Шрифт:
Закладка:
— Роар? — он схватил её за запястье, крепко держа, чтобы она не вырвалась. — Послушай меня, принцесса. Открой глаза. Скажи мне, где болит.
Свободной рукой она рванула ремень амуниции, перетянутый через грудь. Локи быстро расстегнул один из ремней, гадая, не слишком ли тот был туго затянут. Скорее всего, у неё болела грудина, реагируя на затяжную силу бури, которую Роар уничтожила. Но когда ремень амуниции соскользнул, Роар вцепилась в безрукавку под ним, оттягивая горло и обнажая ключицу, а затем и изгиб груди. Он замер, сразу же намереваясь отвести взгляд, но не смог, даже когда её рубашка порвалась, открывая большую часть её тела.
Потому что её кожа… сияла. Её грудь, область прямо над сердцем, вспыхнула, как будто вены были наполнены светом. Этот свет пульсировал, извиваясь под её кожей, словно её сердце поменялось местами с бурей, которую она только что приняла, и небесный огонь теперь бился в клетке её рёбер.
Он никогда не видел такой реакции раньше, ни когда впервые взял свой небесный огонь, ни когда другие охотники брали свои. Все они были ослаблены, покрыты синяками и с болью изнутри, ощущения которые он остро испытывал в тот момент, но единственным долговременным эффектом было желание поспать. И конечно, связь с сердцем бури, которая давала им новые способности. При этой мысли он проверил её руки и окружающую землю, но не нашёл камня. Он обыскал площадь пошире, не желая отходить более чем на пару шагов от её всё ещё дрожащего тела. Но там ничего не было. Не было сердца бури. Если только…
Он снова посмотрел на её грудь, наблюдая, как Роар ногтями царапает кожу там, терзая грудь ногтями так, будто пыталась проникнуть внутрь и вытащить что-то оттуда.
Нет. Этого не может быть. Такое невозможно.
Но было очень похоже, словно молния мелькала под её кожей. Снова и снова свет расходился от центральной точки, как раз там, где должно было быть её сердце, разделяясь на ветви, которые тянулись во всех направлениях, но исчезали раньше, чем уходили слишком далеко от её сердца.
Он понятия не имел, что происходит. Но он понимал, что ей очень больно. Её красивое лицо было искажено и сморщено, а тело вздымалось и дёргалось на песке. Он быстро наклонился и обхватил её извивающееся тело. Роар билась об него, но была слаба и утомлена. И с ней на руках он побежал. Его ноги болели и угрожали сдаться, но он не сдаться. Он не мог. Он должен был доставить её к Дьюку. Может быть, его наставник видел такое раньше. Может быть, он поймёт, что происходит, и сможет остановить её боль раньше…
Нет. Он не мог думать о возможных последствиях. Он не мог представить себе перспективу жизни без неё, хотя и боялся, что у него не будет выбора. Он стиснул зубы и побежал быстрее. Она впала в бессознательное состояние, её дрожащее тело замерло.
— Нет, нет, нет!
Он заставлял свои ноги двигаться всё быстрее и быстрее, пока не исчезла вся боль и осталось только отчаяние.
Остальные охотники собрались сразу за деревенской стеной, без сомнения, они шли сражаться с бурей. При виде их он застонал от облегчения. Его колени подогнулись за мгновение до того, как он достиг их положения, с силой ударившись о землю. Он стал падать вперёд, но изо всех сил старался удержать Роар, пока не смог опустить её на землю.
— ДЬЮК! — закричал он, его голос был поглощён отчаянием. — Помоги ей!
Старик двигался быстрее, чем Локи видел его бегущим за последние годы. Как только он приблизился, вся история начала вырываться из уст Локи. У него не было всех кусочков. Какое-то время он был без сознания. Но Дьюк, казалось, даже не слушал. Как только он опустился на колени с другой стороны от Роар, взгляд старика был прикован к вспышкам небесного огня в её груди. Локи протянул руку, складывая разорванные куски её рубашки, чтобы прикрыть всё, кроме верхней половины мерцающих огней.
— Я уже схватил бурю, — прорычал Локи. — Я держал её. Но Роар оттолкнула меня. Почему она оттолкнула меня?
— К делу, мальчик! Как она заполучила это?
— Она коснулась сердца. Она взяла его быстрее, чем я когда-либо видел. Она запустила руку в свет, и он был таким ярким, что мне пришлось отвернуться. А потом буря просто исчезла, и Роар стала безутешной, кричала от боли… как будто сгорала изнутри.
Дьюк осторожно коснулся кожи Роар там, где свет расходился под ней. Его рука дрожала, как будто он ожидал, что кожа будет горячей. Но кожа не была горячей. Локи знал. Он сам прикоснулся к ней, и кожа Роар ощущалась нормальной. Никаких порезов. Никакого тепла. Никаких шрамов.
— Что ещё? — огрызнулся Дьюк, нащупывая её пульс, касаясь лба, приподнимая закрытые веки.
Джинкс подняла фонарь с небесным огнём внутри, чтобы осветить их. Впервые взгляд Локи зацепился за что-то, кроме страдальческого лица Роар и странного феномена её сердца.
Её волосы… они были белыми. Светлыми, ярко-белыми. Как свет в её груди.
— Что ещё, Локи? Думай. Ты что-нибудь видел? Слышал что-нибудь?
Локи словно оцепенел. Его тело было холодным и дрожало, и он был почти уверен, что впадает в шок.
— Призвала бурю, — пробормотал он. — Она… она сказала, что призвала её.
— Это невозможно, — сказала Джинкс. — Даже самые сильные Бурерождённые не могут призвать бурю. Только контролировать те, что существуют.
— Думаешь, я этого не знаю? — огрызнулся Локи. — Но… Но как что-то из этого может быть возможным? Должен был быть камень. Но его не было. От бури не осталось ничего, что я мог бы найти, кроме этого, — он подчеркнул свои слова жестом в сторону груди Роар.
Джинкс не ответила. Ответа не нашлось ни у кого. Они только таращились, такие же озадаченные и испуганные, как и он.
— Ваше гостеприимство в Толеме отменяется. Вы все должны уйти. Сейчас же.
Резкий голос донёсся со стороны города, и другие охотники расступились, явив Проповедника Вариета. Его лицо исказилось в усмешке, а глаза вспыхнули страхом и отвращением, когда он посмотрел на Роар.
— Я хочу, чтобы вы убрались из моего города. Сейчас же. Мы не хотим иметь ничего общего с её родом.
— Её родом? — спросил Локи.
— Я не поверил. Я слышал шёпот. Слухи от опальных, которые
