из интервью отлично демонстрирует характерное для абсолютного большинства моих собеседников представление о соотношении Сеяхи и СМП между собой. Севморпуть – далеко, его влияние на поселок «никакошное», морской порт Сабетта никак не может быть использован для нужд поселка, потому что туда не существует дороги (к этому представлению я еще вернусь). Снабжение поселка осуществляется исключительно речным транспортом – правда, у этого транспорта должны быть «допуски для работы в море», потому что в районе Сеяхи Обская губа создает «эффект моря». Но и для этого моего собеседника, и для всех остальных совершенно очевидно, что эти перевозки не имеют никакого отношения к Северному морскому пути.

Итак, в 2017 г. жители Ямала представляли себе Северный морской путь более или менее одинаково – как трассу для международных перевозок, начало которой находится в Китае, а центр – в Сабетте. Конечная западная точка СМП обычно не называлась, но среди мест, которых с его помощью можно достичь, упоминались Москва, Центральная Россия, Франция и Великобритания. Для ямальцев было очевидно, что эта трасса предназначена для того, чтобы что-то экспортировать, но, вероятно, она может быть использована и для импорта, например из Китая. По Севморпути должны ходить большие корабли, он пролегает «далеко» и связан со стратегическими интересами страны. Пожалуй, главная характеристика трассы – это «масштаб» задач и «уровень» принятия решений. Чтобы пояснить, что имеется в виду, приведу два примера. Оба – ответы чиновников разных уровней на мой вопрос о том, существуют ли, с их точки зрения, перспективы взаимодействия региона с портом Сабетта и включения его в какие-либо региональные логистические схемы. В первом случае мой собеседник – районный чиновник, терпеливо объясняющий мне, почему это невозможно в принципе: «То есть развитие именно как порта на уровне субъекта Российской Федерации, конечно, не будет… То есть, насколько я знаю, ходят суда там из Китая. Оптимальная суть самой логистики, оптимальная стоимость именно даже доставления… Уровень уже, скажем так, субъекта и федерации. То есть это имеется, будет иметь, скажем так, масштаб именно как в рамках всей страны. Не в зоне района. Район может только с этого иметь определенные налоги, раз он находится на территории Ямальского района» (м., ок. 1983 г. р.).

Во втором случае мой собеседник – окружной чиновник. И он тоже утверждает, что Севморпуть и порт Сабетта невозможно использовать для нужд жителей ЯНАО, снова объясняя это разницей в масштабе между теми задачами, которые находятся в зоне ответственности окружной администрации, и теми, что стоят перед СМП: «Вот мы все-таки здесь живем… в нашей провинции, вот. У нас вопросы, ну, больше, наверное, на внутреннее жизнеобеспечение нацелены… нашего населения. И обеспечение вот транспортной инфраструктуры, в частности. А там [на СМП] уже более глобальный, там уже уровень федеральный, все-таки, перевозок» (м., ок. 1959 г. р.). Примечательно, что оба чиновника мои вопросы об СМП воспринимают как курьез и ошибку: ведь раз СМП никак не связан и не может быть связан с задачами, которые они должны решать, то и профессиональными экспертными знаниями в этой области они обладать не могут. «Есть целая, так скажем, программа развития Арктики… Честно говоря, поскольку меня они касаются… никак, ну, я, в общем-то, туда сильно не углублялся», – объяснял мне один из них. Показательно также, что ямальские информанты, независимо от рода их деятельности, подчеркивали, что их знания о Севморпути получены не из профессиональной сферы или личного опыта, а из средств массовой информации.

В рамках таких представлений Севморпуть неизбежно противопоставляется повседневным перевозкам, которые направлены «на внутреннее жизнеобеспечение населения», то есть осуществляются в интересах обычных жителей региона. Эти перевозки – даже если для них требуются суда с «разрешением на работу в море», а путь к населенному пункту пролегает через акваторию, законодательно отнесенную к СМП, – никогда не осмысляются как перевозки по СМП, а считаются исключительно «речными». При этом ледоколы и танкеры, которые теперь регулярно проходят мимо Сеяхи в Мыс Каменный, в воображении жителей Ямала, конечно, следуют именно по СМП, что создает своеобразный географический парадокс, при котором точка, находящаяся посередине между двумя активно используемыми портами Севморпути, из состава пути исключается. Все это лишний раз доказывает избирательность воображения СМП как инфраструктуры (глава Васильевой).

Показательны еще два примера. Представитель общины, кочующей вокруг Сабетты, рассказывал о взаимодействии с ней его товарищей-оленеводов. По его словам, ненцы активно пользуются новыми инфраструктурными возможностями, возникшими после появления вахтового поселка Ямал СПГ. Они подкочевывают ближе к Сабетте, когда им нужна мобильная связь, иногда обращаются за помощью в медпункт Сабетты, могут договориться об использовании какой-либо техники, зайти в магазин за покупками, продать рыбу или мясо вахтовикам, могут даже, в случае острой надобности, договориться, чтобы их подсадили в вертолет, летящий из Сабетты в Салехард. Однако, когда я спросила, нет ли планов использовать порт Сабетты для доставки грузов для общины, ее представитель ответил, что такая мысль им никогда не приходила в голову. При этом обычно все необходимое для себя они сначала завозят из Лабытнаног в Сеяху, а потом уже развозят оленеводам в район Сабетты, и плечо доставки оказывается более 700 км по тундре. Иными словами, существующий порт оказывается совершенно невидимым для общины: они не связывают с его использованием надежд и не испытывают разочарований в связи с отсутствием перспектив. Они вообще не думают о том, что один из новейших и современных портов российской Арктики может принести им какую-то пользу.

Другой пример тоже касается организации завоза продуктов. Я уже цитировала высказывание информанта о том, что через порт Сабетты Сеяху снабжать нет никакой возможности даже теоретически, поскольку в Сабетту нет дороги. С интересующей нас точки зрения, неважно, можно ли в реальности использовать этот порт, важен сам выбор аргумента. Ведь, во-первых, как уже говорилось, оленеводы, кочующие возле Сабетты, регулярно ездят в Сеяху по делам и снабжаются оттуда всем необходимым, во-вторых, освоение Сабетты частично велось как раз через Сеяху, откуда по земле завозились грузы на больших машинах. В-третьих же, зимнее снабжение Сеяхи в 2017 г. организовывалось при помощи дальнобойщиков, которые на своих «уралах» и «трэколах» ходили почти 600 км до железнодорожной станции в Лабытнангах, причем значительную часть дистанции (от Сеяхи до разъезда на железной дороге) они шли по территории, где никакой дороги в принципе не существует, и прокладывали себе путь в тундре самостоятельно («топтали зимник»). Человек, с которым я разговаривала, это прекрасно знал, однако, несмотря на это, в его голове из Сеяхи в Лабытнанги дорога есть, а в Сабетту – нет. Очевидно, что