вовсе. Шкуру, для сохранности, тоже удалось обработать с внутренней стороны специализированными чарами для таксидермистов-некромантов, которые промышляют конструированием некро-големов на основе живых организмов и чаще всего человекоподобных. Мне для всего этого пришлось опустошать свой резерв почти полностью два вечера подряд и восстанавливаться потом всю ночь.

Куда девать почти четыре тонны мяса василиска, я не знаю. Карта диагностики показала, что мясо для еды непригодно, вернее, съесть его можно и даже заиметь долговременный тонизирующий эффект от его применения, но переварить его целиком мой организм не сможет, что приведёт к отравлению. Моя хомячья натура обливалась горькими слезами и билась в истерике. Как так?! Я даже не могу сообразить, каким образом из этой горы диетического и "легко-усвоя-и-ва-и-мо-го" продукта выцарапать эффект тоника. Нет такого процесса в наличии, я все свои знания на сегодняшний день прошерстил и как с кровью не получится. Требуется море экспериментов, благо материала в наличии завались. Отделить это всё от скелета получилось при помощи разделочного заклинания для охотников на магическую дичь, и теперь передо мной сверкал первозданной белизной костяк доисторического древнего монстра.

Внутренние органы были извлечены ещё раньше и тоже с применением неоднозначного колдовства, пришедшего из древних времён, а именно — я воспользовался древнеегипетскими знаниями жрецов Анубиса о консервации покойных фараонов. Красота и порядок! Всё целенькое, неповреждённое и лежит отдельными аккуратными кучками — даже мозг через ноздрю удалось выколупать специальными чарами, как и вожделенные слюнные железы, которые тут же были законсервированы стазисом в отдельную бронированную ёмкость. Требуха тоже требовала вдумчивого изучения и, как показала диагностика, в большинстве случаев была несовместима с человеческим организмом. Может быть, потом, когда я разовью свой метаморфизм до такого состояния, что смогу менять физиологию на достаточном уровне, мне и удастся применить всё это богатство по назначению, но пока я только запасался впрок.

Больше всего меня порадовал скелет, а именно — его материал. Кость оказалась по свойствам сродни клыкам, только не могла испускать магию вовне, как эти аналоги концентраторов, и как проводник магии не отличалась ничем, только колдовство нельзя было выпустить в виде луча. Тут мне повезло так повезло. Больше полутора десятка центнеров первоклассного сверхпрочного материала для артефакторики с уникальными свойствами, которому я могу придать магией любую форму. Даже сейчас, навскидку, можно на несколько десятилетий монополизировать рынок элитных магических письменных принадлежностей. Вместо дурацких перьев выпускать супер дорогие ручки по типу "Паркера" с практически вечными перьями из кости существа, проводящего все виды магической энергии без потерь. Магические договоры, одноразовые печати ритуалов на пергаменте, прытко-пишущие приблуды и многое другое. Правда, лучше всё оставить как есть и применять потихоньку к собственной выгоде и усилению. Ведь можно замутить огромное количество артефактов со свойствами, недоступными в реализации другими мастерами. Можно, в принципе, и концентраторы из костей лепить, только для этого понадобится наконечник из какого-либо манопроводящего персонифицированного камня в качестве фокуса магического луча. И даже зеленошкурые уродцы не доебутся, так как получится почти классическая палочка, но конкурировать с национальными производителями мне тоже не с руки, там и так противостояние жесточайшее идёт на всех уровнях.

Всё же я захватил с собой один позвонок с самого кончика хвоста химеры и спрятал в сумку. Видел я одну мастерскую на стыке Лютного и Косой Аллеи, которая занимается работой с костью, и мне захотелось заказать себе по шаблону из имеющегося у меня классического "Паркера" с золотым пером магический аналог с расширенным пространством под чернила и, если получится, так и нескольких цветов. Тем более мне в любом случае нужно в магический Лондон попасть, так как истекал срок договора с Гринготтсом Семнадцатым, и имелась ещё одна немаловажная причина на самоволку.

***

Завтра воскресенье, соответственно выходной и уроков нет, потому освободимся с домашними заданиями мы задолго до обеда. Ко всему прочему, завтра ещё одно знаменательное событие, а именно день рождения Гермионы Джин Грейнджер. Четырнадцать лет старушке стукнет, понимать надо! Вспомнив последние два года нашего знакомства, я, к своему стыду, припомнил, что никогда не дарил ей подарки в этот день, а поздравлял так, мимоходом, в отличие от неё, когда на мои дни рождения она всегда что-то, да дарила. Только на формальные праздники отделывался такими же формальными подарками.

Зато теперь я во всеоружии, и готов ко всяким подобным мероприятиям, и даже сверх того, с запасом. В отделении стазиса моей волшебной сумки есть аж четыре различных цветочных букета, практически на любые случаи жизни. Один, с лилиями, был уже потрачен на Эмму Грейнджер, осталось два с белыми розами, один с экзотическими орхидеями и корзина шикарнейших и душистых красных роз. Мало того, что можно раздарить всё частями, но я практически мгновенно смогу сформировать набор юного совратителя. Даже шампанское в ведёрке со льдом у меня в загашнике имелось, не говоря о прочих сладостях-шоколадностях, вот такой я продуманный тип. Всё это было куплено или приобретено не совсем законными методами ещё летом, после того, как у меня появился мой чудо-портфельчик, правда, сейчас не заполненный нужностями даже на треть и требующий дальнейшей вдумчивой комплектации.

Сейчас я наблюдал, как Гермиона пыталась делать уроки за обычным своим столиком около окна, а отвлекающая её шумная толпа гриффиндорцев заставляла её страдальчески морщиться и насупленно хмурить брови.

— Ты опять мазохизмом занимаешься? — спросил я, присаживаясь на подлокотник её кресла.

— В каком смысле? — буркнула она, не отвлекаясь от длиннющего эссе по зельеварению, заданного Снейпом.

— В смысле, что здесь, — я обвёл рукой факультетскую гостиную, — тебе не дадут спокойно работать, и что мешает пойти в комнату, где мы обычно занимаемся или сделать всё спокойно в своей спальне?

— Меня туда дверь не пускает, а в спальне Лаванда с Парвати не дадут спокойно заниматься, — недовольно сказала она. — После того урока у Трелони они как с ума посходили!

— Профессора Трелони, Гермиона, — скопировав её тон, строго сказал я.

— Гррр…

— Ладно! Пойдем, покажу, как надо эту дверь открывать, — ухмыляясь, сказал я.

***

— Табес!

— Всё! Я поняла, мелкие говнюки! — орала бронзовая голова медузы горгоны посреди двери.

— Тут леди! Повыражайся мне ещё! — нацелившись палочкой на дверь, сказал я.

— Гарри! Но ведь это жестоко! — возмущённо воскликнула Гермиона.

— К кому жестоко? К деревяшке? — непонимающе обернулся я к ней.

— Ну…

— Защитите меня от этого вандала, юная госпожа! — начала канючить дверь.

— Га-а-арри По-о-оттер! —