Самым частым оборотом в итоговом постановлении является «Пленум крайкома признает…». Достойными удивления являются оргвыводы – с должности был снят только противящийся Жданову и постановлению ЦК заведующий сельхозотделом крайкома, а остальное руководство отделалось испугом. Мало того, Жданов даже выступил против неоправданных репрессий крайкома на местах, и отдельно в своем заключительном слове выразил мнение руководства партии:

«ЦК хочет не развенчания авторитета руководства, а, наоборот, укрепления его на основе исправления ошибок и методов руководства. ‹…› Тот факт, что Центральный Комитет доверил данному руководству исправить свои ошибки, – это вытекает из линии партии в отношении к своим работникам. ЦК терпеливо помогает товарищам, совершившим ошибки и осознавшим их, исправляться и загладить вину перед партией. ЦК оказывает вам величайшее доверие, поручая вам самим поправить дело. В этом сказывается величайшее внимание и забота ЦК и товарища Сталина о большевистских кадрах, великая мудрость сталинского руководства, которое, поправляя наши ошибки, поднимает нас на все высшую и высшую ступень. (Аплодисменты.)»[781]

Такое «вегетарианское» отношение ЦК ВКП(б) к саратовскому руководству удивительно, и в данном случае несомненна роль самого Жданова, еще недавно руководившего Горьковским крайкомом, знакомого с саратовским руководством и понимавшего последствия большой кадровой чистки.

Но в 1949 г. было все иначе – партийное, государственное и хозяйственное руководство Ленинграда и области было вычищено самым жесточайшим образом.

2 апреля 1949 г. в «Правде» было напечатано Открытое письмо товарищу Сталину «от работников промышленности, деятелей науки и техники города Ленинграда и Ленинградской области». Оно было первым подобным обращением, подхваченным впоследствии всей страной, и одновременно символизировало поворот всей сталинской государственной политики к наращиванию военно-промышленного комплекса. Это письмо стало и иллюстрацией деятельности нового ленинградского руководства уже в русле идей, проводимых Л. П. Берией и Г. М. Маленковым. Вот некоторые его тезисы:

«Свое первое слово сердечного привета мы обращаем к Вам, мудрый вождь и учитель!

Ваша повседневная отеческая забота и внимание к ленинградцам вдохновляют нас на самоотверженный труд по восстановлению и дальнейшему развитию родного города, как крупнейшего промышленного и культурного центра страны. Мы гордимся тем, что с каждым годом возрастает роль Ленинграда в развитии народного хозяйства страны, в укреплении могущества нашей великой Родины. В решении задач послевоенной сталинской пятилетки большевистская партия и Советское Правительство отвели Ленинграду ответственную и почетную роль важнейшего центра технического прогресса страны. ‹…› Ленинградцы восприняли эту почетную задачу как знак огромного доверия партии, Правительства и лично Вашего, товарищ Сталин. В выполнение этой задачи ленинградцы вложат всю свою творческую инициативу, большевистскую настойчивость, энергию и волю, воспитанную партией Ленина – Сталина. От имени всех рабочих и работниц, инженеров и техников, ученых и научных работников Ленинграда и Ленинградской области обещаем Вам, дорогой наш вождь и учитель, с честью выполнить возложенную на нас задачу. ‹…› Ленинградцы знают, что душой, организатором, вдохновителем борьбы за технический прогресс ленинградской промышленности, как и всего народного хозяйства нашей страны, являетесь Вы, дорогой Иосиф Виссарионович. ‹…›

Дорогой Иосиф Виссарионович!

Этим письмом мы хотим от всего сердца еще раз выразить Вам глубокую благодарность за Вашу отеческую заботу о Ленинграде, за Ваше доверие к ленинградцам ‹…›. Все ленинградцы – партийные и непартийные большевики – приложат свои силы и энергию для того, чтобы с честью выполнить поставленную Вами перед Ленинградом задачу – идти в первых рядах борцов за технический прогресс, за построение коммунизма. ‹…›

Да здравствует гениальный кормчий страны социализма, корифей науки великий Сталин!»[782]

Это письмо наглядно продемонстрировало его адресату новую линию ленинградского руководства (окончательный текст письма был утвержден 25 марта 1949 г. постановлением бюро Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) под председательством В. М. Андрианова[783]). Причем при обращении к документам обкома оказывается, что это обращение было задумано еще прежним руководством – 5 февраля 1949 г. было принято специальное постановление бюро обкома «О проекте письма к товарищу Сталину от колхозников и колхозниц, работников МТС и совхозов, сельскохозяйственных специалистов и ученых Ленинградской области»[784], но до публикации и обсуждения дело не дошло: в Москве было решено повременить с этим.

23 апреля 1949 г. закончила свою работу V сессия Ленинградского городского совета депутатов трудящихся. В последний день председатель Ленгорисполкома «тов. Лазутин признал справедливыми критические высказывания депутатов по адресу управлений, отделов и руководящих работников исполкома Ленгорсовета»[785], после чего были рассмотрены оргвопросы. П. Г. Лазутин пока был оставлен на своем месте, но были освобождены от должностей его заместители – В. М. Решкин и В. П. Галкин, секретарь исполкома А. А. Бубнов; также «сессия постановила освободить т.т. П. С. Попкова и Я. Ф. Капустина от обязанностей членов исполкома Ленгорсовета»[786], «в связи с переходом на другую работу вне Ленинграда»[787] был освобожден от обязанностей член исполкома Ленгорсовета начальник Управления МВД по Ленинградской области генерал-майор Е. С. Лагуткин, которого перевели на должность заместителя начальника УМВД по Калужской области. То есть старое ленинградское руководство целенаправленно устранялось.

А первого мая 1949 г. В. М. Андрианов, который несколько месяцев избегал публичности, впервые предстал перед ленинградцами – во время первомайской демонстрации он занял почетное место на центральной трибуне на Дворцовой площади[788]. Пока еще в его окружении на трибуне стояли секретарь горкома Н. Д. Синцов, секретарь обкома Г. Ф. Бадаев, председатель Ленгорисполкома П. Г. Лазутин… Но скоро и они будут удалены.

Параллельно со сменой ленинградского руководства Маленков, который и в частной жизни славился как заядлый охотник, «нашел» первые доказательства вины Вознесенского. Здесь Маленкову помог приближенный к нему Л. М. Каганович: в середине февраля первый заместитель Кагановича на посту председателя Госснаба СССР М. Т. Помазнев (который в 1953 г. по поручению Хрущева установит по материалам Госплана, что Берия является «врагом народа») представил докладную записку, в которой указывалось на ошибки Госплана в планировании валовой промышленной продукции на I квартал 1949 г., рассчитывавшего рост производства без учета сезонных отраслей, что привело к снижению плана среднесуточного производства на 0,07 %. По сути, Вознесенский обвинялся в действии, известном впоследствии как «приписки»[789]. «Для тех времен – это серьезное обвинение, хотя сезонные колебания производства неизбежны»[790]. Вопрос был рассмотрен на заседании Бюро Совмина, а доклад направлен главе государства[791]. 5 марта состоялось решение Политбюро ЦК, где было утверждено суровое постановление Совмина «О Госплане СССР».

В преамбуле постановления приводится фраза Сталина о недопустимости подгонки цифр, «ибо попытка подогнать цифры под то или другое предвзятое мнение есть преступление уголовного характера»[792]. Вывод был неутешителен:

«Т. Вознесенский неудовлетворительно руководит Госпланом СССР, не проявляет обязательной особенно для члена Политбюро партийности в руководстве Госпланом СССР и в защите директив Правительства в области планирования, неправильно воспитывает