удалось подслушать ничего полезного, кроме самого факта охоты на меня, то я не стал претворять в жизнь план "Последний день Помпеи", и даже резервный "Устроить всем похохотать", но руки просто чесались закатать всю эту шушеру в каменную брусчатку Косой аллеи… Чтобы неповадно было! Ишь чего удумали, паскудники, на великого меня охотиться!

Но гоблинам, которые, скорее всего, меня и заказали, я устрою ответочку. Мне с моим метаморфизмом плевать на "Гибель воров", которая смывает все чары, так как это способность моего организма, а не наведенные чары или эффект зелья. Я уже проверил на своих зелёных волосах и оранжевой морде лица. Нифига этим заклинанием не смывается приобретённый колер, а вот чары всякие и эффекты зелий — запросто. Обнесу гоблинскую вшивую сберкассу, дайте только время до третьей ступени докачаться.

Очень жалко было две сотни галеонов за такие опыты, ведь "корень тибетского высокогорника" — очень редкий ингредиент и очень хрупкий. Чары в душевой моего "Логова", наложенные на корень, сквозь который текла проточная вода, достаточно быстро привели в негодность нежное растение. Как зеленошкурым удаётся сохранять такую вещь в целости, когда сквозь неё течет целый водопад? Ведь очень интересное свойство у заклинания и может быстро помочь против множества неприятностей, только если ты недалеко от источника. Ему даже "Империо" по плечу, правда, старые и устойчивые проклятия и сглазы, прописавшиеся в ауре, "Гибель воров" не смывает, в отличие от кратковременных по действию заклинаний и зелий.

***

Вся эта беготня по лавкам с заказами на изготовление нужных вещиц, шпионскими игрищами и даже с финансовыми переговорами меня изрядно вымотала, и в Кроули я ехал в меланхоличном и невесёлом состоянии. Никак не хотелось появляться у Грейнджеров, своей постной рожей портить праздник и забирать у родителей их ребёнка обратно в "Обитель Зла", потому открывшую мне дверь встревоженную Гермиону я встретил вымученной улыбкой.

— Всё в порядке, Гарри? — настороженно спросила она, оглядывая меня так, как будто искала на мне признаки оторванных конечностей с брызгами моей и вражеской крови на одежде.

— Всё хорошо, Гермиона, — невинно захлопав глазами, ответил я. — Нам скоро возвращаться, ты готова?

— Ну пойдем хоть торт попробуем! — возмущённо воскликнула она.

— Торт? Торт — это хорошо… Веди уж, — вздохнул я и понял, что от разговоров с её родителями мне никак не отвертеться.

Глава 38 Самоволка (окончание)

— Поймите, мистер Грейнджер, маги — они уже не обычные люди. Если чисто внешне мы похожи, то во многом, очень во многом, мы отличаемся. Другие, иная раса, пусть и имеющая общие корни, или следующая ступень эволюции, как многие считают, но тут спорно. Отличаемся — начиная психологией, мировоззрением и своей моралью, заканчивая физиологическими особенностями и немного внутренним строением, не говоря уже о способностях. Не стоит ожидать от мага таких же реакций, как от обычного человека, это крайне опасно, особенно от консервативного мага, никогда не видевшего большой мир. Кроме всего прочего, даже внутри популяции волшебников существует множество видов, подвидов и всякого такого. Кипящий котёл мутаций со всеми вытекающими последствиями, где-то удачными и жизнеспособными, а где-то с точностью до наоборот; а иной раз — ни туда, ни сюда, и тогда появляются чудовища…

Вот уже час, как я распинаюсь и рассказываю, рассказываю, рассказываю, отвечаю на бесконечную вереницу вопросов под чай с праздничным тортом. Напротив сидят ошарашенные родители Гермионы вместе с ней самой, удивлённо и с открытым ртом слушая мой практически монолог с пространными размышлениями и собственными выводами.

… — Самое неприятное для вас, как родителей, то, что вы совершенно ничего не сможете сделать, кроме как поддержать Гермиону морально. Повлиять на ситуацию у вас не получится совсем, а вмешательство в дела волшебников грозит обычным людям очень большими проблемами. Как переломить такое положение, я не знаю, но могу обещать, что за Гермионой я присмотрю и постараюсь, чтобы она не влипла в неприятности. Есть несколько идей, как обезопасить не только её, но и вас, вот только это потребует времени и довольно много ресурсов. Самая лучшая, на мой взгляд, стратегия — это незаметность и скрытность, тут Гермиона правильно выбрала линию поведения, но имеются тонкости…

Наблюдая за Грейнджерами и то, как они встревоженно переглядываются и периодически непонимающе косятся на дочь, я догадался, что родителям Гермиона рассказывает и описывает в письмах далеко не всё, наверняка очень сильно приукрашивая действительность. Ведь и про меня, и опасности не то что дружбы, а даже знакомства со мной скорее всего не упоминала вовсе. Нужно просветить про такой нюанс её наивных предков, может быть, всыпят ей по первое число, чтобы думала и не воображала из себя не пойми кого.

Я тоже осуждающе смотрел на нервничающую девчонку, и когда она встречалась со мной взглядом, то виновато отводила глаза и начинала нервно сплетать пальцы. Видимо, родители знают о её привычке вертеть в руках различные предметы и дома таких вещей не позволяют. Знает кошка, чью сметану съела. Что-то мне не хочется её выдавать и нагнетать обстановку ещё больше, да и совсем уж портить праздник тоже. С облегчением взглянув на настенные часы гостиной, понял, что допрос с пристрастием закончен и нам пора возвращаться.

— Я мог бы рассказать вам ещё очень много, и тема с волшебниками и взаимоотношениями между ними и обычными людьми — разговор не на один час и даже день, но, к сожалению, нам пора возвращаться. Нужно успеть на ужин в замок, иначе нас могут хватиться и начать искать, а здесь и сейчас мы присутствуем незаконно и нелегально, и немного нарушаем ученический контракт. Больше суток вне территории Хогвартса, и сигнальная система замка поднимет тревогу об исчезновении учеников, с последующими для нас неприятностями, — сказал я.

— А как вы будете добираться? — спросила миссис Грейнджер и подозрительно посмотрела на дочь. — Гермиона писала, что обычно ужин у вас в восемь, а осталось всего полчаса. Ведь ваша школа в Шотландии.

— Мы же волшебники, миссис Грейнджер, — усталым и осипшим голосом сказал я и затем позвал в никуда. — Бэрри!

Появившийся с громким хлопком миг спустя Бэрримор, в своей отутюженной белоснежной наволочке и с непроницаемой и напыщенной мордахой всех дворецких вселенной произвел на чету Грейнджеров неизгладимое впечатление. Будь я обычным человеком, тоже бы испугался, натуральный гуманоид из рассказов долбанутых уфологов про похищения людей злобными инопланетянами. А уж после того, как он заговорил,