* * *

POV Вильмонт.

Весьма ошарашенная, с ошалелыми должно быть глазами и подрагивавшими руками открыла дверь, которая с первого раза не желала поддаваться. В проходе оказался Пудель! Я должна его поблагодарить, он предоставил возможность отрезвиться и перестать попадать под обаяние этого «изверга». Опять его вечные, «я хочу», «я сказал».

Его отношение, как к швабре половой, захотел использовал, захотел поставил на место. Никогда не спрашивает, чего я хочу.

Эгоист.

Пудель в шортах и футболке, руки в карманы засунул, а волосы в хвост скрутил. Он ужасен с кудрявым хвостом!

— Здорово, будущая Хаски, — кеды снял на ходу и насмешливо прошел в кухню, как к себе домой.

— С чего это я будущая…? — и неожиданно вспомнила. Я для всех действительно невеста Хаски. Ужас. Интересно, а как Дима объяснял? Я лично отмазалась, что Хаски предложил, а папа заставил и особого выбора не было.

— Да… точно… будущая Хаски.

Звучало очень страшно.

Я развернулась вслед за Пуделем, проследила как тот прошел к дивану и включил телевизор. Встала попой к двери, не хотелось бы светиться и вдоль стеночки двинулась на выход. Надо бы переодеться.

— Димана-то позови. У нас ЧП тут, — помахал Санек пультом в воздухе, как волшебной палочкой, желал видимо ускорить мое передвижение.

Есть! Командор! А тебе шнурочки не завязать, когда будешь уходить? Я молча покивала и очень скромно, не поворачиваясь задней частью тела к Польски, открыла дверь в коридор и не задача — встретилась с Хаски. Очень неудобный обмен взглядами произошел. Что тут сказать? Я в растерянности молчала тупой рыбешкой, боясь открыть рот. А потом мозг в кучку собрала и выдала:

— Санек, — чуть севшим голосом ответила и ткнула в открытую дверь. Если шею вытащить вперед, то можно увидеть.

Его величество не ответило, изучало объект перед собой. Как робот производил вычисления внутри себя, а мне не говорил, что за вычисления и к какому результату пришел.

Я развернулась и бегом по коридору к своей комнате. Когда открыла дверь боковым зрением обнаружила застывшего и смотрящего в мою сторону Хаски. Он не сдвинулся с места после бегства. Что ему опять нужно?

На кухню вернулась вполне приличной девушкой в сарафане. Сегодня очень жарко началось утро… я не про то… Я действительно про солнце, оно разбудило, слишком настырно в окошко светило.

Мужчины переговаривались, когда я вошла. Ну, как хозяйке, пришлось предлагать завтрак этому ослу с хвостом кучерявым. К сожалению, согласился, ненавижу для него готовить, потому что вечно критикует.

А Хаски… не жаловался никогда. И это при условии, что я однажды ему из вредности пересолила картошку намеренно, даже не побагровел, когда кушал. С достоинством, к моему разочарованию съел и не подавился. И смолчал, боялся обидеть, что ли?

А сейчас Хаски гипнотизировал взглядом, похлеще чем обычно. Похоже на снайперскую винтовку, одновременно и высвечивал яростным огоньком, желая прожечь, и сделать попутно выстрел. Двойной выстрел. Я его, кажется, опять разозлила. Идеально владею энергией ненависти.

А я делала вид слепой, глухой и тупой, потому что не видеть этих глаз было нереально. Хаски разговаривал с Польски, но голову поворачивал вслед за мной, когда я передвигалась по кухне.

Позже вздохнула с облегчением, когда двойка решила покинуть дом.

Тихонько подслушивала, пока за мной следила разведка в лице Хаски. Вкратце, они к Баллийцам летят на несколько дней, а ещё слышала, что на созыве проголосовали за отставку Мерси. Бедный и что он им сделал, хороший мужик, добрый? Видите ли он не способен противостоять Бастардам и в его правление мир превратился в руины. А что он мог сделать?

На его место метят несколько членов наших семерок, в том числе папа Трески, правда он староват для подобных дел. Нестонт — тоже один из наших. Шмонт. Дядя Иосиф — председатель Немии, уж ты, это очень необычно. Интересно, папа позволит ему занять пост?

Вздохнула с облегчением, когда господа Хаски и Польски двинулись на выход. Даже пальчиками соизволила помахать на прощание и с трудом сдержала улыбку. Хаски уже обулся стоял в дверях, но тут резко обернулся и пошел таким бодрым шагом, будто готовился в атаку. Очень хотелось отступить назад рефлекторно от хищного рывка. А Хаски наклонился ко мне, обхватил лицо и прислонил свои губы к моим.

А я сцепила и губы, и зубы, чтобы не дать его языку протиснуться внутрь. Козел! Воспользовался присутствием Польски.

— Ей! Ну можно не при мне! — заголосил Санек в спину Хаски, а мы скрыты телом жениха.

Не дамся! Но мистер хитрец с чудовищной силой надавил языком мне на сомкнутые губы, от этого почувствовала неприятное давление собственных зубов на мякоть изнутри. Больно!

Пришлось ослабить челюсть и наглый язык нырнул в рот. Пролез внутрь и начал играть с моим.

Дмитрий поднял меня, схватил в охапку, как мешок с добычей, и давай целовать.

Я одной рукой ему в щеку вцепилась когтями, другой в шею. Кровавые борозды решила оставить, как печать на теле Хаски, а тот не обратил внимания на боль. Целовал и целовал. Как будто комарик пролетел мимо и едва-едва прикоснулся к нему, наверное, такие же у него ощущения были от когтей.

Но все равно, конечно, владение языком — десятибалльное по пятибалльной шкале. Частота погружения, глубина, пируэты, постепенно царапанье когтями превратилось в аккуратные поглаживания его кожи шеи. Одобрительные. И сама с не меньшей охотой сплетала язык с его, с воодушевлением прижималась телом к источнику тепла.

… очень… жаркое… утро.

— Господа!? — позвал за спиной Хаски кудрявый мистер. Тогда мы и отлепились, а самодовольная харя показала мне ямочки и чмокнула в губы в заключительный раз, прежде чем поставила на пол. Как печать поставил — моё.

Сделала вывод, если в следующий раз полезет целоваться, сцеплять надо зубы, губами не прикрывать ни к воем случае, потому что делала больно сама себе. Когда они уйдут? Суббота спокойствия, пойду с девочками в магазин.

А Хаски забыл сигареты и пошел на балкон, конечно, предварительно разулся. Чистоплюй, хоть ценит, что я иногда убираюсь. Нечего всяких теток приводить сюда, я и сама могу позаботиться о четырех комнатах в доме, это не поместье на пятьдесят комнат.

Санек недовольно подпирал косяк двери:

— Слушай, давай быстрее. Нам в двенадцать на самолет…

Жених не ответил с балкона, поэтому я обернулась в сторону окна. Затем отчетливо расслышала гул нескольких голосов, кто-то разговаривал и свистел.

— Да вашу мать! Совсем что ли… — а дальше был трехэтажный Баллийский мат,