– Я ведь человек. Я не могу его услышать, – покачал головой Кейгон.

– Вы не услышали мой нирым, когда этот человек сдирал с меня кожу? – не унимался Рюн.

– Я не смог бы его услышать, даже если бы захотел. Что ты тогда сказал?

– Я умолял его позволить мне умереть.

– Вот как.

– Я думал, вы всё слышали. И потому позволили разорвать меня на части.

– Нет, не слышал. Почти вся твоя кожа к тому времени уже отслоилась. Конечно, местами она ещё крепко прилегала к телу, что и спровоцировало эти раны, но ведь вы всё равно не заботитесь о шрамах.

– О шрамах?

– Да, как же, что остались на твоей коже.

Чешуйки на теле Рюна зашелестели, издавая неприятный звук. Кейгон догадался, что наг был смущён из-за того, что он видел его голое тело, поэтому просто продолжил спокойным тоном:

– Даже у такого не бессердечного нага, как ты, в будущем будет ещё одна линька, во время которой все шрамы сойдут вместе со старой кожей. Поэтому я и подумал, что не будет ничего страшного, если ты получишь несколько ран. Было бы куда опаснее провоцировать пророка, пытаясь спасти тебя.

– Когда придёт время следующей линьки, я ведь всё ещё буду здесь? – после долгого молчания спросил Рюн.

– Здесь?

– На севере. Я больше не смогу вернуться на юг?

– Ты не извлёк своё сердце, поэтому, если ты вернёшься, тебя просто убьют там.

– Могут ли наги жить на этой земле?

– Это будет очень сложно.

– Я не уверен, что смогу с этим справиться.

– Но ты ведь сам понимал, на что шёл.

Рюн снова притих. Кейгон заметил, что лиса уже на последнем издыхании, и вновь поторопил нага. Однако тот лишь тихо проговорил:

– Я здесь вместо своего друга.

Кейгон не смог сдержать своего удивления, и его глаза стали заметно шире. Тинахан и Пихён, которые тем временем подошли к ним, тоже с изумлением уставились на Рюна.

– Объясни, что это значит, – сказал Кейгон, пристально глядя на нага.

И он рассказал им всю свою историю с самого её начала. Рюн не сделал этого раньше, поскольку думал, что может опозорить свой народ перед другими расами. Теперь же, опустив голову, он рассказал о Хварите, о его смерти и тех обстоятельствах, при которых ему пришлось взять на себя эту ответственность. Пихён не мог поверить, что нагиня по имени Виас Макероу в самом деле посмела покуситься на жизнь собственного брата, и даже несколько раз переспросил Рюна, не ошибся ли он. В конечном итоге он решил, что, у женщин-нагов было такое своеобразное хобби – убивать своих младших братьев. К счастью, токкэби хватило сообразительности не спрашивать об этом у Рюна, которого всё это время преследовала его старшая сестра.

– Тогда я могу понять, почему твоя сестра преследует нас, – задумчиво кивнул Кейгон, когда наг закончил свой рассказ.

– Да, потому что я не извлёк своё сердце.

– Нет.

– Что? – Рюн с удивлением посмотрел на него.

– Давай я тебе тоже кое-что расскажу. – Кейгон посмотрел ему прямо в глаза. – Вы, мужчины, действительно очень мало знаете о том, как устроено ваше общество. Более того, вы не принимаете никакого участия в решении дел ваших семей. Шозейн-де-Свиктол – это древняя плата кровью, которая взимается с клана за определённые виды нарушений. И отказ от прохождения ритуала не входит в их число. Рюн, мне очень жаль, но ты обвиняешься в убийстве Хварита Макероу.

– Что? Зачем же мне убивать друга? Это просто нелепо! – удивлённо воскликнул наг.

– Ты единственный, кто сбежал с места преступления. Логично, что теперь ты в числе главных подозреваемых.

– Как же так…

– Поскольку был убит член семьи Макероу, теперь они на всех основаниях могут требовать от вас исполнения права Шозейна-де-Свиктола. Конечно, довольно странно использовать его для выяснения отношений между мужчинами, но тут уж я не советчик. Возможно, так случилось из-за того, что убийство произошло до проведения ритуала, а значит, вы с Хваритом формально всё ещё считаетесь частью своих кланов. Я думаю, что твоя сестра не случайным образом была избрана в качестве убийцы. Возможно, это всё часть продуманного плана Виас, чтобы скрыть свои преступления.

Рюн был настолько шокирован, что в буквальном смысле потерял дар речи, и начал отвечать Кейгону с помощью нирыма. Естественно, никакой реакции на это не последовало. Тогда Рюн растерялся ещё сильнее, но всё же снова перешёл на обычные слова:

– Э-это что, правда?

– Странный вопрос. Конечно, это всего лишь мои предположения, но я думаю, что такое вполне могло произойти.

Наконец пазл в голове Рюна сложился. Когда Само сказала ему о Шозейне-де-Свиктоле, он и подумать не мог, что это было связано со смертью Хварита, ведь он лично был свидетелем того, с какой жестокостью Виас убила его друга в тот злосчастный день в библиотеке. Да и всем было хорошо известно, что они с Хваритом были лучшими друзьями, поэтому он и представить не мог, что кто-то мог обвинить его в убийстве. Всё это время Рюн опасался только того, что не извлёк своё сердце.

– У меня нет слов… Я не могу поверить…

– Даже если ты не можешь в это поверить, ты всё равно уже согласился принимать участие в нашей миссии. Поэтому будет лучше, если ты наконец-то поешь. В противном случае…

– Да заткнитесь вы уже! – яростно закричал Рюн.

Кейгон на мгновение растерялся.

– Моя сестра пытается убить меня! За преступление, которого я даже не совершал! А вы предлагаете мне просто поесть в этой ситуации?! – продолжал кричать наг, ощетинившись.

– Я скажу тебе три вещи, – неотрывно глядя прямо в глаза Рюну, сказал Кейгон и поднял три пальца.

Рюн метнул на него дикий взгляд, но охотник продолжил говорить своим обычным спокойным тоном, не слишком заботясь о бурной реакции нага:

– Во-первых, я и те двое, что стоят рядом с тобой, изо всех сил стараемся не допустить того, о чём ты только что имел наглость прокричать мне в лицо. Именно по этой причине ты благополучно добрался сюда и до сих пор не умер от руки своей сестрицы. По крайней мере, пока у неё не получилось этого сделать. Во-вторых, последним желанием твоего друга было не наказать убийцу, а закончить свою миссию. Поэтому, мне кажется, тебе сначала следует выполнить его предназначение, а потом уже расследовать, кто там на самом деле является преступником. И третье, самое важное.

– Что ещё? – мрачно спросил Рюн.

– Если ты сейчас же не съешь эту лису, она сдохнет.

Пихён не удержался