Шрифт:
Закладка:
Итак, мнение украинцев мы выслушали, оно нас не удивило. Но было важно узнать: как смотрят на происходящее сейчас на Украине люди с Донбасса, живущие в аду уже почти 9 лет? С удовлетворением? Злорадством? Сочувствием?
Военкор Медведев согласился стать моим проводником по сумрачному миру Горловки и соседних поселков. На всякий случай решил уточнить дорогу. Жора спросил:
— Через «войну» поедешь или в объезд через Енакиево?
Часть трассы Донецк — Горловка уже много лет под контролем врага, лишь 20-километровый отрезок наш, но «находится под огневым воздействием». Жора напомнил:
— Я вчера под Пантелеймоновкой на 30 секунд разминулся с прилетами. Видео у меня в «телеге». Видел?
Я видел, но поехал как быстрее. Думал еще по пути, что нет смысла гнать, потому что не знаешь, в какой точке твоя машина встретится со снарядом. Ты можешь на этот снаряд «наехать» или, наоборот, не доехать до места прилета. Ездишь вот так, а потом не понимаешь, почему у тебя волосы под мышками седые. Жора мне позвонил, когда до его дома по навигатору осталось 140 метров. Он был встревожен:
— Ты где? Сейчас сообщили, что трассу обстреляли.
Но мне повезло, как и десятку машин, вместе со мной пытавшихся проскочить по этой проклятой дороге в Горловку или обратно.
КАРТОШКА, МОРЕ КРОВИ И УАЗИК
Жора наконец-то обзавелся полноприводным пикапом — купили читатели и участники его гуманитарной миссии. Три прошлые машины, купленные им за свои, просто умерли одна за другой. 50 точек доставки за 2–3 дня, никакой металл не выдержит эти горловские дороги. Но с новой машиной у Жоры сразу случилась какая-то совершенно библейская и светлая история.
— Когда ее перегоняли из Москвы, на трассе лопнули патрубки охлаждения, сорвало вентилятор, а он пробил радиатор…
Я сочувственно кивал, представляя масштаб бедствия. Машину поставили на ремонт в Каменск-Шахтинском. Мастер постоянно звонил, просил денег на то и на это, причем суммы были не очень большими. Мне все было понятно в этой истории. Мутный автосервис при трассе, «разводят», классический сюжет.
— Вот и я так подумал, — сказал Жора. — Собрался ехать вызволять машину. Но тут позвонил мастер. И говорит: «Ремонт затянулся, давайте я подарю вам уазик в отличном состоянии, а вы потом его бойцам отдадите на фронт!»
Я аж крякнул от стыда за свои мысли, можно представить, какие эмоции пережил Жора…
Мы заехали в супермаркет, купили немудреный набор продуктов для семьи из трех человек. Погрузились, и Жора заметил: «Обычно я уже здесь броник надеваю». Оделись, но каски положили на колени. Нас ждали в поселке Гагарина, где до линии фронта всего пара километров. Горловка, кроме своего исторического ядра, вся из таких поселков, возникших возле шахт и заводов. И все это добро опоясывает линия фронта. Жора включился в роль экскурсовода:
— Вот тут на пятак у магазина два «града» легло. Здесь электрики погибли. Я со знакомыми журналистами был, они все хорохорились, потому увидели просто море крови на асфальте и больше броню с себя не снимали. А вот тут гуманитарку обычно раздавали, на кольце автобуса, а потом его пристреляли…
С семьей, которая нас ждет, Жора познакомился много лет назад.
— В очереди за картошкой. Раздавали с машины, и было понятно, что на всех не хватит. И ко мне подошел дедушка Петя, шахтер на пенсии, и попросил: «Хоть немного, несколько штук, внуку сварю».
Понимаешь, так попросил, что невозможно было отказать! Бабушка у них медсестра в хирургии, недавно на пенсию вышла. И внук с ними живет, круглый отличник!
В тысячный раз подумал о великой несправедливости, по которой людям, честно трудившимся всю жизнь, выпала такая старость. Спрашивать об этом некого, но есть с кого спросить за такое.
МЕХАНИЗМ ВЫЖИВАНИЯ
Внук Саша учился по удаленке, писал какой-то реферат. В окошечке его компьютера я прочел: «Обычаи восточных славян». В классе восемь человек, особо по поселку с друзьями не погуляешь. Тут вообще далеко от подвала лучше не гулять. Постороннему глазу заметно, что мальчишка бледный, не достается ему южного солнца. Почему? Окна в этой опрятной хатенке меняли пять раз! Выдавливало взрывной волной. Курицы перестали нестись из-за обстрелов, и это самое огорчительное известие, с остальным свыклись, насколько это возможно. Я не стал темнить с этими людьми и сразу задал вопрос:
— Что думаете об уничтожении украинской инфраструктуры?
Дед Петя аж заволновался:
— Я отвечу. Выбивать нужно! Именно ту, что используется украинской армией. Электроэнергию отключать — обязательно. Мосты бить, особенно по границе с Польшей. Воюют-то они теперь иностранным оружием! Да, будет тяжело. Но ничего, мы тут восемь лет прожили без света, воды и газа.
— То есть ОНИ это тоже могут пережить?
— Смотря ради чего. Мы знаем, ради чего тут стоим и живем. Я ради памяти отца, он с 14 лет был в партизанском отряде. А я его сын. И опять к нам воевать пришли те же самые…
Лида сердобольно уточнила:
— Простых людей жалко, богатые-то сразу удрали.
Я не стал уточнять, что в Донбассе произошло то же самое. Спрашивать, почему Лида, Петя и Саша не уехали, было глупо. Почему в Горловку ездят «через войну»? А чтобы ОНИ не думали, что их боятся. Ну и короче, конечно.
С пустыми руками нас не отпустили, дед нацедил нам по баклажке домашнего вина, сладкого и ярко-красного, как артериальная кровь.
Позиции минометчиков «Востока» под Угледаром, парни ждут координаты, чтобы открыть огонь
Жора заметил, что очень кстати, ему скоро сына крестить. Стал вспоминать, у кого из друзей и знакомых родились дети в последнее время. Получалось, что много у кого. Почему? Я объяснил:
— Мне в Республике Сербской показывали толпы 10—12-летних мальчишек, они родились сразу же после окончания гражданской войны. У этнической группы на грани выживания включились защитные механизмы.
ВАКАНТНОЕ МЕСТО В ПРИЦЕЛЕ
Поселок Гольмовский был для меня памятным местом. С самого начала войны я все ждал с
