— Ну-у, это же, вроде, символ ее родины? Думаешь, ей не понравится?

— А ты сам в руки это брать не пробовал? — хихикнула Лили.

Сириус уже протянул руку к букету, как открылась дверь:

— О. Что тут у нас? Наследник Блэк мазохизмом мается? Или ты им наслаждаешься, а, Блэк?

— Нарцисса, ты неподражаема, — хохотнул Северус.

— Это, наверное, новое слово во флористике, — предположила Сивилла.

— Шотландская икебана…

— Откуда вы слова-то такие знаете?

— У меня вообще неплохой словарный запас, Принц. Если ты до сих пор не в курсе.

— О, прошу простить мое неподобающее поведение, леди.

— Я подумаю…

— Эй, раз вы такие все умные, может, подскажете, что мне сделать, чтобы МакКошка…

— А, ты хочешь умаслить своего декана цветочками? Тогда ты выбрал немного не те.

— Так подскажи, какие!

— Кстати, а откуда ты их взял?

— Фините! — догадался кинуть на жуткий колючий букет Принц.

Вместо жутких колючек перед ними стоял… обычный стул.

— Ну-у… если ты проделаешь это у нее на глазах, то, может, и оценит.

— Скорее всего…

— Главное, не делай этого с тем стулом, на котором она сидеть будет! А то с тебя станется.

— Так это на практике… А как мне теорию писать? Она же злая на меня, как… как…

— Как кошка, которую выкупали?

Сириус и Люпин дружно фыркнули.

— Блэк, а может, ты все же получше выучишь — вот она удивится!

— Да учил я! Оно уже в голову не лезет.

— Ладно, давай я тебя по вопросам погоняю, — предложила Лили.

И они удалились в соседнюю комнату вместе с увязавшимися за ними Петтигрю и Люпином. Те тоже волновались и хотели повторить материал.

* * *

Экзамен по трансфигурации начался с широко улыбающегося Блэка и поджавшей губы МакГонагалл:

— Блэк! Я надеюсь, что не увижу, как вы сегодня списываете?

— Я тоже надеюсь, профессор.

— Присаживайтесь.

— Сейчас…

Он напрягся, сосредоточился, и ближайший стул превратился в тот самый букет, который недавно украшал «Выручайку».

— О, неожиданно, мистер Блэк, — подняла брови профессор и внезапно для всех улыбнулась. — Считайте, что я оценила.

— Высший балл! — заорал счастливый Сириус, закружив на руках довольную Эванс. — И тест был совсем не сложным!

— Поставь, где росло, — сердито сверкнул глазами Джеймс.

— А, ну да, извини, Лили, просто ты мне вчера здорово помогла, — развел руками Сириус, оправдываясь перед другом.

— Да ладно вам. Мы молодцы! — Лили ловко разрулила ситуацию, взяв под локти обоих. — Остались только зелья.

— Умеешь ты вдохновить, Эванс, — вздохнул Блэк. — У Слизнорта ко мне не самое лучшее отношение…

— Самое худшее, я бы сказал, — добавил Люпин.

— Ну, сколько? — дружно обернулись к нему однокашники.

— Выше ожидаемого.

— Нормально.

— Молодец, — Блэк хлопнул вассала по плечу.

— Да, нам надо еще чуть-чуть продержаться. Пока нас не любят деканы, — напомнила Лили. — Я вот одна удивляюсь, почему до нас Флитвик не докапывался?

— А, да. Точно. Удивительно легко чары прошли, — припомнил Джеймс.

— Он как будто о чем-то своем думал.

— Об очень приятном.

— Да что вам за дело? Радуйтесь, в конце концов!

Гриффиндорцы дружно поздоровались с маленьким профессором и ускорились на ужин.

Флитвик улыбался: наблюдательные студенты подрастают, и это хорошо. Но догадаться, в чем дело — куда им. Никому не догадаться. В каникулы он, скорее всего, поделится с коллегами, пусть тоже порадуются. На душе потеплело, когда он представил искренний восторг мадам Пинс. Удивительная оказалась женщина. Как это раньше ее никто не замечал?..

После последнего разговора он еще не раз проштудировал записи Основательницы своего факультета и обнаружил самый большой сюрприз, о котором даже и не мечтал. Он нашел Тайную комнату! Только это оказалась вовсе не комната Слизерина, да и не ее он искал, следуя расплывчатым данным, полученным после того, как попытался расшифровать странные значки рукописи другим способом.

Трудился он не зря. Это стоило любых усилий, и он недаром гордился собой, ведь нашел свое чудо — кабинет и библиотеку Ровены Рэйвенкло. Это был идеал: ровные полки без единой пылинки, аккуратный каталог, а какие, Мерлин мой, какие книги… Свитки… Инкунабулы… Палеотипы…

Будь он на пару десятков лет моложе, ему бы стало ни до кого и ни до чего. Но деканствовал он уже не первый год, так что… Пока он будет просто улыбаться и терпеть. И ждать каникул.

А в библиотеке состоялся самый странный в жизни ее хозяйки разговор.

— Мадам Пинс, можно вас спросить?

Она приветливо кивнула славной девочке, только что бережно передавшей ей часть прочитанных книг. Юная Трелони ей нравилась, несмотря на некоторые странности: к книгам первокурсница относилась аккуратнее, чем к себе самой.

— Почему вы не пишете стихи? Они так прекрасны…

Откуда? Как? Неужели это дитя — Провидица? Настоящая? И кто еще об этом знает? Впрочем, сейчас она проверит.

— Почему ты считаешь, дитя, что не пишу? — спросила девочку Ирма после секундного замешательства.

— Потому что существующее только в вашем уме, увы, не существует истинно. Дайте им свободу. Они ваше счастье на своих крыльях принесут. Отпустите ваших птиц, мадам Пинс.

И девочка вышла, ветерком скользнув за тяжелую дверь.

Настоящая… Ничуть не удивилась на ее вопрос — приняла ее ответ, как данность. Значит, и имя свое малышка получила не просто так. Но… предсказательницы не дают советов… Что же это было?

* * *

Все проходит… Прошли и экзамены. Зельеварение, увы, большинство картельеров сдали на балл хуже, чем рассчитывали. Гораций Слизнорт был человеком спокойным и не злым, просто память имел хорошую. Пришлось принять наказание и в таком виде. А потом — целый день на сбор вещей, целая ночь, чтобы отметить конец семестра…

А все-таки, почему школьникам нельзя аппарировать из Хогсмида?

В купе Хогвартс-экспресса было тесновато, но уходить не хотел никто. Обсуждались возможные способы ускорить обретение анимагической формы — кто бы захотел такое пропустить! Теплицы профессора Стебль не раз становились желанными для картельеров, так что почти все они уже привыкли, что во рту имеется что-то чужеродное. А вкус и легкий лимонно-хвойный запах листьев мандрагоры стал привычным и близким.

После бурной