Есть такая штука как синдром утёнка. Говорят, что первым кого он, то есть утёнок, увидит, когда вылупиться, того и считает своей мамкой. У Зеле было нечто похожее, только в сексе. Когда Джон нещадно долбил бабочку в её подтянутый спортивный попец, это было нормально, приемлемо, допустимо, глубже, ещё глубже, вот так хорошо, зато классика воспринималась как какое-то конченое извращение и вообще «пошёл ты нахер, Джон, даже не думай об этом, чёртов мутант». Анал, анал, ещё раз анал и ничего, кроме анала.

Однако Джону всё-таки удалось обнаружить её слабую точку. Когда Зеле уселась сверху, он нежно заставил девушку откинуться назад и в этот момент легонько прикусил набухший сосочек, что вызвало целую волну возмущения и визгов. Зеле дико смущалась, видя как Джон посасывает её грудь. Это, пожалуй, вгоняло её в краску даже сильнее, чем анальный секс. Однако вскоре она с этим свыклась и даже сама стала подставлять свои груди под его ласки, а иногда и приобнимать голову Джона в процессе.

В общем… так и получилось, что все три часа бурной ночи отдувались грудь и попка бабочки. Кто против? Никто не против. Всех и всё устраивало.

А теперь о минусах.

Когда уставшие и выжатые они легли спать, Джон обнаружил, что во время сна Зеле, мягко говоря, буйная. Во-первых, она храпит. Не всегда, но иногда выдает так, что Джон невольно вздрагивал. Во-вторых, дерётся. Вернее сказать дерётся, толкается, вертится, раскидывает свои руки и ноги в абсолютно хаотическом порядке и вообще всячески пытается спихнуть посторонние предметы со своего лежбища. Так как в данном случае посторонним предметом был Джон, то вся радость совместного сна с бабочкой доставалась именно ему.

— Да отцепись ты! — не выдержал Джон и прописал Зеле чувственный, можно сказать страстный, подзатыльник. Естественно, что бабочка моментально проснулась, вздрогнула, как это делал Джон во время внезапных приступов храпа и оторвала лицо от подушки.

— Чего… чего пристал? — Зеле взглянула на него своими сонными глазами, причём руку тут же убрала. Осознанно или нет — неизвестно.

— Уже ничего.

— Тогда не мешай спать. Сам не спит, — засранка перевернулась на другой бок и недовольно пробубнила. — И другим не дает.

Глядя охреневшим взглядом в спину Зеле, Джон вспомнил ещё один её недостаток. Этот сучий демон очень любит отбирать одеяло и хер ты у неё потом чего заберёшь обратно.

Но это ладно, все вопросы потом, сейчас важно другое.

Следующие пять минут Джон потратил, окунув своего окуня в прохладную воду, под ехидные комментарии Стив, которая не упустила возможности парочку раз ловко подъебать своего товарища. Ну это ничего, пусть радуется, всё равно её рту разглагольствовать недолго осталось.

После водной процедуры, Джон быстро прикинул своё внутреннее состояние, понял, что ни разу не выспался и решил завалиться повторно. Была шальная мысль лечь на пол, но, во-первых, Зеле вроде успокоилась, во-вторых, никогда в жизни, когда рядом есть молодая, симпатичная и абсолютно голая девушка.

Утро наступило слишком быстро. Джону показалось, что это случилось стоило ему задремать. Ситуацию усугублял вечный полумрак, царивший в Подземье. Казалось, что когда он засыпал была ночь, когда он проснулся была ночь и когда его разбудили тоже была ночь. Вообще возникло странное чувство непонятно откуда взявшейся апатии. Возможно, виной тому стал недавний сон, растеребивший старые воспоминания о минувших днях.

В дверь постучались, а вместе с тем прозвучал бодрый голос Март, который резко контрастировал с окружающим миром, да и состоянием Джона в целом.

— Мистер Джонатан! Мы собираемы в больницу, выходим через десять минут. Вы с нами?

«Вы кто вообще?» — проскочила самая первая мысль, за которой пришло осознание и узнавание.

— Ага… — с трудом выдавил он из себя.

— Мистер Джонатан? Вы там?

— Тут, тут… Ждите, я выйду.

Спасибо Эону, в дверь после этого долбиться перестали.

Глаза с трудом открылись и тут же уставились на причину сегодняшнего столь жёсткого недосыпа.

«Неугомонная…»

— М-м-м… — послышалось недовольное мычание из-под одеяла. — Почему… почему сегодня все такие шумные?

Зеле немного поёрзала, покрутилась, а затем приняла сидячее положение. Судя по внешнему виду, состояние у девушки было плюс-минус как у Джона.

— Я не выспалась.

— Да что ты. — съехидничал парень.

Запрокинув голову, бабочка громко и протяжно зевнула. Какое-то время в комнате было тихо. Правда недолго.

— Попа болит.

Джон закрыл веки, перед внутренним взором парня быстро пронеслись картинки вчерашнего вечера и ночи. Улыбка сама собой полезла наружу.

— Интересно, с чего бы… может, погода?

Зеле тоже закрыла глаза, очевидно по той же причине, что и Джон.

— Нет.

— Нет?

— Нет. Это не погода. — тяжело вздохнула бабочка. — Чувствую себя разбитой. Плохо спала.

«Серьёзно? Это ТЫ плохо спала?»

— Посплю ещё.

И завалилась. И похер ей на всё на свете. Что она там вытворяла вчера… Никакого чувства стыда.

Следующие полчаса Джон потратил на то, чтобы привести себя в порядок. Периодически его посещала соблазнительная мысль завалиться рядом с Зеле, но он настойчиво гнал её прочь. У него было очень важное дело и Джон планировал разобраться с ним как можно быстрее.

Стоило двери за спиной Джона закрываться, как Зеле моментально очнулась и вновь уселась на постели. Лицо бабочки выражало крайнюю степень озабоченности своим вчерашним поступком и возможными последствиями. В общем, если говорить коротко, то Зеле тотально охренела от самой себя.

— Что я наделала?! — схватилась девушка за голову. — Как теперь Наташе в глаза смотреть?!

Мало того, что доктор застала её со спущенными штанами, то есть шортиками, так ещё и с этим… так потом она зачем-то припёрлась к нему в номер.

— Зачем я сюда припёрлась?!

Ситуация «ужос».

Как напоминание о произошедшем, жутко зудели набухшие соски, а заднее колечко непроизвольно подрагивало. Зеле где-то слышала достаточно звучное слово, которое в полной мере могло описать её