Шрифт:
Закладка:
За время пути мы успели хорошенько пообщаться. Нельзя сказать, что подружились, но точки соприкосновения определенно нашли. Винсент мне импонировал — жесткий и уверенный, но не самодур, суровый, но с насмешливым отеческим огоньком, он казался очень опытным и, самое главное, весьма неглупым человеком. Отнюдь не дуболом — несмотря на серебряную закалку, он сохранил вполне земные приоритеты и не собирался, подобно Мраку или Говорящей, навязывать колонистам варварские порядки Единства. Но при этом рикс хорошо понимал суть этого мира и был готов проявить необходимую гибкость.
Уважение вызывала его честность — Кассиди без вопросов вернул все Руны и сразу предупредил, что рассчитывает на мою поддержку. И отнюдь не из-за Травинки или золотого семечка, а потому что мы делаем одно дело. Раз уж вытащил из плена Азимандии — теперь давай помогай, Сигурд! У него, конечно, имелась масса вопросов насчет ее Домена, таинственного Восходящего, который помог мне завладеть им, а также моей странной силы и Рун, однако Винсент понимал, что время откровенного разговора еще не пришло — и благоразумно не касался щекотливых тем. Сейчас его гораздо больше интересовала земная колония — и обсуждению того, что происходило там, мы и посвятили большую часть пути.
Только вот насчет его сына так и осталась заноза неопределенности.
— Что будет с Марком, Винсент? — спросил я, когда выдалась спокойная минутка.
— Мы будем его судить, — взгляд Винсента стал жестким, а сам он как будто помрачнел. — Он сделал свой выбор, доннерветтер!
— Мы не уживемся, что бы ни решил суд, — предупредил я снова. — Молчу о себе и Травинке, но он виновен в смерти Гая Флоу, ваале, гибели Восходящих в Шторме… И он убил моего друга в Благословении.
— Сигурд, если все это — правда, он навредил всему фригольду. Я разберусь и решу по справедливости.
Ну что же, посмотрим. Белый Дьявол молчал, но я помнил его последние слова о Марке Кассиди. И был согласен…
Полет занял остаток древодня и большую часть ночи и в общем прошел без происшествий. Пару раз пришлось изменить маршрут. Один раз — огибая необычный грозовой фронт, а второй — отклонившись от стаи огромных Небесных Змеев, парящих на недосягаемой высоте. В отсутствие дубль-пилота я здорово вымотался. Третьи сутки без сна не шутка даже для серебряного Восходящего, и, честно говоря, последние часы в нарушение всех инструкций тянул уже на стимуляторах и морально-волевых. Когда впереди показались знакомые вершины гор, принадлежащих земному фригольду, невероятно обрадовался. Почти на автопилоте связался с удивленными дежурными постами, вошел в воздушное пространство «Неба», прошел над знакомыми перевалами и с огромным облегчением увидел серебристый «цветок» жилмодулей земной колонии.
Я аккуратно посадил «Грифон» в знакомый белый круг посадочной площадки, разблокировал выходы и заднюю аппарель и откинулся в ложементе, яростно протирая слипающиеся глаза. Дома…
А вот дальнейшее прошло смутно — как выходил Винсент, как выводили под руки очнувшуюся пару часов назад Веронику Максвелл, как через заднюю аппарель выносили носилки с ранеными и находящимися в забытьи товарищами. Отложилась только изумленная улыбка Серены Лафайет и старые Восходящие, по очереди обнимавшие Винсента Кассиди. Меня срубило прямо в пилотском ложементе, поэтому дальнейшие сутки (а именно столько я проспал) прошли без участия Сигурда Морозова.
Темные грезы были наполнены тенями, Рунами и инопланетными злыми лицами. Я бежал, кричал, снова дрался на фионтаре и говорил от лица Белого Дьявола с Народом Теней, слыша свое имя, повторяемое знакомым нежным голосом:
— Сигурд… Сигурд… Сигурд! Сигурд, просыпайся.
Сначала подумалось, что это продолжение сонных грез, но голос стал рукой, ухватившись за которую, я вынырнул в реальность. Открыл глаза — и видел ребристый потолок жилмодуля, знакомую обстановку общей спальни… и Травинку. Она была рядом, живая и здоровая. Сидела возле моей кровати и улыбалась, поглаживая мою руку. А на коленях у нее устроился Кыш со слегка недовольной мордочкой.
— Привет, Сигурд! Пора вставать, любимый.
Это вышло у нее так естественно, что улыбка на моем лице появилась сама собой. Приятно. Травинка тоже улыбнулась, и пару минут мы просто смотрели друг на друга, держась за руки — слова были не нужны.
— Как ты сама? Все в порядке? — наконец спросил я, поднимаясь. Огляделся — спальня была пуста, кровати-трансформеры сложены, сам я — в легком комбинезоне, который носил под броней. Выходит, принесли сюда, когда отрубился…
— Я полностью восстановилась. У нас с тобой теперь одинаковые шрамы, — улыбнулась девушка, коснувшись ладонью места под левой грудью. — Потом покажу тебе…
— А что с остальными? Мисс Максвелл, Толя, Инь?
— Пока в медкоме, но уже пришли в себя и идут на поправку. Им бы очень помог тот рунный эликсир, которым ты вылечил меня…
— Да, конечно! — я быстро проверил Скрижаль, Руна Эликсира Очищения уже давно перезарядилась. — Пойдем! Расскажешь, что тут произошло, пока я отсыпался? И где, кстати, моя экипировка?
— Ой, много всего. Пойдем, по дороге расскажу. А твои вещи папа забрал, он сказал, как проснешься — сразу к нему…
Она действительно рассказала немало интересного. Самое главное — фригольд принял Винсента Кассиди. Конечно, с огромным изумлением, но почти без эксцессов — особенно после рассказа о том, что произошло на тинге. Образовался некий казус — формально, согласно земной конституции, обязанности Трейва после его смерти должна была исполнять Серена Лафайет, знаменосец фригольда, но по законам Единства и Восхождения полноправным риксом являлся Винсент Кассиди. Это противоречие требовалось привести к общему знаменателю, проведя новое голосование. К счастью, вакуума власти не возникло — Серена была из «стариков», прекрасно помнила Кассиди и признала его старшинство.
В итогах новых выборов мало кто сомневался — большинство старых колонистов восприняли возвращение старого вождя с восторгом, а те, что пришли во фригольд уже после его исчезновения, были порядком наслышаны. Колония гудела от
