Однако после нескольких бокалов вина Джорджия решила, что сейчас не стоит об этом беспокоиться. Просто Фалько придется придумать что-нибудь. Пропускать же вторую праздничную ночь она не намерена. К тому же заставить себя уснуть она всё равно не сумеет, даже если бы ей удалось каким-то образом ускользнуть из-за праздничного стола.

За обедом Гаэтано сидел рядом со своим дядей, а не с Арианной, хотя и не переставал думать о ней. Герцогиня сидела по другую сторону Папы по соседству со своим отцом. Еще дальше сидели Фабрицио и Карло, вполголоса спорившие о том кому из них следует произносить приветственную речь — Фабрицио как старшему сыну и наследнику герцога Джильи или Карло как наследному принцу Реморы.

Беатриче вошла и села напротив Гаэтано.

— Как дела в лечебнице? — спросил он с тревогой.

В ответ она лишь выразительно покачала головой.

— Но ты ведь не оставила там отца одного?

— Нет, — устало проговорила Беатриче. — Меня сменила Франческа. Сказала, что мне необходима передышка.

Папа услышал знакомое имя.

— О, Франческа, — проговорил он. — Хорошая девочка, не правда ли? Всегда готова позаботиться о своих родных. Я рад что разрешил расторгнуть ее брак. Она заслуживает лучшей судьбы, чем быть женой старого импотента.

Гаэтано чуть не подавился кусочком фазана. Стало быть, Франческа свободна и может снова выйти замуж! А он уже в ближайшие несколько часов должен будет просить руки Арианны.

Между тем в Лондоне Фалько не находил себе места. Он страшно скучал по Талии, своему отцу и Гаэтано, ему безумно хотелось знать, как Джорджия выступила на Звездных Скачках. А ведь ему надо было еще и прятать ее. Джорджия по-прежнему спала в его комнате, и Фалько хотелось быть рядом на случай, если она неожиданно вернется в свое тело так, как это было прошлой ночью. Но если он будет всё время сидеть, закрывшись в своей комнате, Викки наверняка встревожится, заподозрив, что случилось что-то неладное. Каждый раз, когда раздавался телефонный звонок, Фалько спешил первым поднять трубку, но больная нога не позволяла ему двигаться достаточно быстро, так что временами Викки опережала его.

Мучила Фалько и еще одна мысль. Он переместился в этот мир двенадцать дней назад, но тени у него всё еще не было. Это означало, что в Реморе он еще жив, а пока это так, будет сохраняться искушение попросить у Джорджии ее колечко и проверить, может ли он вернуться в свое тальянское тело. Уничтожила Джорджия талисман или нет, Фалько не знал. Он мечтал о том, чтобы всё поскорее закончилось и он получил возможность полностью сосредоточиться на своей новой жизни и желанном выздоровлении.

Зазвонил телефон. Викки была всего в двух шагах от аппарата.

— Джорджия? Нет, боюсь, что ничем не могу помочь. У нас нет… Прошлой ночью? Нет, прошлой ночью ее здесь не было… Подождите минутку, я спрошу у Николаса.

— Всё в точности так произошло, как и предсказано было, — объяснял Джорджии чуть охмелевший доктор Детридж. — Все карты с цифирями были двойками — та самая цифирь, что выпала тебе на Скачках. Да, именно тебе, Принцессе Птиц.

— Принцесса Птиц? — озадаченно переспросила Джорджия.

— Юная девица, — терпеливо продолжал Детридж. — Принцесса, стало быть. А Птиц, потому что место сие принадлежит стихии Воздуха — и как Город Звезд, и как родина крылатой лошади.

— Ладно, раз вы так говорите. А что еще вы прочли в картах?

— То, что герцогиня — Принцесса Рыб, это, разумеется, Арианна — была под доброй защитой Лючиано, прибыв на праздник Падающих Звезд.

— Не вижу, что он сделал для ее защиты, — заметила Джорджия.

— И еще то, что витязь — юный Чезаре — должен был в заточении оказаться, — невозмутимо продолжал Детридж. — А по другую от тебя сторону расположился Принц Змей — это один из юных лордов Девы, но бедный ли это Фалько или принц Гаэтано, сие мне неведомо.

— Откуда вы всё это выводите? — спросила Джорджия, почувствовав себя немного неуютно при мысли о том, что старый ученый заранее предсказал ее вмешательство в судьбу Фалько.

— Дева к стихии земли относится. Точно так же, как Овец огню принадлежит, а Близнецы воздуху, — ответил Детридж так, словно дал исчерпывающее объяснение.

«Может быть, следовало бы тебе еще раз разложить карты», подумала Джорджия. Сама она понятия не имела, каким образом можно распутать узел, в который сплелись судьбы ее самой и Лючиано, Арианны и Гаэтано, и даже Фалько и Чезаре.

Серебряные трубы запели, возвещая о прибытии нового гостя. В отличие от прошлой ночи, герцогиня Беллеции могла теперь открыто посетить породненный с ее городом округ и поздравить его обитателей. Арианна шла с высоко поднятой головой. На ней был алый плащ, накинутый на желтое шелковое платье, а ее маску украшали красные и желтые перья. В сопровождении Родольфо и Гаэтано она под несмолкающие приветственные крики прошла по круто подымающейся в гору Виа ди Монтоне и направилась к главному столу.

Паоло поставил стулья для новых гостей, но Арианна не стала садиться, прежде чем не подошла к лошадям. По традиции победившая лошадь всегда бывала почетным гостем праздника, но сегодня Овен пошел дальше, и рядом с Архангелом стояла Мерла. А там, где была Мерла, должна была быть и Звездочка. Для трех лошадей наскоро соорудили перед церковью небольшой загон, позади которого на высоком древке развевалось шелковое знамя Звездных Скачек. Весь вечер и жители округа, и его гости подходили, чтобы полюбоваться «Sorte di Montone» — счастьем Овна.

Герцогиня со слегка нервным видом похлопала Архангела и погладила ноздри Звездочки, но зато долго простояла, любуясь Мерлой.

— Никогда бы не смогла в это поверить, — проговорила она, обращаясь к Гаэтано. — Какую-то неделю назад лошади были для меня чем-то, что я видела только на гравюрах или картинах художников. А сейчас передо мной сказочное создание, которое можно встретить лишь на осколках древней утвари или старинных