Генерал фон Лампе осенью 1933 года информировал из Берлина своих соратников по Российскому общевоинскому союзу о переговорах, которые он вел с аппаратом нацистской партии: «Я и мои друзья предложили наше содействие в борьбе против коммунистов германской власти — я в последнее время вошел в частные переговоры с представителем отдела Иностранных сношений Германской Национал-социалистической рабочей партии (отдел г-на Розенберга) по вопросу о совместных действиях против большевизма».

В марте 1933 года Гитлер назначил Альфреда Розенберга, будущего министра по делам оккупированных восточных территорий, руководителем иностранного отдела аппарата НСДАП и подчинил его лично себе. Это было повышение, и Розенберг испытал прилив активности.

«В данный момент, — писал фон Лампе, — начальник Восточного отдела выразил настоятельное желание получить от нас по возможности разработанный план тех действий, которые мы предполагали бы желательным осуществить совместно с германскими национал-социалистами в направлении к уничтожению большевистской власти в России, как и в направлении усиления при помощи немцев внутренней работы в России по всем направлениям, пока при соблюдении полной тайны наших взаимоотношений с немцами, потом и возможной интервенционной деятельности в широком масштабе…

Я считаю совместную работу между нами и национал-социалистами естественной…»

Эмигрантский писатель Иван Лукаш, чьи книги о Белом движении теперь переизданы в России, предлагал командировать к Гитлеру кого-либо из относительно молодых генералов белой армии, чтобы уговорить фюрера создать международный добровольческий корпус для борьбы с коммунизмом.

К этой идее Гитлер пришел и без подсказки Ивана Лукаша. Таким корпусом станут добровольческие войска СС, формировавшиеся из представителей разных народов Европы. В воинские части СС будут брать прибалтов, украинцев, казаков, крымских татар и калмыков. Русских не примут…

Михаил Георгиевский, генеральный секретарь исполнительного бюро НТС, писал: «Мы убеждены, что реакционному по своему духу социализму можно противопоставить только национально-трудовое движение, национально-трудовую солидарность. И в национал-социализме, выдвинувшем идею служения национальным интересам, спасение поверженного аварией корабля. И в фашизме, приблизившемся к идее трудового солидаризма, мы видим убедительные доказательства возможности и успешности этой борьбы».

В 1936 году Михаил Георгиевский поехал из Белграда в Берлин, чтобы выяснить возможность проведения совместных акций с нацистской Германией. Георгиевский быстро убедился, что совместные акции невозможны.

«Нацисты были слишком негибки, слишком охвачены расистскими идеями, чтобы взять в союзники антикоммунистов из числа русских националистов», — пишет Кэтрин Андреева.

Георгиевский отказался от мысли наладить сотрудничество с нацистской Германией и остался в Югославии. Другие лидеры НТС, несмотря на откровенно брезгливое отношение немецких нацистов к русским националистам, не теряли надежды доказать Берлину, что без них не обойтись. Гримаса истории: руководители НТС, которые активно работали с немцами, выжили, а отказавшегося от сотрудничества с нацистами Георгиевского ждала иная судьба. Он всю войну провел в Югославии, где в 1944 году, после прихода Красной армии, был арестован сотрудниками Смерша и в сентябре 1950 года расстрелян по приговору военной коллегии Верховного суда СССР…

Солидаристы не отвергли фашизм даже после того, как им пришлось почти сразу после прихода нацистов к власти закрыть отделение НТС в Германии. Они все надеялись, что Гитлер признает в них «своих». Они сделали выбор в пользу национального социализма еще до начала войны. Когда она началась, им оставалось только следовать своему выбору.

Когда немецкие войска вошли в Париж, писатель Дмитрий Мережковский, выступая по радио, без грана иронии назвал Гитлера «новой Жанной д'Арк».

Характерно, что пакт Сталина с Гитлером в 1939 году возмутил солидаристов. В редакционной статье «Задачи, работа и цели Союза» газета «За Россию» писала: «Мы приветствовали образование социал-реформаторского лагеря в мире — фашизма. Но он скомпрометировал себя союзом с марксизмом, обнаружив при этом свою идейную незрелость».

22 июня 1941 года Гитлер преодолел свою незрелость, и солидаристы поехали в Россию с командировочными удостоверениями оккупационной администрации…

Генерал Бискупский и смерть Набокова

В 1937 году в Германии нацисты создали управление по делам русской эмиграции — Russische Vertrauensstelle. Бюрократическое нацистское государство всех строило и расставляло по местам. Раз есть эмигранты из России (а их насчитывалось примерно сто двадцать пять тысяч), значит, кто-то должен за ними присматривать. Во главе управления с санкции гестапо поставили бывшего генерал-майора царской армии Василия Викторовича Бискупского.

Встреча намечена в Киеве

Он окончил 2-й кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище, воевал в Первую мировую. В 1915 году был произведен в генерал-майоры, командовал лейб-гвардии Московским полком и 3-й кавалерийской дивизией.

Генерал Бискупский входил в Союз русского народа и позднее с гордостью говорил, что союз был олицетворением «фашизма и национального социализма». Это не помешало ему в 1917 году присоединиться к победителям, то есть к тем, кто сверг царское правительство.

«Поставившим на революцию, — вспоминал генерал Петр Николаевич Врангель, — оказался и бывший мой однополчанин, а в то время начальник 1-й кавалерийской дивизии генерал Бискупский. Лихой и способный офицер, весьма неглупый и с огромным честолюбием, непреодолимым желанием быть всегда и всюду первым, Бискупский был долгое время в полку коноводом, пользуясь среди товарищей большим влиянием.

Он женился на известной исполнительнице романсов Вяльцевой и долго сумел скрывать этот брак, оставаясь в полку. Такое фальшивое положение все же продолжаться не могло, и за два года до войны Бискупский полковником ушел в отставку. Он бросился вдела, основывал какие-то акционерные общества по разрабдтке нефти на Дальнем Востоке, вовлек в это дело ряд бывших товарищей и в конце концов жестоко поплатился вместе с ними».

Анастасия Вяльцева, изумительно исполнявшая романсы, заболела раком крови и умерла молодой. Бискуп-ский вернулся в армию.

«Бискупский, говорят, был безутешен, — вспоминал один из лидеров Белого движения Василий Витальевич Шульгин. — Но в его крови была какая-то польская шикарность, которая его спасла. Он стал начальником известной в свое время Елисаветградской кавалерийской дивизии. Когда началась Февральская революция и затем дело пошло к Брестскому миру, эта дивизия не только не взбунтовалась, но в полном порядке сдала все имущество, которое у нее было на руках.

Предварительно эта дивизия избрала в Совет рабочих и солдатских депутатов генерала Бискупского. Такой же шикарный, как и прежде, он выступал на съезде…»

«Овдовев, — рассказывал Врангель, — он поступил в Иркутский гусарский полк и, быстро двигаясь по службе, в конце войны командовал уже дивизией. В Петербурге он попал делегатом в совет солдатских депутатов от одной из армий. Он постоянно выступал с речами, по уполномочию совета совместно с несколькими солдатами ездил для переговоров с революционным кронштад-ским гарнизоном и мечтал быть