Шрифт:
Закладка:
Совершенно без претензий и ругани, любимый муж делал другой крем и мазал меня всю. Всегда было очень приятно.
И тот обязательный после массажа фейерверк, который разрешила моя врач, и следовавшая обычно за ним нежность — все было таким нужным, важным и… привычным.
Иногда нас посещали родители Глеба, которых тот не пускал даже в ворота. Сцепив зубы, выходил за калитку, оставляя меня с Костей:
— За матерью смотри, а то понесет ее куда-нибудь, где потом искать будем?
— А они? — всегда уточнял Кот.
— Никогда больше ее не обидят, — гневно фыркал Глеб и исчезал за дверью.
Через некоторое время переговоров, белый «Эскалейд» отъезжал от нашего дома, а хмурый муж возвращался.
Однажды, в середине ноября, пришел с такой горькой ухмылкой, что стало ясно: новости есть и они говно.
— Заседание прошло. Алла признана недееспособной, невменяемой и помещена в клинику на принудительное лечение. Вроде как помешалась и все это сотворила в помутненном состоянии сознания. Лет через пятнадцать, вероятно, выйдет.
Вздрогнула.
И тут же оказалась в родных объятьях.
— Не волнуйся, я проконтролирую…
— Чтобы не вышла? — с надеждой протянул Костя.
Езус-Мария, кого я вырастила?
Ответа я не услышала, но сын так подозрительно захихикал, что я не рискнула уточнять.
Я не разочарована, нет. Но мне бы хотелось, чтобы этой женщины больше в нашей жизни не было.
Глеб с Костей ударили по рукам, устроили меня на диване в кухне с чаем, пледом и ноутбуком, а сами занялись хозяйственными делами, в процессе обсуждая грядущую поездку в Питер на презентацию романа Арины Глебовой: «Измена. Кто я без тебя» и заодно забрать выпущенный частным образом тираж «Чертовой дюжины свиданий». Исключительно дарить всем байкерским приятелям и их дамам.
Я не могла нарадоваться: мужчины мои жили очень дружно, вместе тренировались, помогали мне по дому и в саду, выезжали с Киром пострелять в леса из воздушек, как-то справлялись с учебной программой Кости и душевными метаниями Леры, которыми она делилась по видеосвязи.
Были молодцы.
Костя столько люлей за свои косяки никогда раньше не получал: Роме было не до него, а я считала это непедагогичным. Глеб же наставлял и воспитывал достаточно жестко и методично. Результат был заметен, поэтому я без претензий.
За день до того, как нам надо было выезжать на презентацию в Петербург, где мы решили провести три дня, к нам снова прибыл отец Глеба.
На этот раз мужа не было достаточно долго, а когда он вернулся, то молчал. Я же с расспросами не лезла. Захочет — скажет, это ведь его родители.
Я вот, например, когда с Аленой Ивановной изредка общаюсь пару минут — устаю, будто одна полную двенадцатичасовую смену вагоны с цементом разгружала. И говорить об этом не желаю.
Но уже ночью, в тепле, уюте и темноте супружеской спальни Глеб поделился новостями:
— Они подарили нам на свадьбу квартиру в Новгороде. Сейчас она будет сдаваться, а весь доход пойдет тебе на карту. Машину еще хотели вручить, но это мы с тобой сами купим. Там как раз мой супер спорт удачно нашел хозяина, и еще всякое по мелочи насыпалось… не пропадем до зарплаты.
— Погоди, ты продал гоночный байк? Свой любимый?
— Да, продал. Сразу после свадьбы выставил на торги. В моей жизни теперь есть то, ради чего ее, жизнь эту, надо беречь и по-идиотски не рисковать.
Хмыкнула. Посмотрим, насколько его хватит.
Это же не просто увлечение, это же страсть, иногда доходившая до фанатизма.
Но сейчас такой страстью оказалась я и мой сюрприз внутри.
Мы не жалуемся, нет.
Нам хорошо.
Очень.
— Как думаешь, может, стоит заехать да роддом посмотреть? — утром, перед выездом вдруг спрашивает Глеб, и я понимаю, что покоя нам в ближайшее время не видать.
Муж — перестраховщик и параноик.
Вот так повезло.
Повезло? Повезло!
Да, мне повезло, но не оттого, что Глеб такой шикарный, а потому что я совершила несколько принципиально важных шагов. К себе и своему счастью.
Отказалась от изживших себя отношений. Свела к минимуму общение с токсичными родственниками. Занялась своим здоровьем, сменила обстановку, посвятила свое время хобби, превратив его в доходное дело.
Позволила себе быть счастливой, несмотря на всю науку собственной матери и то, что в Новгороде по-прежнему… восемнадцатый век.
— Милый, погоди в роддом, давай, мы с тобой после второго скрининга будем думать, хорошо?
— Ну, я пока не сильно в этом всем разбираюсь, так что ты мне подсказывай, Ари, малышка, — Глеб поцеловал меня в макушку, за ушком, потом в шею и… умчался во двор, где Костя чистил внезапно за ночь нападавший снег, чтобы открыть ворота.
На этот раз привез в Петербург нас Кирилл Андреевич на своем черном монстре. И всю дорогу мальчики на три голоса спорили, какую именно машину нам нужно будет в этом вояже приобрести.
Я так утомилась, что проспала почти всю дорогу, пригревшись у Глеба в объятьях.
Пусть выбирают, я хочу большую и синенькую.
Они знают.
Сначала мы посетили круглый стол, устроенный в честь нашей серии для подростков.
Хоть Глеб и Кир дружно кривились при виде Алексея, но в целом все прошло довольно мирно.
Если не считать того, что мой издатель отправился с нами в соседний павильон на презентацию «Кто я без тебя?» и выступил там с речью, которая завершилась словами:
— А ещё вы даже не представляете, что это талантливая женщина умеет писать не только невероятно захватывающую психологическую прозу, но и потрясающие истории для подростков, вот, например…
В итоге набирающий популярность автор книг для молодежи Марина Егорова и сетевая «королева драмы» Арина Глебова оказались… мной.
Ариной Атлас.
Счастливой женой и матерью. В ближайшей перспективе — многодетной.
Кстати, когда я все же передала, пришедшийся к слову, привет Коту от Зои, в его глазах вдруг загорелся очень хорошо знакомый мне огонек. Отвернулась в сторону и тихо улыбнулась. Тьфу-тьфу, что б не сглазить. Может, и сыну моему мозгов подвезли?
Вышло так, что город, откуда я вынуждена была уехать, спасая свое разбитое сердце, растоптанные идеалы и ценности, меньше чем через год после этого, встречал меня более чем ласково.
Но я знала, чувствовала: теперь дом
