связаны с ее политическими воззрениями, — объяснил он. — Это лишь слухи, не имеющие никаких оснований. Полиция предприняла определенные действия против наркоторговцев, но, чтобы добраться до дилеров, нельзя обойтись без потребителей. Тот факт, что Франсуаза Саган является известной писательницей, не ставит ее вне закона. Ни один писатель не может быть вне закона. Пусть они об этом знают. Пример, который они подают, имеет катастрофические последствия для молодежи». В этом деле замешаны десятки наркоторговцев, но вся шумиха создается по-прежнему вокруг Саган. Даже авторы передовиц начали над этим подтрунивать, например, Клод Саррот писал по этому поводу на страницах газеты «Монд»: «Кто знает, кого они выбрали в качестве главного виновного? Самую грозную, самую мощную создательницу общественного мнения, а также самую хитрую, поскольку никто не мог предположить, что она может напиться и нюхать. И это Саган! Эта трогательная и обезоруживающая Франсуаза Саган. Да! Но она получила то, что заслужила».

И вновь Франсуаза Саган вынуждена давать длинные разъяснения ежедневнику «Либерасьон» в статье, опубликованной 19 марта:

«— Вы не отрицаете, что потребляете кокаин? — спрашивает журналист.

Конечно, потребляю. Для собственного удовольствия. При этом, мне кажется, было бы нелепо брать с меня пример: молодые люди, которые хотят стать писателями, вообразят, что я пишу только благодаря кокаину.

— Вы большая любительница кокаина?

— Совсем нет. Я принимаю его столько же, сколько и другие!»

И она продолжает вновь развивать тему политических манипуляций, ведь у нее особые отношения с президентом Франсуа Миттераном:

«Почти такая же история произошла в 1986 году за два месяца до выборов. Тогда меня не обвиняли, а только пригласили в полицейский участок, комиссар которого тут же передал содержание протокола моего допроса газете «Минют». Там было даже следствие полиции над полицейскими. Ну ладно, это было в первый раз. Сегодня — это уже второй случай. Кажется, это уже становится нормой. Поскольку судья, обвинивший меня, уверял, что он обязан это делать, потому что таков закон».

Дело все никак не заканчивалось, а Франсуаза Саган все еще находилась под стражей, но не считалась виновной. В это время в редакции «Глоб» готовилась акция поддержки с самыми лучшими намерениями. Редакция этого журнала под руководством Жоржа-Марка Бернаму обратилась с просьбой к нескольким известным людям подписать манифест в поддержку Франсуазы Саган под заголовком «Обвиняйте нас вместе с Франсуазой Саган».

«Поскольку Франсуаза Саган обвиняется только в личном потреблении наркотиков, разглашение тайны следствия, различные манипуляции и их освещение в прессе кажутся нам двусмысленными и провокационными. Разумеется, мы против наркотиков, против любых видов наркотиков. Мы против тех, кто их продает, однако сами «виновны» в том, что однажды выкурили или могли бы выкурить сигарету с наркотиком, выпили лишний стакан или притронулись к кокаину, мы удивлены, что до сих пор нам не предъявлены обвинения, как Франсуазе Саган». Эту декларацию подписали Барбара, Жан-Жак Бене, Пьер Берже, Джейн Бир-кин, Сандрин Боннер, Клер Бретехер, Жан-Клод Бриали, Мишель Симан, Коста-Гаврас, Режи Дебрэ, Режин Дефорж, Жак Дуайон, Ариэль Домбасль, Маргерит Дюрас, Доминик Фернандез, Бернар Франк, Инес де Ля Фрессанж, Жан-Поль Гольтье, Жан-Поль Гуд, Жюльет Греко, Жан-Франсуа Жосселен, Жак Ларан (от Французской академии), Элли Медейрос, Оливье Орбан, Жерар Ури, Мишель Пикколи, Франс Рош, Сонья Рикьель, Филипп Соллерс, Филипп Старк, Даниэль Томпсон, Николь Висняк. Прокуратура города Лиона отметила, что все лица, подписавшие манифест, очевидно, получили очень компетентную консультацию юриста, поскольку ни одна фраза документа не давала права их в чем-либо обвинить.

Судебный процесс открылся лишь два года спустя и продолжался с 5 по 16 марта 1990 года в шестой палате исправительного суда Лиона под председательством мсье Елена. Именно в Лионе собралось это разношерстное общество артистов и жуликов, которых все разделяло с самого начала. Романистка была вызвана в суд следователем по следующим обвинениям: «Франсуаза Куарез, пишущая под псевдонимом Саган, в течение 1986, 1987 и 1988 годов нару-шала положение государственных учреждений относительно приобретения, содержания, перевозки и потребления ядовитых веществ, классифицируемых как наркотические средства в соответствии с нормативным актом (правонарушение — 300 граммов героина и 300 граммов кокаина)».

5 марта, когда нужно было предстать перед судом, Саган велела передать, что неважно себя чувствует. Романистка послала в суд медицинское освидетельствование, что по состоянию здоровья она не может передвигаться. Это означало, что, согласно Уголовному кодексу, судебный исполнитель может заслушать ее показания на дому. Отсутствие писательницы вызвало большой шум в Лионе, в частности со стороны адвокатов наркоторговцев, которые жаловались «на необоснованную лояльность» со стороны прокурора республики, предложившего суду согласиться с отсутствием Франсуазы Саган. Адвокаты подчеркивали, что «Франсуаза Саган могла бы дать разъяснения суду относительно характера сделок и возможной расстановки сил». Они высказывали свое разочарование, делая вид, что их беспокоит состояние здоровья обвиняемой, но при этом вспоминали о том, что у нее есть связи с высокопоставленными лицами. Десятки фотографов и журналистов, ожидавших ее появления, вернулись ни с чем.

Процесс закончился в пятницу, 16 марта. В этот день имя Франсуазы Саган снова было у всех на устах. Автор «Обратного эксцесса» больше всех из обвиняемых привлекла внимание средств массовой информации и была единственной отсутствующей. Мэтр Жан-Луи Аба, адвокат одного из осужденных; обвиняемых в торговле наркотиками, иронизировал по поводу недомогания романистки: «За три дня до открытия процесса она фотографировалась на премьере «Сирано де Бержерака»!»

27 марта 1990 года руководителям четырех сетей по продаже наркотиков был объявлен суровый приговор. Однако большинству мелких торговцев, занимающихся перепродажей, удалось избежать наказания. Но только не Франсуазе Саган. Она была приговорена к шести месяцам тюремного заключения условно. Кроме того, романистку обязали заплатить штраф в размере 10 тысяч франков за хранение и потребление наркотиков.

Франсуаза Саган, которую в трудный момент поддержали многие представители интеллигенции и редакция ежемесячного журнала «Глоб», согласилась сотрудничать с последним с февраля по декабрь 1988 года. Свои первые материалы она посвятила Жан-Люку Годару и Маргерит Дюрас, следующие — Реймону Барру и Жаку Шираку. По этому поводу она писала: «Посмотрим в будущее, довольно условное, которое ожидает нас через месяц: что мы будем делать, если Миттеран не выдвинет свою кандидатуру? Признаю, если бы не было ни одного кандидата от левых сил, я обратила бы свой взор к Шираку. Долгое время мне казалось, что это грубый и бестактный человек. Раньше я считала его суровым, а сейчас он представляется мне крайне энергичным… Кроме того, насколько мне известно, Франсуа Миттеран способен смеяться, как школьник, а Жак Ширак любит шутки». Автор передовиц долго задавалась вопросом, будет ли Франсуа Миттеран выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах