эмбер пообещал тебе!? – оборотень мгновенно все понял.

– Да, – я кивнула. – Он обещал, что поможет нам попасть на Землю.

– Бэйр, я буду так скучать!… – воскликнул Леопольд, разглядывая мое лицо. – Но вы ведь вернетесь когда-нибудь, правда? Не может быть такого, что я никогда не увижу ни тебя, ни брата!

– Я не знаю, Лео… совсем не знаю.

– Это хотя бы не твердое «нет»… – вздохнул оборотень и крепче сжал меня в объятиях. – Я хочу верить, что мы еще обязательно встретимся после похода. Иначе и быть не может!

Наобнимавшись и наплакавшись о предстоящей разлуке, мы сели пить чай с успокоительными травами. Оба мы были на взводе и у обоих слезы то и дело набегали на глаза.

– И все-таки я боюсь, что не выдержу… – вздохнул Лео после третьей чашки. Я приготовилась выслушать его, чтобы хоть немного отвлечься от грустной темы разлуки. – Рэмол говорил, что Раф переедет и следующие десять лет будет жить с родителями, совсем рядом со мной. Я каждый день буду ее видеть, каждый день буду готовить, зная, что готовлю для нее… я не вынесу этого!

– Там тебе никто не даст за ней ухаживать и все пройдет, – предположила я, сжимая его руку.

– Да кто вообще на всем свете может помешать мне сделать что-то, что я хочу? – он насмешливо посмотрел на меня. Я поняла, что сказала глупость. – Никто не станет гонять кошек из ее покоев, чтобы они не ложились рядом на ее кровати, или вылавливать птиц из садов, чтобы они не пели ей…

– Главное, чтобы ты не оказался в ее спальне будучи собой, а остальное не так страшно, – я устало улыбнулась. Эта проблема казалась уже и вовсе не проблемой по сравнению с тем, что я никогда больше не встречусь с Леопольдом. Я могла пережить разлуку с Дейкстером, могла попрощаться с Кудеяром, Люциусом, Истэкой, но Лео был мне уже гораздо ближе, чем просто друг. Он был для меня не меньше, чем родной брат!

– Ты не понимаешь. Я не этого боюсь, – Лео нахмурился. – Я боюсь, что сделаю глупость и попрошу ее руки у Вольги…

– Вы же всего лишь один раз поцеловались!… Не говори глупостей.

– Этого было вполне достаточно, чтобы я все понял! – заявил оборотень. Он, в отличие от меня, смог быстро отвлечься от грустных мыслей, и теперь снова думал только о своем новом увлечении. – Я чувствую, что мы с ней очень похожи, и это не просто так… я хочу, чтобы она стала моей женой, и все равно, что она царевна, а я поваренок из подземелий!

– Иди спать, Лео, – я встала, обняла его за плечи и мягко подтолкнула к двери. – Тебе определенно нужно хорошенько отдохнуть, потому что ты несешь какой-то бред. Я домою посуду.

– Это не бред, я в самом деле хочу этого! – упрямо возразил он. – Но спасибо… Спокойной ночи, Бэйр.

Леопольд встал и, обняв меня, отправился спать. Я же устроилась у тазика и стала намывать посуду, уносясь мыслями в разные дебри.

После ужина на такую оравы уборки было немерено: я не представляла, как Лео безропотно заставляет себя мыть все это каждый вечер.

Когда я закончила, все уже давно разошлись по комнатам, потому именно мне выпала честь открыть дверь: когда я уже подошла к лестнице, раздался громкий требовательный стук.

Я поспешила в коридор, а, когда открыла, увидела перед собой промокшего до нитки царевича!

– Кудеяр! – радостно воскликнула я, пуская его внутрь.

Великан ввалился в коридор, на ходу скидывая мокрую шкуру. Едва не спотыкаясь от усталости, он добрался до гостиной и повалился на диван.

– Есть хочешь? – спросила я, видя, что бедолага, похоже, вот-вот отключится.

– Неси все, что есть…

Пока я носилась по кладовой и кухне, вниз спустились остальные жители особняка. Когда я вернулась, вокруг царевича уже суетилась целая процессия желающих вытереть его волосы и помассировать его усталые ноги – это образно, конечно.

Не сказав ни слова, Кудеяр набросился на еду, а когда поел, заявил, что пойдет спать и ни слова никому не скажет, потому что последние трое суток он провел в седле даже без перерывов на сон: боялся опоздать.

На следующий день с утра пораньше в кладовой обнаружился Адольф, уничтожающий все, что только попадалось ему под руку. Когда я спустилась за яйцами к завтраку, застала змея, с упоением пожирающего черствые сухари.

Он ел очень забавно, стараясь не двигать новой половиной лица. Однако, различий в этот раз почти не было: чешуя вышла того же серебристо-зеленого цвета, а волосы белыми. Только радужка глаза стала молочной, что придавало змею, пожирающего сухарики, донельзя жуткий вид.

– Подожди немного, Лео приготовит завтрак! – не выдержав, я засмеялась. – Зачем ты грызешь эту гадость!?

Утерев со рта крошки, ланк внял моему