тем более стиральной машины или сушилки. Вместо этого она подвесила верёвки к стульям, потолку и так далее, позволяя одежде высыхать, а небольшой огонь, который она поддерживала в камине, добавлял дыма в холодное помещение.

Эрин не знала, нравится ли ей Джаси. Ей, конечно, было её жаль, но это было не то же самое, что симпатия. Но она чувствовала, что не может так просто уйти. Не после того, когда она посмотрела на руки Джаси, вернее, на её когти.

Её чешуйки были бледными… и повреждёнными вокруг когтей. Некоторые даже отсутствовали, обнажая под собой бледно-белую кожу. Судя по тому, дрейк, как только могла, избегала прикосновений к открытым участкам: это было болезненно. Эрин могла только догадываться, что это её работа по стирке соскребла чешуйки одну за другой.

Это было похоже… на то, как могла бы пройти её жизнь. Возможно. Джаси была чужой в городе, полном разумных, которые не были на неё похожи и которым она не нравилась. Более того, на ней ещё была забота о Греве. Это была неблагодарная, душераздирающая задача. А Эрин…

Эрин нащупала на поясе кошель. В нём были золотые и серебряные монеты, полученные за работу [Трактирщицей] в трактире мисс Агнес. Медных монет у неё было больше, чем у Джаси и Грева вместе взятых. Если бы она дала им всего одну золотую монету, что бы произошло?

Счастье, возможно, на один день? Потом всё вернётся на круги своя. Может быть, Джаси смогла бы купить что-нибудь, что помогло бы ей с мытьём, но место, в котором они находились, изменилось бы не так уж сильно.

А если все монеты? Их наверняка ограбят. И даже так, когда они закончатся, они всё равно останутся нищими. Эрин не была социальным работником, не была экспертом в области благотворительности и помощи, но она знала, что это не лучший вариант.

Но что ещё можно сделать? Она могла бы… уйти и оставить их в покое. Но Эрин отвергала и этот вариант. И всё же… сколько здесь разумных похожи на Джаси? Если Эрин пойдёт в соседний дом, она была уверена, что, скорее всего, будет чувствовать себя точно так же по отношению к людям, живущим там.

Но она знала и Джаси, и Грева. Она знала их имена. Это меняло ситуацию. Просто зная их имена, было так трудно уйти.

— Грев! Помоги мне поднять это, ладно? И не урони, а то мне придётся снова его стирать! — рявкнула Джаси на Грева, пытаясь поднять несколько мокрых рубах.

Эрин откинулась на стуле, наблюдая за их работой, когда Грев подбежал к дрейку.

Да. Если она поможет им вполсилы, она мало что изменит, не так ли? Но если она отдаст им всё, что может, что тогда будет с ней?

Что бы сделала Риока? Придумала бы она гениальное решение или просто покачала бы головой, сказав, что так устроен мир, и ушла бы? Эрин не знала.

[Трактирщица] увидела, как девушка-дрейка поморщилась, когда одежда обернулась вокруг открытого участка кожи, где была содрана чешуя. Но она не издала ни звука.

Эрин посмотрела на окна. Ставни были закрыты… Очевидно, у них не было стеклянных окон, но даже в ставнях были щели, пропускающие зимний воздух. А пол был грязным. Когда они последний раз убирались? А вода в бадье… Скорее всего, её сюда притащила Джаси, но когда она сможет её заменить? Эрин готова была поспорить, что только когда в ней станет невозможно стирать.

Так тяжело. Тяжело и… мало. Это было всё, что у них было, и даже в этом читалась неопределённость. Сердце Эрин болело, когда она смотрела на Грева, неохотно помогавшего Джаси развешивать одежду сушиться у огня. Девушка подумала и пришла к решению, хотя оно могло быть и неправильным.

***

— Мисс Эрин… что это?

Вот что сказала Агнес, когда Эрин привела Джаси и Грева в трактир. Они пялились на шумное место, широко раскрыв глаза в неверии, и такое же выражение отразилось на лице Агнес, когда Эрин рассказала ей о своих намерениях.

— Вы хотите нанять её в качестве [Барменши]? Ну, конечно, нам помощь пригодится, но… есть ли у неё какие-нибудь уровни в классе? А что насчёт мальчика?

— Грев может остаться здесь. Он не может работать, но он может здесь спать. Я не знаю, что он будет делать каждый день… я придумаю что-нибудь, чтобы держать его подальше от неприятностей.

Джаси сделала нервный реверанс мисс Агнес.

— Я буду усердно работать, мисс. Если вам нужно, чтобы я таскала вещи или убирала, я могу это сделать. Всё, что вам нужно.

— Я… ну… посмотрим.

Агнес беспомощно взглянула на Эрин. Та широко улыбнулась неуверенным Джаси и Греву и попросила их сесть за стол.

— Мы… попросим Сафри принести вам немного еды. Вы двое выглядите так, будто вам это не помешает. Сафри! А потом мы приставим вас к делу, мисс Джаси.

Пока они сидели и Сафри несла еду, Агнес отозвала Эрин в сторону и заговорила с ней встревоженным голосом:

— Я не хочу подвергать ваши действия сомнению, но… вы понимаете, что вы делаете, Эрин? Это кажется… неожиданным. Вы всё обдумали?

— Нет. Не совсем.

Мисс Агнес выглядела несколько обеспокоенной честным ответом Эрин. Но правда заключалась в том, что Эрин и сама была не уверена. Когда она встала и объявила, что Джаси может работать в трактире, это было правильно. Но теперь…

— Я знаю, что вы приехали из Лискора, где дрейки – обычное дело, но здесь дрейки… ну, это…

— Я знаю, мисс Агнес. Но я должна была что-то сделать.

— У вас доброе сердце, Эрин. Я это знаю.

Но ты совершила ошибку. Эрин услышала эти невысказанные слова в голосе Агнес и проигнорировала это.

— Пока что просто попросите Джаси обслуживать столики. Это легко. А Грев пусть ест и сидит в углу.

Так прошла первая ночь. Эрин присматривала за Джаси и особенно за Гревом. Но Грев был кроток и даже благодарен за еду. Он ел очень много, настолько, что Эрин стала бояться, что ему станет плохо. Но, в конце концов, он просто отключился в лёгком пищевом обмороке за своим столом.

Что касается Джаси, то она всё ещё казалась ошеломлённой тем, что работает в таком оживлённом трактире. Она, не прекращая, обслуживала столы, принося с кухни еду, приготовленную Эрин. И, хотя на неё бросали много взглядов, Эрин не слышала никаких громких комментариев, по