расслабленным, насколько это было возможно в его беспокойном состоянии.

— Меня зовут Локи, — сказал он. — И я очень рад познакомиться с вами.

Её губы изогнулись, явив ещё несколько морщин.

— О, я знаю. Духи очень хотели рассказать мне о тебе. Ты выглядишь таким же расстроенным, как они сказали. — Локи напрягся. — Джинкс не говорила тебе, что я ведьма, призывающая духов?

— Я говорила ему, — сказала Джинкс. — Просто ты напугала его, вот и всё.

Авира осмотрела Локи, её глаза были пугающе проницательными. Когда её взгляд не пронзал его насквозь, он кружил вокруг его головы, как будто она смотрела на что-то, чего он не мог видеть. Он почувствовал, как что-то ползёт по его затылку, и ему пришлось бороться с собой, чтобы не прихлопнуть воображаемых тварей вокруг.

— Ты должен научиться находить выход из ситуации даже среди вещей, которые выбивают тебя из колеи, юный охотник. Ибо тебя ждут гораздо более тревожные вещи.

Холод пробежал по его груди. Если это и было предсказанием, то ему оно не понравилось. Но Авира больше ничего не сказала. Она только повернулась к Джинкс и произнесла:

— Садись. Расскажи о цели визита.

Джинкс села за стол перед ведьмой, а Локи встал позади неё. На столе лежал образец каждой из стихий — пламя от свечи, чаша с водой и песком, и то, что он распознал как магию бури. Последний образец находился в откупоренной бутылке, но каким-то образом магия оставалась внутри, а не выливалась наружу.

Он скрестил руки на груди и слушал, как Джинкс рассказывала Авире об особенностях Роар и о том, как она справилась с бурей небесного огня. Локи наблюдал за лицом ведьмы, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь признак узнавания или эмоций, но женщина была непроницаема. За исключением тех моментов, когда её глаза отрывались от Джинкс, и она смотрела на открытый воздух, как будто там был кто-то ещё, заполняя пробелы истории.

Когда Джинкс закончила свой пересказ всей истории, она сказала:

— Нам потребуется несколько недель, чтобы добраться до Локи и удостовериться в правдивости рассказа проповедника. Вместо этого, мы подумали, что ты могла бы увидеть это для нас. И если ты не против, мы надеялись, что ты сможешь взглянуть на Роар. Она до сих пор не очнулась и…

— Мне не нужно видеть эту девушку. Она проснётся, когда будет готова.

Локи рванулся вперёд.

— Но ведь она проснётся, да? — в его голосе прозвучало отчаяние, которое, как он знал, он должен был бы скрыть.

Он знал, что лучше не показывать свои эмоции кому-то, в ком он не был уверен, что может доверять, кому-то, кто мог легко манипулировать им.

— Мои способности так не работают, охотник. Я вижу действия, причину и следствие. Моя способность видеть и понимать дух не распространяется на живых. Она проснётся. Это всё, что я могу сказать. И когда она это сделает, это будет совсем другая жизнь в отличие от тех, которые она вела раньше.

— Ты слышала что-нибудь о Локи? — спросила Джинкс. — Или может видела что-нибудь в своих видениях?

— Да, проповедник сказал правду. Города у моря больше нет.

Локи ожидал, что испытает какие-нибудь чувства. Угрызение совести, ностальгия или ещё что-нибудь. Он знал, что там, вероятно, были огромные потери. Но он не мог заставить себя испытывать скорбь по этому месту. Город был прекрасен, в этом не было никаких сомнений. Но, как и слишком много красивых вещей, он сгнил изнутри.

Принц Локи был в Паване с намерением жениться на их принцессе, так что, по крайней мере, часть королевской линии выжила. Он хотел бы, чтобы все они были уничтожены. Возможно, ему следовало бы чувствовать себя виноватым за это, но он не мог заставить себя сделать и это. То королевство было запятнано, и мир стал лучше, когда его не стало.

— А как насчёт этого Повелителя бурь? — спросил он. — Скажи мне, что это суеверная чепуха.

— Этого я сказать не могу.

— Скажите хотя бы, настоящий ли он?

— Я могу только сказать тебе, что каждый дух, которого я посылаю на его поиски, никогда не возвращается. Твои выводы здесь столь же хороши, как и мои.

Локи снова встретился пристальным взглядом с ведьмой. Её голубые глаза были такими светлыми, что казались почти светящимися, и он почувствовал щекотку на затылке. На этот раз он не смог удержаться, завел руку назад и потер то место, которое, казалось, было холоднее, чем остальная его кожа.

— Вам лучше уйти, — сказала женщина, усаживаясь в потёртое мягкое кресло, на котором сидела.

Джинкс встала и направилась к ней.

— Авира, пожалуйста. Дай нам ещё немного времени. Мы так многого не знаем. О способностях Роар, независимо от того, действительно ли она вызвала эту бурю.

— Она сама тебе всё расскажет.

Тут Локи потерял терпение. Он потерял бдительность, и его гнев сорвался с тугого поводка, на котором он держал его несколько дней.

— Нет, не расскажет, с ней что-то не так. Она спит, но я вижу, что ей больно. Я знаю это. Эта штука у неё в груди загорается, и Роар всхлипывает, и… и… — он запустил руки в волосы и крепко зажмурился. — Я не знаю, как ей помочь. Скажи мне, как ей помочь.

Старуха встала, не обращая внимания на потерю его контроля. Она подошла к занавескам и раздвинула их не очень нежным движением.

— Мой последний совет тебе таков: слушай. Слушай, когда она говорит, а когда нет. Слушай, когда ты понимаешь, а когда нет. Слушай с открытым сердцем, потому что закрытое сердце становится холодным, если его оставить надолго. Вот как ты можешь ей помочь, Киран Торн.

Он отпрянул назад, спотыкаясь, а его сердце бешено заколотилось в груди.

— Как ты меня назвала?

Она махнула рукой перед его глазами, как будто расчищая паутину между ними.

— Может, твой разум и забыл, но сердце — нет. Запомни это на будущее. Теперь иди. Она скоро проснётся.

* * *

Роар сидела на берегу небольшого притока устья реки Рани. Она осмотрела незнакомые земли вокруг — качающиеся пальмы, высокие травы, а вдалеке, куда не кинешь взгляд, пески. Было легко сосредоточиться на том, что было вокруг неё, а не внутри неё. Она должна была помыться, совсем недавно она об этом молила. Но её тело болело, а разум был затуманен, и внутри…

Внутри она чувствовала себя… оставленной. Как будто струны, связывающие её душу с телом, были перерезаны, и если она не сосредоточится, они могут полностью разойтись. Как только она проснулась, вокруг