– Ну, конечно же, – выругался Рэвон и достал меч. – Дурной старик, не умирается тебе спокойно!

Боевой дух всего японского флота заметно ослаб: весть о гибели адмирала Тодо Такаторы разнеслась по уцелевшим после круговерти кораблям, и многие сопротивляться почти перестали. Их добивали или брали в плен прямо на палубах, Гаин принимала растерянных, потерявших надежду воинов на палубе самого крупного паноксона и вязала их, словно тюки с сеном. Йонг наблюдала за этим зрелищем с борта ёнгасона, наконец-то чувствуя, что дышит свободно и легко.

– Всё хорошо, гарота? – позвал её мастер Иридио. Она повернулась ему навстречу – он поднимался с нижней палубы – и улыбнулась.

– Сэ, мэштренним.

– Ай, просил же оставить все эти почести.

Он посмотрел на неё и махнул рукой. Блестящее от пота и солёной воды лицо, шрам, перекрывающий половину щеки и уходящий в бороду, рана на шее. Йонг окинула его внимательным взглядом, не заметив сильных повреждений, и кивнула.

– Рада, что вы целы.

– Жить буду. Твой Чосон за пять лет меня не пережевал, а уж каким-то рыбёхам в железяках я точно не по зубам.

Йонг усмехнулась и тут же посерьёзнела.

– Я бы хотела, чтобы вы остались в Чосоне, который не смог пережевать вас, мастер, – сказала она, поворачиваясь к нему боком. Видеть, как меняется его лицо от нескрываемого разочарования, она побоялась. – Знаю, вас ждут другие берега и другие виды. Я не стану упрашивать вас, просто говорю, что буду скучать.

– Н-да. – Иридио щёлкнул языком, почесал по привычке бороду. – Гарота, может быть, тебе я и стал роднее, но эта страна – не мой дом.

– Понимаю. – Йонг кивнула. – Ничего, я буду верить в то, что когда-нибудь мы увидимся с вами. В этом мире или ином.

Иридио вдруг закашлялся.

– Давай без твоих шаманских присказок, девчонка. Мы в Португалии в другие жизни не верим, у нас всё проще. Я хочу жить днём сегодняшним, сейчас. Что будет завтра – духи их знают, а я не хочу.

– Как скажете, мастер. Я тоже больше будущего не вижу, и, пожалуй, это к лучшему.

Она повернулась к Иридио, чтобы подарить ему ещё одну улыбку, но заметила краем глаза, как на соседний паноксон, проплывающий мимо, перемахивает с борта корабля-дракона командир Чжань.

– Дэкван? – позвала Йонг, не понимая, что видит. – Там Чжань, он…

Её слова потонули в испуге: Чжань направил на стоящего на палубе Кантэ меч.

– О духи! Дэкван!

Тот уже прыгал на борт паноксона, хватаясь за него дрожащей рукой, Йонг подумала только, что ему потребуется помощь, как тырсэгарра отбил удар Чжаня и встал между ним и побледневшим Кантэ. Воин и без того был ранен и нуждался в срочной помощи Чжихо, и внезапное нападение командира Чжаня совсем его перепугало.

Йонг кинулась к борту ёнгасона, её перехватил под руку Иридио и оттащил от края.

– Стой, гарота, без тебя там справятся!

Корабли плыли рядом на достаточно близком расстоянии, чтоб Йонг услышала, как командир Чжань говорит, едва подбирая слова – от незнания языка или злости, которую скрывал всё это время:

– Он убил моего брата.

Что?.. Кого Кантэ мог убить, где?

– Я никого не… – залепетал Кантэ, но командир Чжань, не опуская меча, дёрнул рукой, прерывая его несвязную речь.

– Мой брат служил в разведке, он убил моего брата!

Дэкван тоже держал оружие перед собой, обеими руками, будто оно могло помочь ему устоять на ногах.

– Мой воин никого не трогал, – проговорил он уверенно.

– Твой человек убил моего! В лесу, давно. Шпионы донесли, что ваш отряд бился с нашим. Этот, – он ткнул остриём меча в Кантэ за спиной Дэквана, – убил одного человека. Моего брата!

Нет-нет, не может быть! Йонг схватилась за руку Иридио, чтобы устоять, прикусила губу от паники. Перед глазами образы видения, подсмотренного ею у командира Чжаня, накладывались на то, что она действительно наблюдала сейчас, и не могла понять, где реальность, а где будущее, которое вот-вот должно было наступить.

Дэкван вдруг выпрямился, пошатнувшись на очередной волне, ударившей в борт паноксона.

– Твоего брата убил не он, – заговорил он всё таким же твёрдым голосом. – А я. Я это сделал, в лесу под Пекином.

Йонг вскрикнула, тут же зажала себе рот рукой, и её крик словно разорвал напряжение, повисшее между Дэкваном и командиром Чжанем: последний бросился на Третьего Когтя с яростным воем.

– Нет, стойте! – Йонг пыталась вырваться из рук Иридио, сознание расслаивалось на части прямо в это мгновение. Какой ужасный поворот событий, думала она лихорадочно, какой нелепый, всё ведь почти закончилось! – Пустите меня, я должна…

– На месте ты должна стоять, девчонка! – рыкнул на неё мастер и дёрнул дальше от борта, не давая вывалиться в море.

На их глазах, на глазах у Чунсока, Гаин и остальных выживших воинов, что уже отмечали победу, Дэкван дрался на палубе паноксона с командиром имперского войска. Чунсок прыгнул к нему, чтобы помочь, но смог только оттянуть в сторону Кантэ, рвущегося к своему капитану.

– Нет, стой! Не попадись под руку, дурной!

Дэкван поскользнулся, нога его подвела, и упал на спину прямо под ноги командира Чжаня. Тот занёс над его головой меч, Йонг закричала.

– Госпожа, – выдохнул Дэкван. Йонг не была уверена, слышат это все остальные или только она одна, таким тихим и одновременно оглушающим был звук его голоса, твёрдого, как сталь, из которой ковали его мечи. – Скажите генералу, что я выполнил свой долг.

С криком, заполнившим всю бухту, командир Чжань замахнулся и ударил Дэквана в грудь. Весь воздух вышел из лёгких Йонг, она почувствовала, как пустеет её дань-тянь, словно она была колодцем, который внезапно осушили, добрались до дна, кинули туда ведро и разбили.

Она обмякла в руках Иридио – тот гневно ругался, перемежая ёнглинъ с португальским, – задохнулась от сплетённых воедино паники и гнева, слёзы хлынули из глаз, расплывался вид поверженного Дэквана и стоящего над ним командира Чжаня.

Кричали все: Кантэ, Чунсок, держащий его, Гаин на другом паноксоне, наблюдающие за всем воины дракона, сама Йонг. Дэкван, думала она. Дракон, думала она.

Убью, решила она.

Йонг поднялась, пока остальные выли и стенали, не зная, что предпринять, выдернула себя из объятий Иридио. Достала из-за пояса кинжал, который когда-то давно ей подарил Нагиль. Она ни разу им не воспользовалась, но теперь точно знала, для чего он был ей нужен. Для этого.

Для этого.

Йонг замахнулась на ходу, сделала несколько резких шагов к борту и с яростным воем метнула кинжал прямо в грудь командира Чжаня, на лице которого была написана горечь, а никак не удовлетворение местью. Кинжал вонзился ему в ключицу, он охнул и повернулся к Йонг. Глаза у него закатились, он упал, скрываясь за бортом паноксона, но перед этим посмотрел на свою