были направлены французский и английский адмиралы, которых он принял с иронией. Державам оставалось действовать одиночку. Так, например, Соединенные Штаты добились более выгодного договора при помощи пушек (1815 год). Наиболее энергичные действия предприняла английская эскадра лорда Эксмауса и голландского адмирала Ван Каппелена, которая под прикрытием парламентерского флага проникла в порт, обрушила на флот и город 34 тысячи снарядов, но натолкнулась на энергичное сопротивление, стоившее ей 883 человек (27 августа 1816 года). Девять лет спустя безрезультатную попытку сделал адмирал Нил (1825 год). Оборона Алжира выдержала и на этот раз. Регентство могло бы еще долго просуществовать, если бы финансовые махинации, жертвой которых стал дей, и подозрительные действия консула Деваля не привели к знаменитой сцене «удара веером» (30 апреля 1827 года); в результате, исходя из потребностей внутренней политики, Франция три года спустя направила в Африку экспедицию, действия которой закончились взятием Алжира (5 июля 1830 года).

Хусейнидский Тунис. XVII век вызвал глубокие преобразования в Тунисе. Беи из семьи Мурадидов создали фактически наследственную власть; знатные арабские и берберские семьи обосновались в центре и на юге страны; Регентство отстояло свою независимость в борьбе с Алжиром. Начиная с XVIII века Хусейниды официально учредили наследственную монархию, но им приходилось бороться против господства Алжира и особенно против растущего засилья европейских держав, завязывая вместе с тем регулярные отношения с ними.

Основатель династии Хусейн, человек осторожный, энергичный и умный, не довольствовался тем, что ага провозгласили его беем (1705 год)., и добился того, что специальное собрание признало за ним право передавать свою должность по наследству (1710 год). В его царствование Тунис переживал период подлинного экономического процветания. В 1724 году Пейсоннель отмечал, какое значение приобрели сырье, идущее на изготовление шеший, экспорт зерна, кож, губок и фиников, а также прибытие караванов из Марокко и Феззана. В стране было много иностранных резидентов. Основным препятствием для торговли была «скупость бея, который монополизировал торговлю и продавал все товары по чрезмерным ценам». Вместе с тем иностранцы едино, душно восхваляли деловую честность туземных торговцев. Бей заключил договоры с Францией (1710 и 1728 годы), Англией (1716 год), Испанией (1720 год), Голландией (1728 год) и Австрией (1725 год). Таким образом он связывал себя международными соглашениями без всякого вмешательства и помимо Порты. Но его воздействие на корсаров оставалось ограниченным, что повлекло за собой двукратную посылку французских эскадр к Ла-Гулету (1728 и 1731 годы).

Положение страны сначала было превосходным. «Дороги, — писал Мухаммед Сагир, — стали безопасными, и страна процветает… виллы и сады снова заселились, в загородных местностях построено бесчисленное множество дворцов, чего не было в предшествующие эпохи». Хусейн надстроил крепостную стену Кайруана и придал ей нынешний вид, построил несколько медресе и целый ряд общественно полезных сооружений.

Но мятежи его племянника Али паши, который был лишен власти сыновьями бея от одной генуэзской пленницы, вызвали серьезные беспорядки (1729 год). При поддержке алжирцев сын Али в течение пяти лет блокировал бея в Кайруане, в конце концов захватил его и отрубил ему голову (18 мая 1740 года).

Новый бей (1740–1756 годы) был недоверчив и стремился к самостоятельности. Он не скрывал это от консулов и дал им понять, что хочет быть хозяином в своем доме. Он не без основания подозревал, что французы поощряют восстания, и проявлял личную вражду к консулу, который в отношениях с одной женщиной вел себя более чем двусмысленно. Поэтому бей в конце концов порвал отношения с Францией (1741 год). Поведение Африканской компании также усиливало его раздражение. Действительно, он перехватил письмо директора компании Кабо Негро — Фугаса, разоблачившее план завоевания Табарки, от которой Ломеллини хотели избавиться. «Занятие острова не только значительно расширило бы французскую торговлю; обладание этим важным постом позволило бы Франции, кроме того, диктовать свою волю бею Туниса и всем властям Берберии» (П. Массон). Программа Фугаса была близка к программе Сансона Наполлона и обнаруживает те же империалистические замыслы. Бей предупредил нападение, завладев сначала крепостью, а затем Кабо Негро. Тогда один лейтенант с французского корабля попытался закатить остров врасплох, но был пойман. Чтобы успокоить бея, Фугас был официально смещен с поста, но за ним оставили фактическое руководство в Ла-Кале, что являлось очевидным доказательством того, что французское правительство благосклонно отнеслось к его попытке завоевать остров. Гражданская война в Тунисе и щедрость французского уполномоченного при переговорах, подкрепленная присутствием фрегатов, заставили Али пашу подписать мирный договор, который восстановил концессии, но обязал консула Франции подчиняться церемониалу целования руки (9 ноября 1742 года).

Бей заботился о нуждах страны, строя в основном школы. Среди его медресе, образцом для которых служили египетские «мадрасы», объединявшие вместе учебные помещения, гробницу основателя и общественный фонтан, самой интересной по планировке является Башига в Тунисе. Старый хафсидский дворец в Бардо он дополнил залами, которые иногда отделывались по-европейски и располагались вокруг двух дворов с портиками.

В последние годы царствования Али паши спокойствие было нарушено мятежом его сына. Алжирцы воспользовались этим, чтобы вторгнуться в Тунис. Не встречая сопротивления, они вступили в столицу, схватили и обезглавили бея и возвели на трон одного из сыновей Хусейна — Мухаммеда, которому пришлось согласиться на уплату дани (1756 год).

Мухаммед правил всего три года, в течение которых ему удалось восстановить мир в Регентстве. Хвалили его прямоту, доброту и успехи его дипломатии в отношении как тунисцев, так и иностранцев. Его брат Али бей (1759–1782 годы) оказался человеком замечательного ума. Невзирая на усилия англичан, ободренных успехами в Семилетней войне, он не проявлял никакой враждебности к французам, за которыми признал монополию на ловлю кораллов у своих берегов и право открыть торговую контору в Бизерте (1768 год). Кратковременной разрыв был вызван французской аннексией Корсики, что задевало интересы Туниса. Этот разрыв был последним. Вместо Кабо Негро, откуда туземцы прогнали резидентов ружейными выстрелами, и Бизерты, которую требовала компания (1770 год), бей предоставил ей остров Галит (к северо-востоку от Табарки) и лицензию на четыре торговых конторы по обе стороны мыса Бон (1781 год). Своим привилегированным положением Франция была обязана в основном зятю и первому министру бея Мустафе Ходже, благодаря управлению которого Тунис вернулся к хорошим временам.

Сын Али — Хамуда бей (1782–1814 годы), юный 23-летний государь, независимый и пылкий, успешно противостоял европейскому проникновению. Он порвал с Венецией, которая бомбардировала Сус (1784 год) и почти целиком разрушила Ла-Гулет (1785 год), хотя и не поставила его на колени. Хамуда бей согласился также на переговоры с Испанией, но на условиях, невыгодных для нее (1790 год). Он порвал