помощи слов, будто взбивает в шейкере коктейль, усиливает напряженность в каждой фразе, словно блестящий ученик выпускного класса». Кристиан Шарьер также высказал свое мнение на страницах газеты «Фигаро»: «Саган трепещет и волнуется при написании классического произведения, которое раскалывается, словно панцирь, о таинственные сокровища, и ей удается роман-стрела, роман-персик, который дает свой сок и свою силу утомленному читателю: это роман-излечение, он обновляет душу».

По случаю выхода романа «Поводок» женский журнал «Эль» опубликовал подробное интервью с автором и задал вопросы различным видным деятелям искусства относительно того, что они думают о Франсуазе Саган. Инес де Ля Фресанж ответила: «Она, кажется, утверждает, что между Сен-Симоном и Сен-Тропезом нет несовместимости». Мари Нимье, писательница, заметила: «Франсуаза Саган это — при всех соблюденных пропорциях — Роже Нимье с Левого берега Сены. Есть в ней самой, в ее любви к скорости, в скрытности, в игре что-то «гусарское». Кристоф Малавуа, актер: «Франсуаза Саган — это скрипка во время бури». Филипп Старк, архитектор-дизайнер: «Я считаю, что у нее есть все свойства, необходимые для литератора: прозрачный и естественный стиль, иначе говоря — изящество».

Роман «Поводок» взобрался на верхнюю строчку бестселлеров. Он дважды вышел тиражом в 95 тысяч экземпляров, и за первые две недели было продано 130 тысяч книг. Этот роман оставался любимым произведением французов в течение всего лета одновременно с «Сатанинскими стихами» Салмана Рушди (который также издавался у Кристиана Буржуа), опережая «Неподвижную империю» Алена Пейрефита, «Бал для дронта» («Le Bal du dodo») Женевьевы Дорман, «Джеки: американский миф» Дэвида Хей мана и «Молитву для Оуэна» Джона Ирвинга. «Безусловно, я в восторге, этою никогда нельзя предугадать, — говорила Франсуаза Саган. — Это вселяет в меня радость, и потом, это символ моего возвращения в издательство «Жюльяр». Но успех романа «Поводок» никогда не будет таким необыкновенным, как успех романа «Здравствуй, грусть!». В девятнадцать лет он казался мне чрезмерным. Сегодня это кажется мне нормальным».

12

НЕОТРАЗИМАЯ САГАН

80-е годы окончились для Франсуазы Саган болью и слезами. Жак Куарез, ее старший брат, ее верный товарищ, скончался в четверг, 21 сентября 1989 года, в возрасте шестидесяти двух лет и был похоронен, как и отец, в семейном склепе в Сезаке. Начало 90-х годов также ознаменовалось настоящей трагедией. В результате длительной болезни скончался Роберт Вестхофф, бывший муж романистки и отец ее сына. Он умер у себя на родине, в Америке, и был перезахоронен в Сезаке. Вскоре за ним последовали Мари Куарез, мать Франсуазы Саган, и Пегги Рош, которая всегда была рядом с ней в последние годы. Кроме того, Франсуазе Саган придется отныне научиться жить без юмора и нежной привязанности Жака Шазо. Его не стало в июле 1993 года. Череда этих драматических событий закончится 8 января 1996 года, вдень национального траура: Франсуа Миттеран покинул этот мир в возрасте семидесяти девяти лет. «Это был глава государства, сильный и скрытный, надежный и недосягаемый, — писала Франсуаза Саган. — Это был замечательный человек, к тому же чувствительный к несчастьям и радостям других. Я бесконечно сожалею о нем и не перестану сожалеть». Оставшись без близких людей, которые заботились о ней, как о ребенке, романистка почувствовала, что уязвима, как никогда. Она ловила себя на мысли, что заезжает на бульвар Малерб и останавливается на несколько минут перед домом, в котором жила вместе с родителями, где проходило ее счастливое детство. В трудные минуты ее поддерживали сестра, Сюзанна Деффоре, живущая в Брюсселе, сын Дени и старые друзья, те немногие, кто еще остался от «клана Саган»: Николь Висняк, Флоранс Мальро, Бернар Франк и Массимо Гаржиа. И физически Франсуаза Саган также ослаблена, но она — и это верно — так мало заботилась о себе в течение всех этих лет… Сейчас она страдает от остеопороза, при малейшем резком движении у нее перелом, и каждый раз необходимо хирургическое вмешательство, после которого она обречена, на неподвижность в течение нескольких утомительно долгих недель.

Новое десятилетие началось трагикомическим конфликтом. Действительно ли нехватка денег или настоящее возмущение заставило Франсуазу Саган возбудить судебный процесс против телеканала «Каналь+»? С января 1990 года каждую неделю в «Новостях», передаваемых в 20.00, в рубрике «Вторники Франсуазы Саган» появилась карикатура романистки. Кукла из двойного латекса казалась отвратительной из-за грубых слов, которые хотя и не произносились, но появлялись в субтитрах. Марионетка Франсуазы Саган была создана во время открытия судебного процесса в Лионе в 1988 году; уже тогда она выглядела «ненормальной», словно находилась под воздействием наркотиков. В соответствии с принципом презумпции невиновности Франсуаза Саган тотчас атаковала «Каналь+». Телеканал предложил убрать кадры, намекающие на употребление романисткой наркотиков, но такой компромисс казался, по мнению Франсуазы Саган, недостаточным. Она потребовала — но напрасно — навсегда убрать марионетку с экрана. В июле 1990 года, устав от намеков на «Вторники Франсуазы Саган», романистка, по-прежнему заботящаяся о своей репутации, добыла кассеты с записью передач и решила повторно вызвать в суд «Каналь+» из-за невосполнимого ущерба, нанесенного ее имиджу, имени и личности. Ее адвокат Жан-Клод Зильберштейн пояснил: «В передаче ясно идет речь о марионетке, сделанной с Франсуазы Саган, которая в рубрике «Вторники Франсуазы Саган» изображает персонаж с дебильной речью, с некоординированными движениями, с идиотским поведением, то есть создается совершенно отвратительный образ. Кроме того, у марионетки постоянно течет из носа, и она выражается только вульгарными словами, которые постоянно требуют субтитров». Со своей стороны, ответственный работник «Каналь+» возражал: это и есть сущность сатирической передачи — заставлять смеяться людей, изображая в карикатурном виде известных личностей. Говорят, что Франсуаза Саган вроде бы даже обращалась к Франсуа Миттерану с просьбой переговорить с Андре Русселе, директором этого кодированного телеканала. Что он и сделал, но безрезультатно: директор телеканала ответил, что ее репутация и так «основательно подмочена». 18 июля мэтр Жан-Клод Зильберштейн потребовал 1 миллион 500 тысяч франков от «Каналь+» за нанесение морального ущерба имиджу, имени, а также личности романистки. Дело было заслушано 17 октября перед судом верхней инстанции Парижа.

В августе, отдыхая, как обычно, в Экмовиле, Франсуаза Саган не могла успокоиться, тем более что она узнала: марионетка вновь появится на экране после летних отпусков. «Есть все же какой-то предел вульгарности, — негодовала писательница. — Мне кажется, у «Канал ь+» есть другие дела, нежели опускаться до таких низостей. Я же все больше начинаю ценить хорошие манеры, любезность, приветливость».

16 января 1991 года суд вынес решение. Он счел, что «знаменитая писательница не может претендовать на принципиальное, всеобщее и абсолютное запрещение показа ее