Шрифт:
Закладка:
На самом деле у него не было выбора. По его словам, "судьба позволяла мне работать на самом высоком уровне... Было бы глупо говорить: "Нет, я лучше буду продавать семечки" или "Нет, я займусь частной юридической практикой...". И я решил это сделать. 27 декабря, когда думские выборы были позади , он и Ельцин снова встретились, на этот раз в Кремле, чтобы обговорить детали первой в России конституционной передачи власти.
Тем временем война в Чечне продолжалась.
В начале декабря российские самолеты сбросили на остатки Грозного листовки с предупреждением о том, что все, кто не покинет город в течение пяти дней, будут "считаться террористами и уничтожены". По оценкам, в подвалах и погребах проживало около 40 тыс. мирных жителей, и армия хотела вывести их оттуда до начала последнего штурма.
Под давлением Запада ультиматум был отозван. Но Грозный уже лежал в руинах. Оставшиеся в городе боевики, численность которых оценивалась в 5-7 тысяч человек, создали сеть взаимосвязанных окопов, минных полей, заминированных зданий и снайперских гнезд в многоэтажных жилых домах. В сельской местности дисциплина в некоторых российских подразделениях была полностью нарушена. Внутренние войска МВД расправлялись с жителями чеченских сел. Повсеместно происходили изнасилования и грабежи. На Рождество Генеральный штаб отдал приказ о начале затягивания петли вокруг блокированного города, что ознаменовало начало многонедельных боев между домами, в которых погибли тысячи мирных жителей и понесли большие потери бойцы обеих сторон.
Критика Запада, как со стороны США, так и со стороны Великобритании, Франции, Германии и других стран ЕС, была усилена еще больше. Поговаривали о приостановке помощи, если не прекратятся боевые действия. Проводились зловещие сравнения между вторжением Путина в Чечню и попытками Милошевича усмирить восставших косоваров, что и послужило поводом для вмешательства НАТО. Хотя русские гневно отрицали это, параллель была очевидна. Но одно дело, когда Запад вступает в войну с таким небольшим балканским государством, как Сербия, и совсем другое - рисковать войной с Россией, бывшей сверхдержавой, обладающей ядерным оружием, которая, в случае ее распада, будет представлять невообразимую угрозу безопасности. На практике западные правительства не пошли дальше словесного осуждения.
Путина это не тронуло. Россия имеет право на самозащиту", - сказал он. Если мы не завершим эту операцию, то все начнется сначала.
На следующий день после встречи с Путиным в Кремле Ельцин вызвал к себе Волошина и Юмашева и сообщил им о своем решении. По настоянию Юмашева он сообщил об этом и своей дочери Татьяне. Но от своей жены Наины он утаил эту информацию лишь за несколько часов до объявления, которое прозвучало в эфире в полдень новогодней ночи. Жена Путина, Людмила, была в еще большем неведении. Она узнала о том, что Володя стал исполняющим обязанности президента, когда ей позвонила подруга, слышавшая выступление Ельцина, и поздравила ее.
Для Ельцина это было эмоциональное прощание. Медленно, по нескольку слов за раз, с лицом, похожим на кожаную маску, он извинился за все, что ему не удалось сделать, и сказал, что России нужны "новые политики, новые лица, новые, сильные, умные и энергичные люди":
Мы, находившиеся у власти в течение многих лет, должны уйти... Многие наши надежды не оправдались. То, что мы считали легким, оказалось мучительно трудным. Я хотел бы попросить прощения у тех из вас, кто надеялся, что мы сможем одним махом совершить скачок из серого, застойного тоталитарного прошлого в светлое, процветающее и цивилизованное будущее. Я сам верил в это. Но это оказалось невозможным... В чем-то я был наивен... Я сделал все, что мог.
Выходя в последний раз из Кремля - огромная, монолитная, похожая на медведя фигура в тяжелой шубе и меховой шапке, - он повернулся к стоявшему рядом Путину, маленькому и неловкому, словно обескураженному свалившейся на его плечи ношей, и тихо сказал: «Берегите Россию!»
Глава 9.
Шапка Мономаха
Первый указ, подписанный Путиным как исполняющим обязанности президента той же ручкой, которой Ельцин назвал его своим преемником, предоставлял бывшему президенту "иммунитет от уголовного и административного преследования, задержания или ареста" за действия в период пребывания в должности; предписывал охрану его архивов, резиденции и имущества; в общих чертах определял льготы, которые он будет иметь в отставке. Волошин утверждал, что указ необходим для того, чтобы избежать правового вакуума. Поскольку до этого ни один российский лидер не уходил в отставку добровольно, не было и законодательной базы для этого.
Это была не очень хорошая идея.
Хотя указ касался только самого Ельцина, а не его семьи или помощников, его политические противники и значительная часть российских СМИ сразу же предположили, что они с Путиным пришли к соглашению: в обмен на назначение Путина исполняющим обязанности президента Ельцин будет защищен от судебного преследования по делу "Мабетекс" и другим якобы коррупционным сделкам.
Ельцин был потрясен. Он не был человеком, который заключает сделки такого рода. Да и не нужно было. Будучи "первым президентом" - так он официально назывался после ухода в отставку - он продолжал пользоваться теми привилегиями, которые были у него при власти: президентская дача, телохранители, прислуга, служебный лимузин, практически неограниченное денежное содержание. Ему не нужны были деньги ни от "Мабетекса", ни от кого-либо еще. Глеб Павловский, стратег его избирательной кампании, утверждал, что проблема неприкосновенности была искусственной. 'Ельцина никто бы не тронул', - сказал он. Но мы, русские, любим бороться в готической атмосфере, как будто это Армагеддон. Нам это нужно. Сам Ельцин позже писал, что решение о предоставлении ему иммунитета было "довольно сомнительным".
Вторым указом Путина Волошин был утвержден в должности руководителя Администрации Президента, что стало одним из нескольких назначений, призванных подчеркнуть преемственность. Сам Путин оставался не только премьер-министром, но и исполняющим обязанности президента. Он назначил либерального министра финансов Михаила Касьянова своим первым заместителем, поручив ему руководить правительством, пока он будет заниматься войной в Чечне, при том понимании, что если он станет президентом, то Касьянов станет премьер-министром, а Алексей Кудрин возглавит Минфин. Большинство членов кабинета, многие из которых работали при Степашине, сохранили свои посты, хотя предполагаемый давний соперник Путина, министр путей сообщения Николай Аксененко, потерял пост первого вице-премьера. Павел Бородин, запятнавший себя "Мабетексом", также был отодвинут в сторону и покинул Главное управление делами, чтобы занять престижный, но по сути фиктивный пост государственного секретаря Союза Беларуси и России - предполагаемого федеративного государства, существовавшего в основном на
