– А отдать человека – можете? – рвано выдохнул Нагиль, слова сгорали прямо у него в горле.

– Нагиль, – понизил голос Ли Хон. – Я должен поступать как король.

Почуявший возможность продавить своё, генерал Хигюн вытянулся в росте, посмотрел прямо на Нагиля.

– Наши японские союзники согласны принять у себя ёиджу. Она будет служить в доме их сёгуна, её не обидят, генерал Мун.

– Кетча путак! – выругался Нагиль, рука дёрнулась к мечу на поясе, но Йонг его удержала. Нельзя обнажать оружие в тронном зале короля, Нагиль. Тебя схватят, посадят в тюрьму.

– Вы предлагаете сделать из нашей ёиджу служанку сёгуна? – вспылил Чунсок, присоединяясь к Нагилю. – Не просто продать её, сделать из неё рабыню!

Йонг выглянула из-за плеча Нагиля, пылая праведным гневом, и заметила лишь, как по лицу генерала Хигюна скользнула усмешка. Ублюдок, вот так он решил отомстить ей. Разменять, как подстилку для какого-то старика, навсегда убрать со своих глаз, да ещё и выйти из истории победителем.

– Вы отвратительны, – проговорила она чётко, обращаясь к генералу. Слова не принесли облегчения, цели своей не достигли – Хигюн контролировал положение в тронном зале, пока Йонг, Нагиль и его воины теряли самообладание от ярости.

Отчего-то происходящее не вызывало удивления. Йонг с головы до ног сгорала от ярости такой силы, что могла снести весь Кынчжон разом, и все же удивления не испытывала. А ещё в глубине дань-тяня, за той чертой, которую она провела для себя, между настоящим и будущим, которого больше не видела, – где-то там Йонг чувствовала, что в итоге она и Нагиль окажутся на свободе, даже если сейчас их обоих сковывают обстоятельства.

Йонг взглянула на Ли Хона – он наблюдал именно за ней и теперь вдруг подмигнул.

– Как видите, – добавил он, как ни в чём не бывало, – отдать свою придворную шаманку в руки японцев просто так я тоже не могу. Надо искать компромисс, генерал Хигюн.

– Надо искать что? – переспросил генерал. Йонг фыркнула.

– Ком-про-мисс, – по слогам проговорил Ли Хон. – Простой служанкой Сон Йонг быть не может. Наложницей тоже, иначе, будьте уверены, генерал Мун найдёт любого, кто посмеет к ней прикоснуться, и убьёт даже без помощи Дракона. И будет прав, кстати.

Хигюн посмотрел на Нагиля, оценил его силы и выдохнул.

– Досадно, – проговорил он так, что слышали только Нагиль, Лапа Дракона и стоящая за ними Йонг. – Ты хочешь лишиться всего из-за женщины, генерал Мун.

– Однажды мне это уже говорили, – процедил Нагиль резко. – Как видите, я всё ещё жив, стою перед вами и намереваюсь оторвать вам вторую руку.

– Тебя тут же убьют, – возразил Хигюн. – И женщину, которую ты защищаешь, убьют. А если ты посмеешь помешать нашим японским союзникам, убьют ещё и твоих людей. Ведь, насколько я знаю, вы двое никак не связаны, ни родственными, ни кровными связями.

Йонг сцепила зубы, сжала до ломоты в пальцах руку Нагиля. Он прав, этот выродок. Она и Нагиль не были… Ах.

Она кинула Ли Хону короткий взгляд, чтобы убедиться, что правильно истолковала его предупреждение. Он кивнул. Тогда Йонг потянула к себе Нагиля, заставила обернуться, зайти к ней в круг из воинов дракона, её охраняющих.

Он покраснел, едва сдерживая гнев. Йонг взяла его за другую руку.

– Прежде, чем ты решишь спалить второй раз этот дворец, – проговорила она, – позволь кое-что сделать. Однажды Лан рассказала мне о ритуале, что связывает души.

– Минджа, сейчас не время для сказок Лан.

– Нет, сейчас для них самое время, Мун Нагиль. Возьми меня крепче.

Йонг переплела их пальцы, свободную руку приложила к груди и заставила сбитого с толку Нагиля повторить то же самое. Он хмурился, краснел сильнее, Йонг смотрела на него снизу вверх и улыбалась.

– Как Великий Цикл связывает пять стихий, – заговорила она тихо, пока генерал Хигюн пререкался с Ли Хоном, отвлекающим на себя его внимание. – Как весна сменяет зиму, а весну – лето в неразрывном круге жизни. Как новое сменяет старое в вечном круговороте. Так я связываю себя с Мун Нагилем, Драконом Дерева, Драконом Металла. Повтори.

Нагиль облизал пересохшие губы, глаза бегали по лицу Йонг и не находили объяснений. Он заговорил медленно, но не сомневаясь:

– Так я связываю себя с Сон Йонг, Жемчужиной Дракона.

– Всё так, – кивнула Йонг. После повернулась к Ли Хону и громогласно объявила: – Вы даёте своё согласие, ваше величество?

Ли Хон даже не повёл бровью, тут же сказав:

– Я, пятнадцатый ван Чосона, свидетель церемонии заключения союза между…

– Так нельзя! – вскричал кто-то с дальних рядов из зала. Ли Хон щёлкнул языком, махнул рукой, и стражники Чунсока тут же схватили кричащего чиновника.

– За то, что прерываете короля, вам отрежут язык, – уронил Ли Хон таким тоном, будто каждый день выносил смертельный приговор и уже устал от подобной рутины.

– Но он прав, ваше величество, – усмехнулся Хигюн. Йонг заскрипела зубами так сильно, что почти поверила, будто вот-вот у неё прорастут змеиные клыки и она снова вцепится в тело генерала. – Здесь нет ни одного шамана, который закрепит ритуал. То, что пытается провернуть эта женщина, просто хитрость, обман. Под стать её змеиной натуре.

Нагиль дёрнулся, желая дотянуться до меча и выхватить его из-за пояса, но Йонг его удержала. Она улыбнулась так широко и уверенно, что он разом остыл.

– Генерал Хигюн, на вашем месте я проверяла бы донесения своих шпионов куда внимательнее, – сказала она во всеуслышание. – Я последняя мудан Ордена Белого Тигра, и я завершаю этот ритуал полным своим согласием! Чунсок?

Тот повернулся, не зная, что от него потребуется, но готовый исполнить любой приказ. Йонг протянула руку и чиркнула ладонью по выступающей пластине доспехов над его плечом. Руку обожгло, в царапине проступила кровь. Этого было достаточно: Йонг приложила руку к губам Нагиля, потом к своим. Он догадался быстрее, чем она пояснила, потянулся к ней – и поцеловал.

На глазах короля, придворных, своих воинов и генерала Хигюна, обомлевшего теперь по-настоящему.

Йонг точно слышала, что одна из служанок ахнула в голос и кто-то ударился – должно быть, тётушка Чхве упала в обморок, – но сама она закрыла глаза, прижалась к Нагилю, перестала дышать на мгновение.

«Нас посадят, – подумала она равнодушно. – Или сразу казнят. Или посадят, а потом казнят».

Когда Нагиль отпустил её, в Кынчжоне стояла опустошающая тишина, и только Ли Хон медленно хлопал в ладони, словно узрел лучший спектакль в своей жизни.

Хансон, Чосон, месяц соман [98] 1593 года, год Водяной Змеи

Ли Хон ждал возвращения Нагиля уже полдня и нервничал, что генерал всё не приезжал. Чунсок заверил, что у них всё готово: Гаин распорядилась следить за Тэмадо с паноксонов, стоящих в