Это наш единственный актив такого типа, и мы хотим, чтобы он не принимал никакого участия в операциях, кроме тех, которые изначально планировались для него.

2. Вышеизложенное не обязательно исключает возможность воспользоваться любым предложением QJWIN по высокоприоритетной цели (советской или Chicom [китайской коммунистической]), но целевые ссылки выглядят незначительными, если рассматривать их в рамках планов QJWIN.

"Если меры... еще не приняты", - говорится в телеграмме, - "пожалуйста, проинструктируйте его, чтобы он прекратил".

В телеграмме также содержится указание: "Пожалуйста, добавьте слизь ZRACORN в трафик командного канала на QJWIN. Передано Уильямом К. Харви". Диграф "ZR" обозначал отдел разведки D, который возглавлял Билл Харви, но это не обязательно предполагает наличие плана убийства Лумумбы, поскольку Харви создал программу "Исполнительные действия" в рамках ZRRIFLE только в начале 1961 года.

Позднее в том же месяце Цзюин покинул Конго. Кабель от 19 декабря разрешал ему вернуться в Люксембург 21 декабря; люксембургской станции было поручено выплатить ему 1000 долларов в качестве декабрьского жалованья, как окончательный расчет за его услуги в этой операции.

ЦРУ расценило операцию QJWIN как успешную. В меморандуме по организации финансового учета деятельности QJWIN в Конго Билл Харви отметил, что "QJ/WIN был направлен в эту поездку для выполнения конкретной, очень секретной оперативной задачи, которая была выполнена". Эта "оперативная цель" заключалась в том, чтобы выступить в роли "альтер-эго" Джастина О'Доннелла: выманить Лумумбу из-под охраны ООН и передать его в руки конголезских властей. Но какая другая цель была поставлена перед QJWIN, не отражено в имеющейся документации.

Цуйвин был проверенным и ценным агентом. В 1962 году ЦРУ узнало, что его собираются судить в Европе по обвинению в контрабанде. Штаб-квартира предложила: "Если информация [отредактировано] верна, мы можем попытаться снять обвинения или каким-то образом спасти QJ/WIN для наших целей".

После захвата в Касаи Лумумба был доставлен самолетом Air Congo в Леопольдвиль, расположенный в четырехстах милях, и приземлился в аэропорту Нджили в пять часов дня 2 декабря. По прибытии люди Понго заставили его выйти, крепко связав ему руки длинной веревкой. С него сняли очки, без которых он почти ничего не видел.

Международная пресса, предупрежденная об опасности, собралась в полном составе. Когда фотографы начали делать снимки, один из солдат схватил премьер-министра за волосы и рывком поднял его голову. Затем Лумумбу грубо потащили к грузовику, заполненному солдатами; он шел с большим трудом, и на его лице были видны следы сильных ударов. Его затолкали в грузовик, который уехал в колонне других вооруженных грузовиков; за ним последовали машины репортеров и телеоператоров. Длинная процессия добралась до виллы, превращенной в тюрьму, в Бинзе, районе за Леопольдвилем, где жили Мобуту и Девлин.

Фотографии и фильмы с изображением этой сцены вызвали шок во всем мире. Корреспондент Associated Press сообщил: "Полковник Мобуту, скрестив руки, спокойно наблюдал за тем, как солдаты били и толкали заключенного, дергали его за волосы".

Менее чем за два года до этого Лумумба и Мобуту заключили дружбу и союз на Круглом столе в Брюсселе; несколько месяцев спустя они оба приняли участие в конференции, организованной Конгрессом за культурную свободу в Университетском колледже в Ибадане. После обретения независимости Лумумба назначил Мобуту государственным секретарем по вопросам обороны, а впоследствии - начальником штаба армии. Когда Гизенга и Кашамура попытались сместить Мобуту с этого поста, Лумумба защитил его.

Но теперь Мобуту стал его заклятым врагом.

Фрэнк Карлуччи стал свидетелем страданий Лумумбы. Если бы Лумумба остался в своей резиденции, размышлял он позже, его, вероятно, не схватили бы. "Как бы то ни было, - сказал он, - я и сенатор Гейл Макги были, вероятно, последними двумя западными людьми, которые видели его живым. Мы выпивали в середине дня в кафе на тротуаре, и тут мимо проехал грузовик. У Лумумбы были связаны руки за спиной, и он находился в задней части грузовика".

По прибытии на виллу в Бинзе конголезский солдат зачитал заявление Лумумбы, в котором он объявлялся главой законного правительства Конго. Затем солдат скомкал бумагу и попытался засунуть ее в рот Лумумбе. Премьер-министр не вздрогнул, и выражение его лица не изменилось. Эта ужасная сцена была запечатлена на кинохронике, которую посмотрели миллионы людей по всему миру.

На следующий день Лумумбу вывели из виллы, чтобы перевести в военный лагерь Харди в Тисвилле (ныне Мбанза-Нгунгу), вниз по реке от Леопольдвиля. На его лице были видны следы побоев, и он с большим трудом забрался в ожидавший его грузовик.

Раджешвар Даял был в ужасе. Он направил протест Бомбоко, президенту Коллегии комиссаров, который в ответ заявил, что с Лумумбой будут обращаться с соблюдением человеческого достоинства и "в соответствии с требованиями Всеобщей декларации прав человека". Даяла это ничуть не успокоило. Он направил срочный доклад в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке.Хаммаршельд ответил: "Эмоциональное напряжение вокруг дела Лумумбы очень велико, и если события выйдут из-под контроля или будет осуществлено суммарное правосудие, последствия могут быть очень плохими и для Организации, и для ее Операции. Мы находимся в центре чрезвычайно сложной и политически опасной ситуации". По его словам, он знал, что Даял, как и в предыдущих случаях, будет использовать все свои "дипломатические средства, чтобы убедиться, что цивилизованные нормы права соблюдены". Но Даялу становилось все труднее видеть свой путь вперед, используя любое дипломатическое влияние.

Хаммаршельд направил Касавубу послание с протестом. Президент, однако, отклонил его. Он сказал, что удивлен тем значением, которое придает аресту Лумумбы "некоторое количество афро-азиатских и восточноевропейских делегаций".

По словам Кашамуры, в течение первых трех дней заключения Лумумбы в Тисвилле его оставляли в камере со связанными за спиной руками и не давали ничего есть и пить. Военнослужащие ООН в Тисвилле, которые пытались наблюдать за его пленением, также обнаружили условия жестокого обращения: Его голова была обрита, а руки оставались связанными. Он содержится в камере в бесчеловечных условиях с точки зрения здоровья и гигиены".

Помимо Лумумбы, в лагере Харди содержались несколько его министров и сторонников, в том числе Морис Мполо, Джозеф Окито и Жорж Гренфелл. Мполо и Окито направлялись в Стэнливиль, чтобы присоединиться к Гизенге, когда их арестовали в Муши, на северном берегу реки Касаи.

Нескольким журналистам удалось взять интервью у Лумумбы в его тюрьме и записать его слова. Римская компания Italia Canta выпустила пластинку под названием "Песни независимого Конго и последняя речь Патриса Лумумбы". В этом последнем выступлении Лумумба, как и в предыдущих, обратил внимание на успех борьбы Америки против колониального гнета: "Всем народам приходилось бороться за свою свободу....