здесь засели серьезные люди. Суровую казенщину разбавляли некоторые мелочи, включавшие в себя палку алоэ за стеклом одного из окон и три огромные кучерявые снежинки, вырезанные из фольги. Табличку с надписью «Администрация» Лев Иванович за украшение не посчитал.

От дверей главного входа с первого этажа на второй шла внешняя чугунная лестница, упиравшаяся в менее основательную стальную дверь без опознавательных знаков. На эвакуационный путь это сооружение походило меньше всего, но Гурова заинтересовало то, что он увидел именно на ее верхней площадке. Там, опираясь локтями о тонкие перила, стоял мужчина с настоящей сигарой в руке.

Человек взирал на происходящее сверху, и Лев Иванович не стал отводить взгляд. Мужчина вообще не вписывался в окружавший его антураж. Он был хорошо одет, курил далеко не «Винстон», и вид у него был очень влиятельного человека. Коротко стриженные волосы цвета воронова крыла, дымчатые серо-синие очки, коричневая кожаная куртка, наброшенная на плечи, – все говорило о том, что Гуров нашел того, кого искал.

Возле главного входа два смуглых парня. Один из них опирался о старую метлу. Оба одновременно повернули головы в сторону Льва Ивановича. Гуров подошел к дверям, потянул одну из створок на себя. В итоге распахнул обе. Заходя внутрь, он спиной чувствовал, что ему смотрят вслед.

Сразу же за дверью начинались ступени, по которым Лев Иванович спустился вниз. Далее пути расходились в три стороны: вправо и влево вели совершенно одинаковые коридоры, а впереди светился небольшой холл. Гуров решил никуда не сворачивать и пошел напрямую.

В холле его встретил молодой охранник. Окинув посетителя скучающим взглядом, он спросил о причине посещения. Лев Иванович протянул ему удостоверение и сказал, что хотел бы найти директора рынка.

Охранник указал вправо. Там, за большой дверью, окрашенной в темно-красный цвет, его встретила другая картина, но, по сути, повторявшая предыдущую. В небольшом предбаннике стоял стол, за которым сидела и набирала текст на клавиатуре красивая черноволосая девушка. Она оторвалась от своего занятия и с досадой взглянула на посетителя.

– Добрый день, – поздоровался Лев Иванович, все еще стоя на пороге. – Я бы хотел увидеть Роберта Георгиевича.

– Присядьте, – девушка указала в сторону стульев, ровно выстроившихся вдоль стены.

Разумеется, она подошла к еще одной двери. Открыла ее без предварительного стука и вошла. Только вот прикрыла дверь за собой неплотно, оставив узкую щель, через которую можно было заметить боковую стенку высокого деревянного шкафа.

– Папа, к тебе пришли, – услышал Гуров.

«Папа, значит, – отметил Гуров. – Ну а что? Удобно. И дочь под боком, и копейка в семью».

Ответа он не услышал. Очевидно, Чахадзе специально говорил очень тихо. Послышались шаги – девушка возвращалась обратно, но до двери так и не дошла.

– Ли́лиан! – раздался властный мужской голос. – Подойди.

«Ли́лиан и Лиля, – осенило Гурова. – Имена кажутся разными, но ведь можно использовать два варианта, имея только одно имя. Да нет, просто совпадение. У той, что работала в архиве, и фамилия была другая».

Лилиан появилась совсем скоро, но теперь она была не с пустыми руками, а с тонкой папкой, которую сжимала в длинных пальцах.

– Проходите, – пригласила она, отступая в сторону. – Куртку можете оставить в приемной. Вешалка у вас за спиной.

Глава 8

Лев Иванович предполагал, что человек, которого он видел снаружи с сигарой, и директор рынка может оказаться одним и тем же человеком. И не ошибся. Успев нацепить на лицо благодушное выражение, Гуров шагнул вперед, к широкому письменному столу, посидеть за которым счел бы за честь любой представитель власти. Стол из красного дерева, на массивных ножках в форме гигантских песочных часов и с массивной столешницей наверняка стоил невероятных денег и изготавливался, скорее всего, по индивидуальному заказу. «Если у него в офисе такая мебель, то какая же тогда дома? – подумал Лев Иванович. – А на его машину взглянуть можно?»

Мысли о машине посетили Гурова поздновато – по пути на рынок, – и он пожалел о том, что не узнал, каким транспортным средством пользуется Чахадзе. Попросить Орлова узнать об автомобиле директора рынка он тоже не додумался и теперь на полном серьезе допускал вариант, что слишком рано восстал после серьезного сотрясения головного мозга. Препараты, которые ему прописали, он, если честно, в последние пару дней принимал эпизодически.

Внешне директор рынка напоминал сына главы клана мафиози. Есть такой тип людей, где, без привязки к национальности, доминируют определенные характерные черты внешности. Как правило, правильные черты лица, даже миловидные: прямой нос, большие карие глаза, сильно изогнутые брови, непременно брюнет или темный шатен, если иметь в виду крайний случай. Про таких всегда говорят: «О, итальянец пошел». Вот Чахадзе как раз таки и был одним из таких «итальянцев».

Чахадзе выглядел гораздо моложе своих лет. Очевидно, он следил за собой во всех аспектах. Гуров был не силен в знании средств ухода за собой, но в кабинете стоял тяжелый аромат мужской туалетной воды, а в углу на полу лежали гантели. Чрезмерная аккуратность сквозила во всем. И в параллельно друг другу лежавших на столе листах бумаги, и в тщательно подобранных по цвету и фактуре канцелярских принадлежностях. Все они темно-серого цвета, причем покупались при этом не в наборе. Не то чтобы Гуров сам был помешан на таких мелочах, но степлер и подставка под перекидной календарь все-таки отличались друг от друга. Казалось, от всех предметов интерьера исходила скрытая агрессия, что, вероятно, было на руку хозяину кабинета. Придет к нему кто-то, чтобы договориться об аренде, и сразу поймет, что торг неуместен.

В последнюю очередь Гуров вспомнил сигару, которую директор курил десять минут назад. И очки, в которых он еще больше напоминал сердцееда-мафиози.

Сыщик шагнул вперед и протянул через стол руку.

– Уголовный розыск. Полковник Гуров, – представился он. – Роберт Георгиевич?

Чахадзе привстал, пожал руку гостю и снова сел в кресло.

– У вас и документы с собой? – прищурился он.

Лев Иванович с готовностью протянул ему удостоверение.

– Лев Иванович, значит, – с видом удовлетворенного человека кивнул Чахадзе. – Я просто хотел узнать ваше полное имя. Не обращаться же мне к вам по званию или по фамилии?

«Вот сволочь, – не удержался Гуров. – Издеваешься. Ну конечно, ты же тут хозяин».

– У меня мало времени, – нетерпеливо заявил Чахадзе. – Но вы из полиции, а я в недоумении.

– Не возражаете? – указал Гуров на стул возле стены, поскольку приглашения присесть в его отношении не прозвучало, и, не дожидаясь разрешения, опустился на вишневого цвета дерматиновое сиденье. – Солидно тут все у вас.

– Так чем могу? – в упор взглянул Чахадзе на Гурова.

– Этот