настойчивость, что в конце концов добился личной встречи с бортинженером корабля «Заря-1» Волковым. Ллойд умело расхваливал свою приставку, любовно называя ее «Смеш» и напирал главным образом на то, что бортовой ее блок весит меньше килограмма, основной же модуль, с большой книжный шкаф величиной, остается на Багамах и его параметры никак не должны волновать экипаж космического корабля. Красочно описывая чадящую на всю Солнечную систему ионизированными газами комету Шенона, англичанин давал понять, что вблизи кометного ядра приставка «Смеш», и только приставка «Смеш» может помочь связи с Землей - ничем другим современная техника просто не располагает. Слушая лаконичные, но очень красочные и напористые описания Ллойда, Волков ощутил, как в его памяти ожили некие воспоминания о прочитанных книгах. Жестом прервав экспансивную тираду англичанина, Волков вежливо спросил:

- Сэр, мы действительно можем рассчитывать на эту приставку, если пропадет связь?

- Ну, - тонко улыбнулся Ллойд, - если быть откровенным, именно это нам и хочется выяснить.

Волков от души расхохотался, видимо, несколько громче и откровеннее, нежели это позволительно по международным стандартам, потому что смеявшийся вместе с ним англичанин поглядывал на него с недоумением, если не с тревогой. Но когда Волков пояснил, что разговор их почти слово в слово продублировал диалог Тура Хейердала с англичанином, красочно рекламировавшим отпугивающие достоинства «акульего порошка», смех Ллойда стал таким же откровенным.

Волков посоветовался с Лоховым, Лохов вышел на руководство программой «Комета», приставку «Смеш», специально ориентированную на связь со станцией слежения на Багамах, установили. И благополучно забыли о ней в ворохе дел, который рос, слов-но снежный ком, по мере приближения старта «Энергии». О приставке «Смеш» мог напомнить лишь маленький тумблер, затерянный на самом краешке вспомогательного пульта управления. Честно говоря, Волков не без труда отыскал его и переставил в положение «Работа». А Лохов успел к этому времени и огорчиться, и обнадежиться. Огорчиться потому, что Багамы сейчас находились не в самой лучшей зоне связи, а обрадоваться по той причине, что с каждой секундой поворота Земли вокруг своей оси условия эти должны были улучшаться.

8. ДИАЛОГ ЗЕМЛЯ - КОСМОС

(через станцию слежения на Багамских островах)

Лицо Волкова напряглось, он изо всех сил прижал к вискам наушники, хотя в этом не было никакой необходимости.

- Связь! - крикнул он таким голосом, будто случилась не радость, а страшное несчастье.

Лохов начал искать свои наушники и никак не мог найти их, хотя они были предусмотрительно повешены им на собственную шею. Наушники не понадобились, подчиняясь командам с Земли, Волков сделал несколько переключений на пульте управления, и по ушам Лохова ударил покореженный помехами, но четкий голос, звучавший самодовольно и почти без акцента.

- О’кей, «Заря», теперь все правильно. Как бьет наша приставочка? Как пушка, сквозь любые помехи! Люди мира, слушайте, как работает приставка «Смеш», изготовленная фирмой ИБН! Лучшей фирмой мира, для которой не существует непреодолимых трудностей ни на Земле, ни в космосе!

Лохова ошарашила эта реклама. Но пока он наливался яростью, собираясь наорать на этого болтуна, тот без перехода сменил тон на гораздо более деловой и вопросил с оттенком требовательности:

- Как пуск, «Заря»? Повторяю, как пуск? Люди мира ждут вестей!

- Пуск временно отложен, не проходит готовность боевой части.

Голос Багам встревоженно перебил:

- Не понял, «Заря». Повторите, не понял.

- Повторяю, - раздельно проговорил Лохов, - не проходит готовность боевой части. Общая готовность есть, готовность боевой части не проходит. Подозреваем неисправность сигнализации, просим консультацию. Как поняли, Багамы?

- О’кей, - невесело отозвался голос, - общая готовность есть, БЧ не прошла. Подозреваете сигнализацию, нужна консультация.

- Поняли правильно.

- О’кей! Мои сожаления, «Заря», передаю связь «Востоку».

Через секунду Лохов услышал знакомый акающий голос «Востока» - ЦЦУ управления полетом. Услышал и растрогался. Ведь это был голос не просто Земли, а родной Земли - Родины! Слышимость «Востока» была хуже, наверное, сказывались помехи земной ретрансляции, в таких экстремальных условиях связи любая мелочь могла иметь значение.

- «Заря», я «Восток». Ваш доклад слышал, понял. Доложите резерв времени, как меня слышите?

- «Восток», я «Заря». Резерв времени порядка трех часов, повторяю, трех часов. Слышу вас удовлетворительно.

- Понял, резерв времени три часа. - Голос «Востока» потерял напряженность, которая слышалась в нем раньше. - Ждите, проконсультируемся. Ваш диагноз считаем правильным. Думаю, все будет в порядке.

И после легкой паузы:

- Как самочувствие, ребята?

Лохов покосился на Волкова, тот улыбнулся и пошутил:

- Настроение бодрое, идем ко дну.

- Нормальное самочувствие! - перебил Лохов. - Готовы выполнить задание в любой ситуации!

- Ну-ну, без экстремализма, - сердито сказал «Восток» и добавил уже официально, но с ясно различимым оттенком удовлетворения: - «Заря», мнение руководства полетом по отказу - неисправность сигнализации, повторяю, неисправность сигнализации. Как меня поняли?

- Понял, «Восток», неисправность сигнализации.

- Поняли правильно, передаю связь на Хьюстон.

- Понял, связь с Хьюстоном. - Лохов помолчал. - Земля - Хьюстон, как меня слышите?

- О’кей, «Заря». Я Хьюстон, - ответил голос с небольшим акцентом, - слышу вас отлично. Прошу на связь бортинженера.

Волков кивнул и ответил:

- Инженер слушает.

- О’кей, «Заря». Проделайте следующие операции. Рекомендую работать вместе с командиром. Операция первая - сменить предохранитель 5А-С на ЦРЩ-3.

- Понял, 5А-С на ЦРЩ-3. выполняю.

- О’кей, вторая операция - проверить показания…

Консультация с Хьюстоном шла четко, в темпе, который не оставлял ни секунды свободного времени. Понятно было, что перед глазами консультанта макеты пультов «Зари», и кто-то там, за четыреста тысяч

километров, параллельно с ними выполняет имитацию тех же самых операций. С облегчением Волков услышал:

- О’кей, «Заря». Последнее - проверьте готовность БЧ.

Волков перевернулся, при выполнении предпоследней операции пришлось висеть вниз головой, взявшись за подлокотники, усадил свое тело в рабочее кресло и не удержал вздоха - капризная лампочка готовности боевой части так и не загорелась. Волков покачал головой, а Лохов хмуро доложил:

- Хьюстон, я «Заря». Готовность не прошли.

- Понял, «Заря», сожалею.

Волков приготовился к ожиданию, но ждать не пришлось: очевидно, различные варианты решений прорабатывались в хьюстонском центре параллельно с попыткой ликвидировать неисправность.

- «Заря», я Земля - Хьюстон. Наше решение - вероятная причина неисправности - отказ сигнализации. Оптимальное решение - пуск. Вероятность удачи - девяносто процентов. Повторяю, вероятность удачи пуска - девяносто процентов. Как поняли, «Заря»?

- Поняли, Хьюстон.

- О’кей, «Заря». Связь передаю «Востоку».

- «Заря», я «Восток». Выполняйте пуск. Как меня поняли?

- «Восток», я «Заря». Принял команду на пуск.

- Поняли правильно, «Заря». - И уже тише, еле слышно сквозь помехи: - Удачи, ребята.

- Наилучшие пожелания, «Заря». - Это, конечно,