Ему хуже с каждой минутой. Похоже маленькая погань всё-таки разносила какую-то инфекцию. Края раны опухли и начали чернеть, как при заражении крови. Наложил кровоцветный компресс. Надеюсь он вытянет эту дрянь из его тела. Жаль, только все бинты на это перевёл. Если ещё кого-нибудь укусят, даже и не знаю, чем тогда его латать.

— Тальму совсем плохо. Кровоцвет не помог. Идти он дальше не может. Края раны чернеют и сушатся. Кожа на ноге трескается и покрывается нарывами. У него жар. Судя по симптомам это серая хворь. Но эта не может быть она. Заразу переносят только укушенные люди? Или теперь и крысы тоже? Не даром мне показалось, что она какая-то странная. Но, если это правда, то боюсь мы опоздали и девять башен уже обречены.

— Тальма пришлось бросить. Оставили ему кинжал, чтобы он… У нас не поднялась рука на собственного брата, хотя мы должны были его прикончить. Надеюсь, боги однажды простят нам этот грех. Остались только я и Рогвир.

— Опять эта проклятая статуя. Сколько раз мы к ней возвращались. И опять возле неё никого. Куда делись десятки Вига и Инсмута, которые собирались держаться в этой крипте? Не выдержали и ушли? Или их тоже всех покусали крысы? Сворм их знает. Да и некогда сейчас об этом думать. Нужно отдохнуть хоть немного. Иначе мы оба свалимся прямо посреди прохода, да так больше и не встанем.

— Туман исчез. Пока мы спали, он просто рассеялся. Растворился в воздухе. Теперь тут просто темно. Но у меня ещё осталось немного лампадного масла, да и палка, чтобы соорудить факел найдется. Неужели мы всё-таки сможем выбраться? Неужели выживем? Ведь от этой проклятой статуи до заставы рукой подать.

— Должно быть свет привлёк одну из этих тварей. Туман исчез но повыползали они. Напали на Рогвира и отрызли руку. Но прежде он всё-таки успел её пырнуть, да так, что сука дёру дала. Надо наложить жгут и перемотать рану. Остановить кровь. Придётся пустить на это мою робу, ведь бинтов у меня уже не осталось. Ну да ладно. Главное, что мы теперь сможем выбраться. И если боги позволят, Рогвир не заразится этой дрянью.

— Вновь слышали рядом скрежет и приглушенное рычание. Их привлекает запах крови. Я остановил её, но на бинтах осталось много. Нужно уходить, как можно скорее. Надеюсь эти несколько тряпок собьют их со следа хотя-бы на время.

— Они идут за нами по пятам. Чувствуют запах крови. И запах нашего страха. Рогвиру плохо. Не может идти. Не думаю, что…

На этом записи оборвались. Каверна вновь погрузилась в глухую, тяжелую тишину. Тишину в которой отчётливо прозвучал скрежет металла о камень. Едва слышный шорох шаршкающих шагов. Лучи фонарей выхватили странную фигуру, бредущую по дороге метрах в двадцати от нас. Это был рыцарь ордена. Динная кольчуга, топфхельм, белое сюрко с вышитым на нём пылающим клинком. В правой руке он сжимал меч. Вот только нёс его странно. Буквально волочил по полу, и на каждый шаг остриё высекало из каменных плит тот самый скрежет, что мы слышали раньше. Движения были дёрганные. Ломанные, как у куклы, которую подвесили за верёвочки. Из под шлема на белую ткань сюрко протянулись засохшие дорожки чёрной крови. Сквозь прорези шлема смотрят затянутые поволокой, безжизненные глаза. Культя левой руки перемотана окровавлеными коричневыми тряпками.

— Что ж, кажется мы нашли остатки пропавшей экспедиции, — мрачно изрёк Алву+р, снимая со спины арбалет.

Глава 30

«Город мертвых»

— Целься в голову, — бросил я, вытаскивая меч из ножен.

— Не учи дедушку кашлять, — огрызнулся Алвор, вскидывая арбалет.

Немного помедлил. Шумно выдохнул. Нажал на спуск. Щёлкнула тетива. Короткий, бронебойный болт с тяжелым свистом рассёк воздух. Рассёк и попал точнёхонько в узкую прорезь топфхельма. Голова обращённого мотнулась. Тело, пытаясь сохранить равновесие отступило на шаг назад. Отклонилось, вот-вот собираясь упасть. Должно было упасть, но вопреки всем нашим ожиданиям удержалось на ногах. Из под железной маски топфхельма раздался тяжелый вздох, отдалённо напоминавший стон. Стон, который тут же сменился на глухое рычание. Заражённый качнулся вперёд. Проскрёб клинком по каменным плитам пола. Сделал шаг. Ещё один. И ещё, с каждым последующим всё ускоряясь. Она уже не скрёб оружием по полу. Перехватил его словно опытный боец, изготовившийся к атаке. Если

— Вот ведь ёбаная срань, — выругался Алвур, подятнувшись за вторым болтом.

— Отставить, — скомандовал я, — Стрелы ему ничего не сделают. Нужно отделить голову от тела.

— Ты как себе это представляешь, — бросил Освальд, ставя фонарь на пол и доставая из-за спины тяжелую ростовую павезу, — На нём же…

Договорить он не успел. Внезапно я почувствовал возмущение в магическом фоне. Совсем рядом, буквально в шаге от меня. Пространство сжалось, а затем в нём буквально из ниоткуда возникла яркая, пылающая энергией точка. Она рванулась вперёд. Пролетела мимо меня, оставляя за собой огненный след и ударила прямо в грудь монстра. На мгновение высокие своды подземелья озарила вспышка алого пламени. Послышался грохот взрыва и в разные стороны полетели сотни огненных капель. Они падали на каменные плиты, оставляя за собой струйки густого серого дыма.

На мгновение мне показалось, что монстр повержен. Что огненный шар, выпущенный Айлин, просто смёл его, оставив на месте нежити лишь обугленные плиты пола и облако дыма. Однако в следующее мгновение из этого облака вышел сутулый, чуть сгорбленный силуэт. Остатки сюрко рыцаря догорали. На правой руке дымились обуглившиеся бинты. На груди появилась заметная вмятина. Такая, будто шар вдавил внутрь рёбра вместе с тяжёлой трёхрядной кольчугой. А из под края шлема вновь потекла чёрная кровь. Её капли падали на раскалённые кольца доспеха и тут же с шипением начинали пузыриться, почти моментально засыхая в небольшие чёрные точки.

— Пиздец, — коротко, но ёмко описал происходящее Арвель. Никто не решился ему возражать. Да и добавить к этому, довольно точному описанию нашего положения было нечего.

— Освальд, Алвур, — обходите тварь справа. Арвель, Одрик — слева. По команде двое фиксируют руки, третий срезает шлем, четвёртый рубит шею. Айлин, следи, чтобы к нам не подошли с тыла. Ну пошли!

Бойцы разделились. Начали огибать тварь с двух сторон. Та же упорно ковыляла в нашу сторону, оставляя за собой десятки струек серого дыма. Остатки ткани на ней тлели. Плоть под ней обуглилась, но заражённый как будто не чувствовал боли.