— Каждый, кто хочет вернуться, — повторил Винсент. — Что тут непонятного, доннерветтер?

— Но как? Мы же не Восходящие!

— Значит, станьте ими, — пожал плечами Кассиди. — Или пусть за вас виру заплатят Восходящие вашего копья. Все!

Их увели назад, вытолкнув вперед Марка Кассиди…

Глава 27

Разбитое лицо Мрака почти зажило, поврежденная рука лежала на перевязи — ему явно оказали медицинскую помощь. Вторая была свободна — но Иллиумовый Браслет по-прежнему охватывал шею зубчатым кольцом, а это означало, что Восходящий беспомощен, как младенец. Он исподлобья оглядел недовольно загудевшую толпу колонистов и мрачно оскалился, похожий на затравленного, но не сломленного зверя.

— Марк Кассиди, признаешь ли ты свою вину? — спросил Винсент, приблизившись, и вновь бросилось в глаза их необычайное сходство. — В нарушении Клятвы и убийстве Восходящего Гая Флоу, в гибели людей в результате ваала, в тайной поддержке изгоев в Шторме, в участии в заговоре, целью которого было убийство Вероники Максвелл и ее Восходящих в Шторме? В попытке убийства Сигурда Морозова в Расколотых Землях? В нападении на группу Максвелл и убийстве Дмитрия Воронина в Благословении? В том, что пытался на тинге под прикрытием проклятой Руны убить меня и свою сестру Адель, вмешавшись в фионтар?

Стоявшая рядом Травинка судорожно вздохнула, сжимая мою руку. Наверное, риксу, только что потерявшему жену, было очень тяжело судить сына, как две капли похожего на него самого. Я не завидовал Винсенту Кассиди и не хотел бы оказаться на его месте. Наверное, его сердце разрывалось между справедливостью и родством. До последнего думал, что он откажется от суда, сославшись на пристрастность, перепоручит вынесение приговора старым колонистам — но, нет…

— Ты трижды ударил меня рунным кинжалом. Моим подарком, — Винсент материализовал из Руны знакомый Предмет — длинный боевой нож, отсвечивающий Звездной Кровью. — Признаешь ли ты свою вину, Восходящий Марк Кассиди? Раскаиваешься ли в своих преступлениях? Есть тебе что сказать людям?

— Плевать, признаю или нет, — набычившись, младший Кассиди разлепил губы. — Какая разница? Вы сильнее — и вы судите. Окажись сильнее мы, здесь судили бы вас… А что до раскаяния, скажу так — жалею, что не довел дело до конца… наш Народ от этого стал бы только сильнее. А, к чему эта глупая болтовня? Вы же все равно меня убьете. А ты, отец…

Он вдруг перевел взгляд на Винсента, гордо вскинул косматую голову и громко, с вызовом продолжил:

— Если наша кровь для тебя что-нибудь значит… дай мне умереть как Восходящему! Я вызываю тебя на фионтар! Серебро против серебра! Тебя или любого из твоих Восходящих. Перед всеми, перед Народом, перед Наблюдателем…

Наверное, им руководило отчаяние. Но я на мгновение напрягся — это был мой шанс. Я мог выйти на поединок за Винсента и окончательно разрешить наш давний спор. Словно ощутив злую дрожь, прокатившуюся по мне, стоявшая рядом Травинка встрепенулась и прошептала:

— Сигурд… Сигурд, не надо.

— Фионтар? — усмехнулся Винсент Кассиди. — Нет. Слишком много чести с тобой драться.

— Трус… а не рикс! — выплюнул сын ему в лицо. — Вы все трусы! Есть тут, среди вас… хоть один мужч…

Он прервался на полуслове — призрачный Аспект Винсента, сгустившись над ним, выдал безжалостную оплеуху, мгновенно сбившую Мрака с ног. Не так чтобы сильно, но… чувствительно.

— Заткнись, — бросил Винсент, глядя на ворочающегося в пыли сына. — Нет чести драться с предателем, ни мне, и никому из моих Восходящих.

— Рикс, прошу, позволь мне! — решительно отобрав руку у Травинки, я вышел из толпы и приблизился к ним на расстояние нескольких шагов. — Я обещал закончить это дело! Я готов выйти на фионтар с ним!

Марк Кассиди презрительно усмехнулся, в его глазах горели злые, волчьи огоньки. Винсент Кассиди же смотрел холодно и спокойно — и по его взгляду я понял, что он все продумал и решил.

— Восходящий Сигурд, ты признал меня своим риксом? — спокойно спросил старший Кассиди.

— Признал, — наклонил я голову, — но…

— Никаких но, доннерветтер! — в его голосе прорезалась сталь. — Я сказал — ни один из моих Восходящих! Ты можешь выйти на поединок с Марком — но тогда тебе придется перестать быть частью моего Народа. Адель, подойди сюда!

Девушка приблизилась, став рядом. Ее пальцы вновь нервно переплелись с моими.

— Я не могу отдать тебе сына, но отдаю дочь, — неожиданно мягко сказал Винсент Кассиди, глядя на нас. — Вот твой фионтар, Сигурд.

Он слегка улыбнулся, а толпа просто загромыхала смехом, заулыбались даже суровые Восходящие-старики, стоявшие за спиной рикса с оружием наготове. Шутка разрядила обстановку, Травинка настойчиво тянула меня назад — и отступить, наверное, было наилучшим вариантом, потому что я уже понял, что сегодня Мрака мне не отдадут…

— Нет, стойте, вы мне еще нужны, — приказал Винсент и продолжил совсем другим тоном: — А ты, Марк Кассиди, слушай мой приговор… Твоя вина доказана. Ты не захотел жить по земным законам, предпочитая обычаи Единства, и по ним ты будешь наказан! Я, доннерветтер, когда-то дал тебе гвоздь. Я его и забираю.

Отобранный у Мрака кинжал, который он держал в опущенной руке, вдруг свистнул синей молнией. Брызнуло алое и теплое, так что я невольно отдернул голову, раздался вопль боли. Травинка тоже вскрикнула, толпа ахнула, подавшись назад. Мрак же, упав на колени, с искаженным лицом пытался пережать фонтанирующую кровью культю левой руки, отсеченную чуть выше запястья — той точки, где Восходящим вживляют стигмат. Обрубок на мгновение сверкнул серебром Звездной Крови, материализовавшейся парочкой знакомых призрачных символов.

— Ты больше не Восходящий! — произнес Винсент, поднимая с земли истекающую кровью кисть и втягивая выпавшие Руны. — И ты больше не часть моего Народа, изгой.

Он дал знак Травинке, и та, без слов поняв отца, открыла Скрижаль и активировала на истекающем кровью Мраке серебряную Руну Исцеления.