В коридор из комнаты выбежала Раф, я узнала ее по коротким темным волосам. Она закрыла дверь судорожным движением, как будто хотела хлопнуть ей, но вовремя вспомнила, что нельзя шуметь, иначе можно перебудить всех эхом.

Девушка ссутулилась и опустила голову, прислонилась к двери спиной. Ее плечи, едва прикрытые легким халатом, задрожали, она обхватила себя руками и медленно опустилась на колени, склоняя голову еще ниже, так, что волосы закрыли лицо. Я не сразу поняла, что она плачет: она не издала ни единого звука.

Я думала подойти и утешить ее, но, когда мне в голову пришла эта мысль, Раф поднялась и быстро побежала через коридор, запахнувшись в свой халат.

Она пронеслась мимо меня, даже не заметив, и скрылась за другой дверью. Я услышала только шлепки голых ног по камню.

– И что это было? – спросила я у Кречета, который недоуменно смотрел на дверь, за которой скрылась девушка.

Я взглянула на ту, первую дверцу, и неожиданно вспомнила, что это комната Адольфа.

– Дела… что же у них такое произошло? – спросила я у пса. Он посмотрел на меня своими умными глазами, а потом опустил голову. – Ты прав, это не наше дело.

Я поспешила убраться на первый этаж, пока не наткнулась еще на кого-нибудь. Чем меньше я буду знать о других, тем больше смогу думать о своих проблемах – а у меня их хватает.

Постепенно остужая свое любопытство такими мыслями, я добралась до кухни, где мы с Кречетом перекусили остатками ужина, найденными в погребе.

После я, как и планировала, отправилась в библиотеку вместе с псом.

Никого не опасаясь, я зажгла под потолком светящийся шар и стала изучать книги, расставленные на длинных полках десятков стеллажей.

Все книги были новые, возможно, их сюда принесли специально. По большей части они были об истории слевитов и их культуре. Художественной литературы тут было чуть ли не больше, чем исторической.

Меня заинтересовали две тонкие книженции про рунные обереги слевитов и, взяв их, я отправилась за стол, который стоял в самом дальнем углу.

Выхватив из большого кармана на халате дневник Маггорта, я принялась за работу.

Новые символы, преобразующие энергию, были для меня весьма кстати. Никто не знает, будет ли моя магия работать на Земле, а вот руны будут работать везде: для них не нужно магии, достаточно чистой энергии, которая всегда найдется в любом мире.

Чем больше я читала и выписывала, тем больше увлекалась.

Я уже исписала около пятидесяти страниц и дошла до конца второй книги – остался многообещающий «эпилог», – когда надо мной неожиданно раздался голос Эмбера.

– Рунная магия – странная вещь. Я так и не понял ее, – признался он, садясь напротив меня. – Почему она тебя заинтересовала?

– Потому что бессонница, – ответила я, с трудом отрываясь от работы и вспоминая об окружающем мире.

Только вернувшись со страниц в реальность, я поняла, как зверски у меня болят глаза. Они отказывались нормально видеть, поэтому я зажмурилась и закрыла их ладонями. Сам собой вырвался долгий зевок.

– Уже четыре утра, – заметил дракон. – Ты что, работала всю ночь?

– Кажется, да, – кивнула я и незаметно сунула тетрадь Маггорта обратно в карман. Незачем Эмберу ее видеть. – А почему вы здесь?

– Предлагаю на «ты», – предложил дракон. – Я и не уходил отсюда.

– Любишь читать?

– Хах, нет, не сказал бы! – он помотал головой, и вместе с кудрями на ней запрыгали рога. Выражение моего лица при этом зрелище было неуправляемо и соответствовало всем моим ощущениям. И мне даже не было стыдно. – Рэмол попросил меня изучить слевитов, чтобы хоть кто-то из нас знал их обычаи. Я и изучаю. А еще эта библиотека кажется мне самым уютным местом в особняке, так что это моя комната. Я тут сплю.

– Оу… так я тебя разбудила? Прости, я не знала, что ты тут спишь, – я встала, чтобы уйти, но Эмбер меня остановил.

– Подожди, я не спал. Обычно я сплю днем, а ночью работаю. Мало кто знает, но драконы – это ночные существа.

– Так вот почему я не видела тебя вчера, – догадалась я.

– Да, я уснул после завтрака. У нас с тобой так и не выдалось возможности узнать друг друга, – он кивнул. – Мне описывали тебя весьма… разносторонне.

– Я догадываюсь, чего обо мне могли наболтать, – я улыбнулась. – Но ты, наверное, понял, из всех здесь присутствующих верить можно только Леопольду.

Полу-дракон оценил шутку и улыбнулся: Леопольд никогда ни о ком не говорит плохого. Уверена, он даже для самого злобного существа на Скаханне нашел бы пару теплых слов.

– Рэмол рассказывал мне о твоей цели, – вдруг сказал Эмбер. – Ты ищешь старшего дракона, чтобы узнать о путешествиях между мирами. И еще можешь помочь Исавелле, если она заразилась.

– Думаю, я в самом деле смогу ей помочь, – кивнула я. – Истэка говорил, что старшие могут перемещаться между мирами, и, если она поможет мне вернуться в мой, это… это будет здорово.

– Старшие действительно могут делать это, – ответил Эмбер. – Я сам еще не путешествовал, но точно знаю, что могу, хотя я и не рожденный дракон.

– А как?… Мне сложно даже представить, как это возможно! – я постаралась сделать удивленно-восторженные глаза и, наверное, у меня получилось. Эмбер бросил на меня удивленный взгляд, поежился, как будто ему было неуютно на своем месте, и начал рассказывать.

– Насколько я знаю, большинство драконов путешествует через мировые океаны, так они их называют. В глубинах, на самом дне морей почти везде есть открытые двери, через которые проплывают драконы из всех миров. Это как бесконечный подводный лабиринт! Не вылезая на поверхность, сам того не зная, проплываешь через дверь, и оказываешься уже в другом мире… Это удивительно. При этом никто точно не знает, из какого мира пришли сами драконы, но известно, что они есть везде, где существует жизнь. А где жизни нет… такие миры найти сложно, но если дракон их найдет, то непременно заселит его целым народом. Говорят, что именно так появился Скаханн. Его первые обитатели, повелители теней, были принесены сюда драконами из другого, разрушившегося мира, о котором ничего неизвестно. Остальные расы были созданы богами – а откуда взялись боги, известно только им самим.

– То есть, двери в другие миры открываются только под водой!? – это было единственное и самое важное, что я услышала. Не могло не насторожить то, что первая дверь, которую я открыла, вела